Жизнь...

Гена выбрался из-под коробок. Тело нестерпимо ныло. Совсем старый стал, сил никаких не осталось. Он сделал несколько наклонов, стало полегче. Уже опускались сумерки, а значит, пришла пора пройтись в поисках пропитания. 

Он совсем недавно нашел это местечко. Видимо, раньше здесь кто-то жил, потому что место из коробок было укреплено основательно. Даже сверху какое-то подобие пленки укрывало от дождя. Одно было непривычно, слишком уж на виду он находился. Дома стояли так, что его место получалось в самом углу двора, но все подъезды смотрели на него. 

Одно успокаивало — людям сейчас некогда. Бегут, спешат, соседей своих не знают, так что и до него никому дела не будет. 

Он сразу двинулся к помойке. Издалека заметил, что сбоку на ограждении висит пакет. Гена с благодарностью улыбнулся. Снова ему передачу оставили. Он осторожно взял пакет — так и есть. В одноразовом контейнере картошка, две сосиски и половинка батона. От Насти. Он вспомнил, как познакомился с ней. 

В тот день на улице было тепло. Весеннее апрельское солнышко припекало, и Гена с удовольствием подставил ему свою больную спину. 

Он издалека заметил собачью свадьбу. Обычно бродячие собаки в многолюдный двор не заходили, но сейчас они все были агрессивными и забежали случайно из-за того, что постоянно дрались. Время было раннее, обычно по утрам во дворе никого не бывает. И тут он услышал детский крик позади себя. Гена обернулся, увидел девочку лет пяти, которая забралась на скамейку и с ужасом смотрела на приближающую свору. Собаки услышали крик и переключили на нее свое внимание. 

Думать было некогда. Он схватил палку, на которую опирался, и побежал туда. Он до сих пор не понимал, откуда в нем столько силы взялось. Одна собака уже прыгнула на скамейку. Гена махал палкой направо и налево, чувствовал, что ногу пронзила боль — цапнула собака, потом и руку, но к ним уже бежали люди из подъездов. 

Собак разогнали, мама девочки рыдала, обнимала ее и благодарила его. Народ шумел, но на него посматривали с опаской. Гена не выдержал: 

— Да не смотрите вы так, не заразный я. После пожара это. 

После того, как он когда-то чуть не сгорел в машине, лицо и руки выглядели страшновато. Он встал и, прихрамывая на покусанную ногу, побрел к своим коробкам. Какая-то женщина сказала: 

— Некрасиво вышло. Человек помог, а мы... 

Кто-то откликнулся: 

— Я сейчас снесу ему пару курток, и одеяло у меня лишнее есть. 

Еще кто-то за едой пошел. Гена помнил, как он удивился, когда жильцы всего ему натащили. А вечером пришла та женщина с девочкой. 

— Меня Настя зовут, а дочку Лиза. Мы только переехали, Лиза попросилась во двор. Я и отпустила, мне в окно хорошо ее видно, у нас первый этаж, а вот собак пропустила. Я только, когда крик ее услышала, увидела их. Спасибо вам большое! Можно я посмотрю, где вас укусили? У меня с собой все есть. 

Она промыла ему раны, забинтовала и оставила таблеток. 

Настю он практически и не видел больше, а вот с Лизой часто разговаривал. 

После того случая он не чувствовал никого негатива от людей, частенько сидел на самой крайней лавочке. Все-таки удобнее, чем на ящиках. 

*** 

Как-то девочка, устроившись с ним рядом на скамейке и поделившись конфетой, сказала: 

— Скучно в этом дворе. Мальчишки в войнушку играют, а мне даже пирожки печь не из чего. 

Он вначале не понял, про что она, потом догадался: 

— Ты про песочницу, что ли? 

— Да. Вот в том дворе, где мы раньше жили, у нас была песочница, а здесь нет. 

Гена подумал, а ведь и правда. Слоняются девочки, и заняться им нечем. 

Через день он уже таскал доски от недостроенного дома. К нему подошла Сергевна — глаза и уши всего дома. 

— Что это ты, решил весь хлам во двор переносить? 

— Ну, что ты, Сергевна, просто детишкам заниматься нечем, песочницу хочу сделать. Только вот ни гвоздей, ни краски. Ну, придумаю что-нибудь. 

Та удивилась. 

— Никак и правда, песочницу? 

Гена обрисовал ей, как все будет выглядеть, даже начертил. 

— А песок-то где взять? 

— Так вон, на стройке брошенной, там песка этого полно, только с камнями он. Просеять надо. 

Сергевна ушла, а вечером пришла уже с целой делегацией таких же старушек, как она сама. 

— Ген, мы тут вот скинулись. И на краску хватит, и на гвозди. Ты только не пропей! 

— Да не пью я, девоньки. 

Через два дня каркас был готов. Ребятишки сновали вокруг него, как птички. А к вечеру, когда он принес первое ведро песка, неожиданно появились и помощники в лице пап. 

Еще через день Гена любовался на свое творение и думал, как бы старушек на покраску скамеек раскрутить. Но Сергевна пришла к нему совсем с другим предложением. 

— Гена, а документы у тебя какие есть? 

Он насторожился. 

— Нету, давно уж. 

— А сам-то откуда? 

— Эх, Сергевна, если бы я помнил, то все бы тебе рассказал, и не жил бы, как пес... 

— Вот оно, значит, что... Вот что, Гена, зять у меня есть. Ни сшить, ни распороть. Толку от него ноль, а работает он каким-то начальником у дворников. Хочешь, поговорю с ним, будешь двор в чистоте держать, да все хоть какую копейку получать. К тому же, должен он тебе комнатуху выделить.

Прошлый дворник жил вон там — как в подвал идти, комнатка с окошком. 

— Как же он меня без документов устроит? 

— А как хочет, так и пускай устраивает, а то я ему райскую жизнь-то сделаю. 

*** 

Спустя месяц Гена заселился в комнату. Не дворец, конечно, но тепло, сухо, и даже раковина с унитазом есть. 

Сергевна окинула комнату взглядом и повернулась к зятю. 

— Ты мне скажи, он спать на чем должен, а есть? Вот ты у тещи живешь, тебя что, теща на полу кормит? 

Мужчина вздохнул: 

— Анна Сергевна, ну что еще вы от меня хотите? И так на преступление должностное пошел... 

— Это я на преступление пошла, когда согласилась дочку за тебя отдать! Иди уже отсюда, непутевый! 

Зятя уговаривать не пришлось, и он быстро скрылся. Сергевна повернулась к своим спутницам: 

— Ну, что, бабы, помочь надо. 

К вечеру у него был старый диван, стол, стул, электроплитка, кастрюлька, и много всяких полезных вещей, которыми он много лет уже не пользовался. 

Гена с энтузиазмом взялся за работу дворника. Вот уже десять лет он скитался и не видел человеческой жизни. А до этого еще пять лет в тюрьме провел, о чем никогда никому не рассказывал. Да и сам старался забыть все, что было связано с прошлой жизнью. Нет ее больше. 

*** 

А через несколько дней в дверь его каморки постучали. На пороге стояла плачущая Лиза. 

— Что случилось? 

— Там, там... Там котенок… 

Оказывается, бездомный котенок залез на молодую рябинку и пищал, не умея спуститься. Рябинка-то была чуть побольше двух метров, но для Лизы, как и для котенка, это было настоящее большее дерево. Гена осторожно нагнул ветку рябины, не без труда отодрал испуганного котенка, и тот сразу же всеми когтями вцепился ему в руку. 

— Ну что ты? Что ты боишься? Не обижу… 

Лиза сидела на его старом диване и наблюдала за тем, как котенок жадно пьет молоко, которое ему налил Гена. 

— Что же мне с тобой делать? 

Лиза посмотрела на него. 

— Ты же не выкинешь его? Правда? 

Гена посмотрел на Лизу и вздохнул: 

— Ну конечно нет. 

Так в его каморке появился Рябиныч. Такое имя ему дала Лиза, и Гена согласился. 

*** 

Зима пролетела незаметно. Сергевна, по документам дворник, исправно приносила ему небольшую зарплату. Правда, Гена и без зарплаты прожил бы: жильцы частенько ему приносили то одно, то другое. Но зарплата помогала содержать прожорливого Рябиныча, который из маленького комочка уже превратился в большого кота. В каморке он себя чувствовал замечательно. Иногда ходил на улицу, но зимой ему это очень не нравилось, поэтому Гене пришлось даже разориться на лоток. 

*** 

Гена позвонил в дверь квартиры Насти. Лиза его не навещала уже несколько дней, да и во дворе он ее не видел — и начал беспокоиться. Дверь сразу открылась. Настя выглядела усталой. 

— Гена, проходите… 

— Настенька, а Лиза где? 

— Заболела. С температурой уж третий день. А мне на работу нужно, там тоже все болеют. 

Он прошел в комнату к девочке. Она вся горела, но Гене улыбнулась. 

— Ты побудешь со мной? 

Гена растерянно посмотрел на Настю. 

— Если мама не против… 

Настя была не против. Она оставила дочку на Гену и убежала на работу — только на три часа, потом подменят. 

Лизе стало полегче после лекарства. Гена сидел рядом на стуле. 

— Гена, а у тебя была семья? 

— Была, конечно. Жена, которую я очень любил, сын, невестка. Внучка они собирались родить. И дом у меня большой был. 

— А как звали твою жену? 

— Вера… 

— А почему ты ушел от них? 

— Так уж получилось… Расскажу тебе. Я машину новую купил. А погонять всегда любил. И вот, решил опробовать, мальчишек соседских с собой взял. Жена моя, Вера, не пускала, как чувствовала. Мы даже поругались тогда, я видел в зеркало, что она плакала, но не остановился. Мы быстро ездили, пацанам нравилось очень, а уж когда домой собирались, бах! И колесо лопнуло. И мы прямо в столб… Я пока ребят вытаскивал, машина рухнула, придавила меня и загорелась. 

Лиза смотрела на него огромными глазами: 

— Они погибли? 

— Нет, слава богу... Никто не умер, но побились. Я долго в больнице лежал, а потом… Посадили меня. В тюрьме многое передумал. И решил, что теперь я не должен портить жизнь своей жене, сыну, внучку.

Зачем им такой дед? Страшный, обгорелый, да еще и после срока. Я и ушел. Прямо из тюрьмы ушел — выпустили меня раньше, за примерное поведение. 

— Но, ведь они, наверное, горевали, искали тебя. 

— Искали, знаю. Только не нужно. Я точно знаю, что им без меня лучше. И ты мне пообещай, что никому не расскажешь мою тайну! 

— Не расскажу, Гена! Честное слово. 

Гена обернулся. Как будто шорох какой у двери? Нет. Показалось. А Настя стояла за дверью и молилась, чтобы он не вздумал посмотреть. Выждала минут десять, прокралась к двери, хлопнула. 

— Ну, как вы здесь? 

Гена встал: 

— Все хорошо. Лизе, по-моему, лучше. Я пойду, а то кот мне там все разнесет. 

*** 

Начало лета было теплым, вечером во дворе собиралось много жильцов. Гена давно уж стол смастерил тем, кто любит в «козла» постучать, а сейчас с Сергевной спорил: 

— Ген, ну почему именно сюда? 

— А куда? Тут машины ездят, тут разрастется — мамочкам с колясками мешать будет! 

— Ой, ну почему ты всегда прав? Даже противно.. 

Гена улыбнулся. Рядом с ними стояла Настя — она купила сегодня большой куст с красивыми листьями. Вообще, как Гена взялся за двор, каждый старался тоже что-нибудь внести в обустройство. Так весной появились три красивых клумбы с цветами, качалки для детей. 

— Гена! 

Никто и не заметил, как во двор въехала машина. Из машины вышла пожилая женщина, мужчина, видимо ее сын, и молодая женщина с маленьким мальчиком на руках. Они долго осматривались, а потом увидели Гену. 

Гена вздрогнул, посмотрел недоуменно на Настю, на Сергевну, и стал медленно оборачиваться. 

Наконец, он повернулся. 

— Вера… 

Он вдруг стал падать. Настя попыталась подхватить его, но тут подбежал мужчина, который был в компании приехавших. 

— Папа! 

Он подхватил Гену и осторожно посадил на землю. Гена плакал. Он смотрел на сына, на Веру, которая, держась за сердце, шла к нему. 

— Что же это… Откуда это... Господи… 

Вокруг них собирались люди. Все уже поняли, что Гену нашла его семья, многие плакали. 

Вера присела рядом с Геной. 

— Что же ты? Мы столько лет искали тебя, столько слез пролили. Как ты мог подумать, что не нужен нам? 

Они обнялись и плакали, сидя на земле. 

*** 

Вечером Гена уезжал. Попрощаться с ним вышли чуть ли не все жильцы. Лиза плакала, но Гена клятвенно пообещал ей приезжать в гости. Подошел к Насте: 

— Значит, не почудилось мне тогда? Слышала ты все? 

Она кивнула. 

— Спасибо тебе… ты оказалась мудрее меня... 

Сын открыл дверь в машине. Но Гена не садился, все искал кого-то глазами. 

— Пап, ну ты чего? 

— Подожди, сынок. Друг у меня тут, я его оставить никак не могу. 

— Ты не про этого? Если про него, так он уж минут пятнадцать в машине дрыхнет. 

Гена удивленно глянул в машину. Растянувшись на задней панели, на Гену с прищуром смотрел Рябиныч. Потом он зажмурился и продолжил смотреть сны. Гена улыбнулся, окинул взглядом двор и людей, которые ему стали родными, потом сел в машину. Пора возвращаться к семье.

Автор: Ирина Мер