"Золотая лихорадка" и тяжелая дорога домой

Для полноты картины, рекомендую почитать о том, как Христофор собирался в плаванье.

И о том, как протекала первая часть его путешествия (сегодня будет продолжение).

Первое знакомство с предполагаемыми индусами (в которых адмирал увидел китайцев (которые, как позже выяснилось, были вовсе не из Азии)) прошло очень успешно.

Они встречали иноземцев робко, почтительно, вообразили, что это дети солнца, сошедшие с неба, и, ничего не понимая, смотрели и слушали церемонию, которой Колумб взял во владение кастильской короны их родной остров.

Добродушные туземцы одарили путешественников провизией, информацией о месторождении золота и своим вниманием.

Через несколько дней все три корабля Христофора покинули его новые владения и отправились на юг, в поисках ценностей.

Спустя неделю, 28 октября 1492 года, флотилия Колумба достигла берегов Кубы. Тогда путешественник ещё не знал, что это Остров Свободы и потому обозвал его Хуаной.

Все те же невиданные растения, те же неизвестные продукты и доверчивые туземцы встречали величественных испанцев.

Как оказалось, Хауна был слишком велик и по жестам жителей Колумб понял, что эту землю нельзя обойти на судне даже за 20 дней.

Тогда-то он решил, что находится у одного из полуостровов Восточной Азии. Но здесь не было ни богатых городов, ни царей, ни гор золота, ни пряностей.

Буквально на пальцах местные пояснили туристам, что если они хотят найти «место, где рождается золото», им нужно продолжать плыть на юг.

Колумб и его спутники наматывали на ус, в погоне за наживой их уже было не остановить.

На следующий день испанцы продвинулись на 60 км к северо-западу вдоль берега Кубы, ожидая встречи с китайскими джонками.

Но никто, даже сам адмирал морей-океанов, не представлял, что Китай всего за 15 тысяч километров.

Изредка на побережье попадались лишь небольшие селения и руководитель не выдержал.

Адмирал направил двух человек вглубь страны, приказав разыскать царя и завязать с ним дипломатические сношения отношения. Один из посланцев говорил по-арабски, но в этой стране никто не понимал даже арабского языка.

Невозможно представить мысли, что роились в голове Христофора, когда посланники вернулись ни с чем. Но предположим, что это было: «Дева Мария, куда я, *очень жаль*, попал?».

Но путешествие вглубь острова принесло и свои плоды. Экспедиторы обнаружили селения с большими, вмещавшими сотни людей, домами, построенными из ветвей и тростника. Из всех псевдокитайской флоры, только одно растение оказалось знакомо европейцам - хлопчатник.

Кроме того, моряки наконец поняли, что им делать с подаренными лепестками особого растения, ведь они впервые увидели, как курят табак.

Но и Христофор портки зря не просиживал, пока его команда познавала культуру курения табака. Он навел справки, перетёр с нужными людьми и выяснил, что тот самый золотой остров, где люди собирают драгоценный метал прямо на побережье таки есть, но где-то южнее.

Адмирал дал приказ захватить в трюм немного заокеанских растений и отчаливать.

Незнакомые культурные растения оказались маисом (да это же кукуруза), картофелем и табаком.

Не успел соленый морской воздух вдосталь обласкать темные кудри адмирала, как ему донесли прискорбное известие – судно «Пинта» исчезло из радаров (поля видимости). Но Колумб был далеко не дурак, не зря же он носил титул «адмирал моря-океана». Он сразу сообразил, что капитан «Пинты», Мартин Пинсон увел свой корабль, решив самостоятельно искать золотой остров.

Мысль о конкуренции придавала адмиралу решимости и две недели оставшиеся два судна беспрерывно шли на восток и достигли восточной краев Кубы.

Руководитель раскинул мозгами по каюте и оперативно проложил курс на юго-юго-восток.

Наветренный пролив и 6 декабря два оставшихся корабля подошли к земле, о которой адмирал морей-океанов собрал сведения от кубинцев, как о богатом на золото. Это был остров Гаити, но Колумб назвал его Эспаньола: там вдоль берега «тянутся прекраснейшие... долины, весьма похожие на земли Кастилии, но во многом их превосходящие».

Участники первого плавания Христофора Колумба восхищались прелестью лугов и лесов на этих островах, их превосходным климатом, яркими перьями и звонким пением птиц в лесах, ароматом трав и цветов, который был так силен, что ощущался далеко от берега, они восхищались яркости звезд тропического неба, но им были нужны лишь не пейзажи и цветочки, а фотографии Человека-паука месторождение золота.

Ладно, кое-какое золото он, все же, нашли. У жителей Эспаньолы моряки видели тонкие золотые пластинки и небольшие слитки. Они носили скромные золотые украшения и совершенно их не ценили.

Я бы сравнил их пренебрежение к золоту с тем, что они подкладывали слитки под ножку дивана или кровати, но это было бы не совсем корректно. Ведь у них не было диванов, а спали они в гамаках.

Легковерные туземцы отдавали дорогие вещи за бусы, бубенчики, стекло, побитую кружку и другие не менее ценные в хозяйстве вещи из магазина «Все по 10 рублей». Так испанцы смогли найти «месторождение» золота.

Туристы из Европы понемногу обогащались и радовались внезапному открытию золотых залежей в домах местных. Но их ликование прервала неосторожность молодого кормчого, что случайно завел флагман «Санта-Марию» на рифы.

Теперь у Колумба оставалась лишь одно судно – маленькая каравелла «Нинья».

С помощью индейцев, обвешанных бусами, удалось снять с судна ценный груз, пушки и припасы. На маленькой «Нинье» весь экипаж разместиться не мог, и Колумб начал думать как решить эту проблему наиболее эффективно.

Когда от «Санта-Марии» остался лишь корпус, адмирал отдал приказ оставить часть матросов на острове.

39 испанцев добровольно остались на Эспаньоле: жизнь там казалась им привольной, и они надеялись найти много золота. Христофор приказал из обломков корабля построить форт, названный Навидад (Рождество), вооружил его пушками с «Санта-Марии» и снабдил припасами на год.

Европейцы наведаются в Навидад только через два года и не найдут там ничего, кроме обугленных обломков укреплений.

Оставляя на острове группу Робинзонов, Колумб боялся, что его единственный корабль может разбиться у незнакомых берегов, и не решился продолжать плаванье. Адмирал решил возвращаться домой.

Когда Христофор уже снимался с якоря, пред его глазами предстала «Пинта». Блудный корабль прибился к своему адмиралу, а беглый капитан начал оправдывать свое отсутствие.

Мартин Пинсон уверял, что его подвела погода и он покинул флотилию против своей воли.

Кроме оправданий он рассказал, что, уплыв от Колумба, он направился дальше вдоль берега Эспаньолы, вышел на землю, получил от туземцев в обмен за безделки несколько кусков золота толщиной в два пальца, ходил вглубь страны, услышал об острове Ямайе (Ямайке), на котором много золота (в этот раз 100%) и от которого в десять дней можно доплыть до большой земли, где живут люди, носящие одежду.

Снимая лапшу с ушей, Христофор делал вид, будто искренне не понимает причин исчезновения «Пинты». Пинсон имел в Испании сильное родство и могущественных друзей, потому Колумб скрыл свое неудовольствие на него, сделал вид, что верит выдумкам, которыми объясняет он свой поступок.

Вместе они поплыли вдоль берега Эспаньолы и в Саманском заливе нашли далеко не дружелюбное племя Сигуайо, которое принялось выкрикивать обидные оскорбления в адрес испанской королевы (предположительно) и бросать копья в сторону судна.

Это было первое враждебное столкновение испанцев с туземцами. От берегов Эспаньолы, адмирал Колумб и капитан Пинсон 16 января 1493 года поплыли в Европу.

На обратном пути из первого плавания фортуна была менее благоприятна к Христофору Колумбу и его спутникам, чем на пути в Америку.

В половине февраля они подверглись сильной буре, которую с трудом могли выдержать их корабли, уже и так довольно сильно поврежденные.

«Пинта» была унесена бурей куда-то к северу. Колумб и другие путешественники, плывшие на «Нинье», вновь потеряли ее из виду. Колумб чувствовал большую тревогу при мысли о том, что «Пинта» утонула; его корабль тоже легко мог погибнуть, и в таком случае не дошло бы до Европы сведений о его открытиях.

Через несколько дней, когда буря прекратилась, и море успокоилось, матросы увидели землю. Радость Колумба и его спутников была так велика, что юнге пришлось отмывать палубу несколько дней.

Стоит заметить, что никто, кроме Колумба не мог разгадать, какой именно берег перед ними. Только он правильно вел наблюдения и вычисления. Все другие участники уже давно спутались в них, отчасти потому, что адмирал преднамеренно вводил их в ошибки, желая один иметь сведения, нужные для второго плавания в Америку.

Он понял, что земля перед кораблем – один из Азорских островов и 18 февраля «Нинья» бросила якорь на земли португальцев.

Сначала португальцы попытались арестовать путешественников, т.к.считали их своими торговыми конкурентами, но короткая беседа с адмиралом морей-океанов сгладила острые углы в отношениях.

Осознав свою ошибку, португальский правитель острова отпустил арестованных, извиняя свои неприязненные поступки тем, что не знал, действительно ли корабль Колумба находится на службе королевы кастильской.

Колумб снова двинулся в Испанию, но у португальского берега подвергся новой буре и бросило в сторону самой Португалии.

Счастье благоприятствовало в первом плавании Христофору Колумбу, избавляло его от опасностей в море. Они угрожали ему лишь в Португалии. 

Король принял Колумба в своем западном дворце Вальпараисо, выслушал его рассказ об открытиях. Некоторые вельможи хотели раздражить Колумба, вызвать его на какую-нибудь дерзость и, воспользовавшись ей, убить. Но король Иоанн II отверг эту постыдную мысль, и Колумб остался жив.

Монарх проявил уважение к нему и позаботился об обеспечении ему безопасности на обратном пути в Испанию.

15 марта 1493 г. адмирал привел «Нинью» в испанское Палое, где жители города встретили его с восторгом. Вечером того же дня, так же неожиданно, как и в первый раз на горизонте показалась «Пинта» с её блудным капитаном.

С путешествия Христофор принес королю и королеве сувениры – нескольких туземцев (которых в Европе называют индейцами), немного золота, невиданные ранее в Европе растения, плоды и перья птиц.

За такие экзотические подарочки король Фердинанд II Арагонский и королева Изабелла Кастильская оказали Колумбу торжественный прием и в дополнении к ранее обещанным привилегиям дали ему разрешение на новую экспедицию.

Первое плавание Христофора продолжалось всего семь с половиной месяцев.