«В ее жизни все равно нет ничего ценного» — маньяк из Ангарска ни капли не раскаивается
@Huepub«Новый Чикатило» Михаил Попков остановился на отметке в 84 жертвы.
Остановился ведь?
Михаил Попков из Ангарска, бывший милиционер и маньяк, был приговорен Иркутским областным судом к пожизненному лишению свободы за 22 убийства и 2 покушения на убийство еще в 2015 году.
Сегодня этот же суд огласил ему обвинение в еще 60 эпизодах. В сумме у Попкова 84 убийства (у него несколько двойных убийств). Да, это новый мрачный рекорд в стране.
Кто вообще такой Михаил Попков? Сейчас ему 53 года. В 1987 он пошел работать в дежурную часть милиции Ангарска. А первое убийство совершил в 1992. Убивал вплоть до 2010 года. Задержан был в 2012, через три года — осужден. Семейный человек — на момент возникновения его «второй жизни», жизни серийного убийцы, у него была любящая жена и дочь. Он до сих пор пишет супруге письма.
Кого он убивал? Нет, он не был «чистильщиком» и нужно поскорее забыть этот ярлык. Это выдуманный миф и заблуждение. Из числа убитых им лишь единицы были женщинами либо маргинального характера, либо легкого поведения. Или же объединяли в себе оба качества.
Попков никогда не планировал свои убийства заранее. Он подъезжал к одиноким женщинам в позднее время, предлагал подвезти. Несколько раз это было на служебной машине. В процессе говорил с попутчицей, пропускал ее через своеобразный примитивный фильтр: предлагал немного выпить и провести время вместе. Если следовал четкий ответ — меня ждут дома / спасибо, не хочу / в другой раз — он подвозил попутчицу, куда ей нужно было. То есть, сейчас реально есть N-ое количество женщин, которые понимают — много лет назад они прошли в шаге от смерти, когда их подвез Попков.
Если он получал согласие, то сценарий уже был иной — иногда это была добровольная половая связь. Иногда изнасилование. Потом убийство. Убивал, чем придется. Что в машине лежало, тем и орудовал — отвертки, топоры, просто палки, веревки, лопаты, молотки. Орудие убийства каждый раз выбрасывал. Часть из этого следователи спустя многие годы нашли в земле, на дне водоемов, в лесополосах. Временные промежутки между убийствами носили хаотичный характер.
Попков полностью понимал, что делает. Разумеется, считал себя выше жертвы. Если она согласна с ним провести время, а у нее есть родные дома — значит, в ее жизни все равно нет ничего ценного.
Попков, разумеется, был в курсе принципа расследований преступлений. Нельзя сказать, что он тщательно заметал следы. Он просто изначально «не сорил». Несколько раз он в качестве дежурного выезжал на места своих же преступлений вместе с коллегами. В такие моменты он был очень хладнокровен, не проявлял абсолютно никакого излишнего интереса к делу. Просто выполнял свою работу. Да и расследовать свои же убийства ему и не приходилось.
Все эти убийства рассматривались изначально, как разрозненные одиночные «бытовухи», общий почерк преступлений выявился лишь лет через 5-7 после первого убийства. Выйти на Попкова смогли, по сути, уже в то время, когда начали применяться генетические экспертизы. Перед этим сузили круг возможных подозреваемых с 15000 до ~600. В эти шесть сотен попал и Попков. В 2015 суд дал ему пожизненное за 22 убийства и 2 покушения. Но Попков не уехал в колонию, а остался в СИЗО. Он начал делиться со следствием воспоминаниями о других жертвах и поэтому этапирование отложилось на неопределенный срок. Что вспомнит — то и расскажет, следователи потом проверяют его слова, подшивают в новое дело, ждут очередных флэшбеков в его памяти. Просто он осознал, что второе пожизненное ему все равно не дадут уже, срок максимальный. К тому же, следствие долго подбирало к нему ключ. Это не были допросы, это были беседы с применением психологии. Сам маньяк никогда даже ради интереса не пытался подсчитать, сколько же смертей на его руках. Из жертв никто не запомнился сильнее других. В целом, они все ему были безразличны.
Его основной диагноз — непреодолимое влечение к убийствам, гомицидомания. И это не является психическим расстройством. Он получал удовлетворение после расправы, возвращался к своей привычной жизни семьянина и милиционера. На какое-то время.