Женщина в окне

Глава 93

При последнем ударе часов он встает передо мной, едва дыша. Я хватаю его за плечо и веду к дивану. Мы садимся. Итан не выпускает телефона из рук.
Я ничего не говорю, просто смотрю на него. Сердце у меня трепыхается, как муха в кулаке. Чтобы унять дрожь в руках, я прижимаю их к коленям.
Он что-то шепчет.
– Что-что?
Откашливается.
– Когда вы это нашли?
– Сегодня вечером, как раз перед тем как позвонить тебе.
Кивок.
– Кто она?

Он продолжает смотреть на экран телефона. На долю секунды мне кажется, что он не услышал меня.
– Кто…
– Это моя мать.
Я хмурюсь:
– Нет, детектив сказал, что твоя мать…
– Моя настоящая мать. Биологическая.
Я в изумлении смотрю на Итана:
– Тебя усыновили?
Он ничего не говорит, а только кивает, опустив глаза.
– Значит… – Я наклоняюсь вперед, приглаживаю волосы. – Значит…
– Она… не знаю даже, с чего начать.

Я закрываю глаза, стараясь избавиться от замешательства. Мальчика следует направлять. Это я могу.
Наклоняюсь ближе, разглаживая халат на бедрах, смотрю на Итана.
– Когда тебя усыновили? – спрашиваю я.
Вздохнув, он откидывается на подушки, они сминаются.
– Когда мне было пять.
– Почему так поздно?

– Потому что она… она принимала наркотики, – говорит он, запинаясь, как жеребенок на травке, делающий первые шаги. Интересно, сколько раз Итан произносил эти слова прежде. – Она принимала наркотики. И была совсем еще… юной.
Это объясняет, почему Джейн выглядела такой моложавой.
– И я стал жить с мамой и папой.
Я изучаю его лицо. Кончиком языка он облизывает губы, на висках блестят капли дождя.
– Где ты рос? – спрашиваю я.
– До Бостона?
– Да.
– В Сан-Франциско. Родители взяли меня оттуда.

Я борюсь с желанием прикоснуться к нему. Беру у него телефон, кладу на стол.
– Однажды она меня нашла, – продолжает он. – Когда мне было двенадцать. Приехала в Бостон. Появилась около нашего дома и спросила папу, можно ли ей увидеть меня. Он сказал «нет».
– Значит, тебе не дали поговорить с ней?
– Нет. – Он умолкает. Ему нужно отдышаться. Глаза у него горят. – Родители очень бесились. Велели сказать им, если она попытается снова увидеть меня.

Я киваю, прислоняюсь к подушкам. Теперь Итан говорит более свободно.
– А потом мы переехали сюда.
– Но твой отец потерял работу.
– Ага. – Он явно насторожился.
– А почему?
Итан беспокойно ерзает.
– Было что-то, связанное с женой его босса. Не знаю. Родители часто ссорились из-за этого.
«Все это весьма таинственно», – злорадствовала Алекс. Теперь я знаю. Небольшая интрижка. Ничего особенного. Интересно, стоило ли оно того.

– Сразу после переезда мама вернулась в Бостон по какому-то делу. И для того, думаю, чтобы улизнуть от отца. Тогда он тоже поехал туда. Они оставили меня одного на одну ночь. Они и раньше так делали. И она появилась.
– Твоя биологическая мать?
– Да.
– Как ее зовут?
Он сопит. Вытирает нос.
– Кэти.
– И она пришла к вам домой.
– Угу.
Снова сопит.
– Когда, если точно?
– Не помню. – Итан качает головой. – Нет, постойте, был Хеллоуин.
Вечер нашей встречи с Джейн…

– Она сказала мне, что… завязала, – говорит он, выжимая из себя слова, как воду из мокрого полотенца. – Что больше не принимает наркотики.
Я киваю.
– Она прочитала в Сети о переводе отца и узнала, что мы переезжаем в Нью-Йорк. Взяла и отправилась за нами. А когда родители уехали в Бостон, решила воспользоваться моментом.
Он умолкает, потирая ладони.
– А что произошло потом?
– А потом… – Он прикрывает веки. – Потом она пришла в дом.
– И ты с ней разговаривал?
– Угу. Я ее впустил.

– Это было на Хеллоуин?
– Угу. В тот день.
– В тот день и я с ней встретилась, – говорю я.
Он кивает, опустив голову.
– Она пошла в гостиницу за фотоальбомом. Хотела показать мне старые снимки. Детские фото и всякое такое. А на обратном пути увидела вас.
Вспоминаю, как она помогала мне подняться, придерживая за пояс, а ее волосы касались моей щеки.
– Но она назвалась твоей матерью. Джейн Рассел.
Он снова кивает.
– Ты знал об этом.
– Угу.
– Зачем? Зачем ей было выдавать себя за другого человека?

Наконец он поднимает на меня взгляд:
– Она сказала, что не делала этого. Утверждала, что это вы назвали ее именем мамы, и она не сразу придумала отговорку. Не забывайте, ей не следовало находиться там. Да и здесь тоже. – Он обводит рукой комнату. Молчит, снова чешет ладонь. – Кроме того, ей нравилось делать вид, что она… ну, вы понимаете… моя мама.
Раскат грома, словно небеса раскололись. Мы оба вздрагиваем.
Минуту спустя я продолжаю давить на него:

– Так что же случилось потом? После того, как она мне помогла?
Он переводит взгляд на свои руки.
– Она вернулась в дом, и мы поговорили еще. О том, каким я был в раннем детстве. О том, чем она занималась с того момента, как отказалась от меня. Показывала мне снимки.
– А потом?
– Ушла.
– Вернулась в гостиницу?
Он медленно качает головой.
– Куда она направилась?
– Ну, тогда я не знал.
У меня падает сердце.
– Куда она пошла? – добиваюсь ответа я.
Он вновь поднимает на меня глаза:
– Сюда.

Тиканье часов.
– В каком смысле?
– Она познакомилась с тем парнем, который живет внизу. Или жил.
Я цепенею.
– С Дэвидом?
Итан кивает.
Я вспоминаю утро после Хеллоуина, шум воды в трубах внизу, когда мы с Дэвидом рассматривали дохлую крысу. Вспоминаю серьгу на тумбочке. «Она принадлежала леди по имени Кэтрин». Кэти.
– Она была у меня в цокольном этаже, – говорю я.
– Я узнал об этом не сразу, – настаивает он.
– Долго она здесь пробыла?
– До… – Его голос еле слышен.
– До какого времени?

Он сплел пальцы.
– Она вернулась на следующий день после Хеллоуина, и мы немного пообщались. Я говорил, что скажу родителям: мол, хочу видеться с ней официально. Потому что мне без малого семнадцать, а когда исполнится восемнадцать, я смогу делать что захочу. Так что я позвонил маме и папе и сказал им. Папа стал ругаться, – продолжает он. – Мама будто помешалась, а отец просто рассвирепел. Он скоро приехал и стал допытываться, где она, а я не хотел говорить, и он…

Из глаза у него выкатывается слезинка.
Я кладу руку ему на плечо.
– Ударил тебя? – спрашиваю я.
Он кивает. Мы сидим молча.
Итан судорожно вздыхает раз, другой.
– Я знал, что она была у вас, – дрожащим голосом говорит он. – Я видел вас здесь… – Он смотрит в кухню. – Из моей комнаты. В конце концов я признался отцу. Простите. Мне так жаль.
Теперь он плачет.
– О-о… – Я не решаюсь снова положить руку ему на плечо.
– Просто чтобы он отвязался…
– Понимаю.

– В смысле… – Итан чешет нос пальцем. – Я видел, что она вышла из вашего дома. И знал, что он не найдет ее. Вот тогда отец и явился к вам.
– Да.
– Я наблюдал за вами. Молил Бога, чтобы он не разозлился на вас.
– Нет, не разозлился.
«Просто хотел узнать, были ли у вас сегодня гости, – объяснил Алистер. А позднее заявил: – Я искал сына, не жену». Ложь!

– Потом, сразу после его возвращения, она… она появилась вновь. Она не знала, что отец уже дома. Он должен был приехать на следующий день. Она позвонила в дверь, и он заставил меня открыть и пригласить ее. Я очень испугался.
Я ничего не говорю, слушаю.
– Мы пытались поговорить с ним. Мы оба.
– В гостиной, – бормочу я.
Он моргает.
– Вы видели?
– Видела.

Помню, как они сидели там, Итан и Джейн – то есть Кэти – на маленьком диване, Алистер в кресле напротив. «Кто знает, что происходит в чужой семье?»
– Ничего хорошего не вышло. – Он дышит неровно, начинает икать. – Отец сказал ей, что, если она снова придет, он вызовет полицию и ее арестуют. И больше она нам докучать не будет.
Я продолжаю думать об этой картине в окне: ребенок, отец, мать… «Кто знает, что происходит…»
А потом я вспоминаю кое-что еще.
– На следующий день… – начинаю я.

Он кивает, уставившись в пол. Сплетает пальцы на коленях.
– Она пришла снова. И отец сказал, что убьет ее. Он схватил ее за горло.
Тишина. Эти слова будто звучат эхом. «…Убьет ее. Он схватил ее за горло». Вспоминаю, как Алистер прижал меня к стене и его пальцы сомкнулись на моем горле.
– И она пронзительно закричала, – тихо говорю я.
– Ага.
– Вот тогда я позвонила вам домой.
Он снова кивает.
– Почему ты не рассказал мне о том, что происходит?

– Он был там. И мне было страшно, – тонким голоском говорит Итан. У него мокрые щеки. – Я хотел это сделать. Когда он ушел, я бросился сюда.
– Знаю. Знаю об этом.
– Я пытался…
– Знаю.
– А на следующий день из Бостона вернулась мама. – Он сопит. – И Кэти опять пришла. Тем же вечером. Наверное, она думала, что с мамой легче будет говорить.
Он опускает лицо в ладони, трет щеки.
– Так что же случилось?
Какое-то время он молча косится на меня, почти подозрительно.
– Вы правда не видели?

– Нет. Я видела только, как твоя… как она на кого-то кричит, а потом увидела ее с… – Моя рука трепещет у груди. – С чем-то в… И это все. – Я умолкаю.
Он начинает рассказывать, и теперь его голос звучит более низко и ровно:

– Они пошли наверх поговорить. Папа, мама и она. Я был в своей комнате, но все слышал. Папа хотел вызвать полицию. Она… моя… все твердила, что я ее сын и надо дать нам возможность встречаться: мол, родители не должны этому мешать. А мама кричала на нее, говорила, что добьется того, чтобы она меня больше не увидела. А потом все стихло. Минуту спустя я пошел вниз, и она была…

Итан морщится, начинает бессвязно лопотать. Кипящие в его груди рыдания прорываются наружу. Он смотрит влево, непрерывно ерзает.
– Она лежала на полу. Ее зарезали. – Теперь Итан указывает на свою грудь. – Ножом для распечатывания писем.
Я по инерции киваю, потом замираю:
– Погоди – кто ее зарезал?
Он заходится кашлем и наконец выдавливает:
– Моя мать.
Я в изумлении смотрю на него.
– Сказала, не хочет, чтобы кто-то… – Он икает. – Забрал меня.

Он наклоняется вперед, выставив козырьком ладони над бровями. Плачет, плечи его сотрясаются.
«Моя мать». Я все поняла неправильно. Все перепутала.
– Она говорила, что очень долго ждала, когда у нее появится ребенок, и…
Я закрываю глаза.
– …и не позволит, чтобы та женщина снова причинила мне боль.
Слышу, как он тихо рыдает.

Проходит минута, потом другая. Я размышляю о Джейн, настоящей Джейн, размышляю о том материнском инстинкте, том порыве, который овладел мной в ущелье. Она так долго ждала, когда у нее появится ребенок. Она не хотела, чтобы кто-то его забрал.
Открыв глаза, я вижу, что его слезы иссякли. Итан хватает ртом воздух, словно только что пробежал стометровку.
– Она сделала это ради меня, – бормочет он. – Чтобы защитить меня.
Проходит еще одна минута.
Он откашливается.

– Они отвезли ее… отвезли ее в наш дом в северной части штата и там похоронили.
Он кладет руки себе на колени.
– Так вот, значит, где она! – восклицаю я.
Глубокий вздох.
– Да.
– А что произошло, когда на следующий день приехала полиция с расследованием?

– Это было так страшно, – говорит он. – Я был в кухне, но слышал, как они разговаривали в гостиной. Полицейские сказали, что кто-то сообщил о нарушении порядка накануне вечером. Мои родители все отрицали. А потом, когда выяснилось, что это были вы, они быстро поняли, на чьей стороне перевес. Ну что значили ваши слова, если мы трое утверждали, что ничего не было? Ведь никто больше ее не видел.
– Но ее видел Дэвид. Он провел с ней… – Я перебираю в уме даты. – Четыре ночи.

– Об этом стало известно позже, когда мы прозондировали ее телефон, чтобы узнать, с кем она разговаривала. Отец сказал, что вряд ли кто-нибудь прислушается к словам парня, живущего в цокольном этаже. Так что они были против вас. А еще отец сказал, что вы…
Он умолкает.
– Я – что?
Он сглатывает.
– Что вы неадекватны и много пьете.
Я не отвечаю. Слышу, как в окна барабанит дождь.
– Тогда мы еще не знали про ваших родных.
Закрываю глаза и начинаю считать. Раз. Два.

На счет «три» Итан нарушает паузу. Его тон сдержан:
– Чувствую, что уже давно держу это втайне от всех. Я так больше не могу.
Открываю глаза. В сумраке гостиной, в неярком свете лампы он кажется ангелом.
– Придется заявить в полицию.
Итан наклоняется вперед, обняв свои колени. Потом выпрямляется, секунду смотрит на меня и отводит глаза.
– Итан.
– Я знаю, – едва слышно говорит он.
Сзади раздается мяуканье. Поворачиваюсь. На спинке дивана устроился Панч. Наклонив голову набок, он снова мяукает.

– Вот он. – Итан протягивает руку, но кот шарахается и убегает прочь. – Похоже, я ему больше не нравлюсь, – тихо произносит Итан.
– Послушай. – Я откашливаюсь. – Это очень, очень серьезно. Хочу позвонить детективу Литлу и попросить его приехать сюда, чтобы ты рассказал ему то, что рассказал мне.
– Можно сказать им? Сначала.
Я хмурюсь.
– Кому сказать? Твоей…
– Моей маме. И папе.
– Нет, – качая головой, говорю я. – Мы…
– О-о, пожалуйста. Пожалуйста.
Его голос срывается.
– Итан, мы…

– Ну пожалуйста! Пожалуйста! – Он почти перешел на визг.
Я с изумлением смотрю на него – из глаз льются слезы, лицо пошло пятнами. Едва не обезумел от страха. Неужели я позволю ему слезами добиться своего?
Но он продолжает говорить, захлебываясь рыданиями:
– Она сделала это ради меня. – Глаза его наполнены слезами. – Ради меня. Не могу… не могу так с ней поступить. После всего, что она сделала для меня.
Я едва дышу.
– Я…
– Разве не лучше будет для них, если они заявят в полицию? – спрашивает он.

Обдумываю это. Лучше для них, лучше для него. И все же…
– Они бесятся с того самого момента, как это произошло. Реально сходят с ума. – У него блестит верхняя губа – пот и сопли. Он вытирает рот. – Папа сказал маме, что им надо пойти в полицию. Они меня послушаются.
– Я не…
– Послушаются. – Твердо кивает головой, дыхание становится глубоким. – Если я скажу, что разговаривал с вами и, в случае их отказа, вы сами заявите в полицию.
– Ты уверен…

Что можно доверять твоей матери? Что Алистер не нападет на тебя? Что никто из них не придет ко мне?
– Вы можете подождать, пока я не поговорю с ними? Если… если я позволю полиции забрать их сейчас, я не… – Он переводит взгляд на свои руки. – Короче, не могу этого допустить. Я потом себе не прощу. – Его голос вновь становится тонким. – Нужно дать им шанс помочь самим себе. – Он говорит с трудом. – Она моя мать.
Итан имеет в виду Джейн.

Мой опыт в данной ситуации ничего не подсказывает. Я думаю об Уэсли, о том, что он посоветовал бы. «Решай сама, Фокс».
Могу ли я позволить мальчику вернуться в этот дом? К этим людям?
Или придется обречь его на пожизненные сожаления? Я знаю, каково это, – мне знакома эта непрестанная боль. Не хочу, чтобы он это испытал.
– Хорошо, – говорю я.
Он моргает.
– Хорошо?
– Да. Скажи им.
Он таращит глаза, словно в недоумении, но потом приходит в себя.
– Спасибо.
– Прошу тебя, будь очень осторожен.

– Постараюсь.
Он встает.
– Что ты собираешься сказать?
Снова садится, всхлипывает, вздыхает.
– Наверное… я скажу, что… вы знаете. Что у вас есть доказательства. – Он кивает. – Я скажу правду. Что я рассказал вам о случившемся, и вы считаете, что нам следует заявить в полицию. – У него дрожит голос. – Прежде чем это сделаете вы. – Трет глаза. – Что, по-вашему, будет с ними?
Я медлю с ответом.

– Ну… думаю, в полиции поймут, что твоим родителям сильно надоедали, что она… что Кэти, по сути дела, преследовала тебя. И вероятно, нарушала принятые после твоего усыновления договоренности.
Он медленно кивает.
– И, – добавляю я, – полицейские учтут, что это случилось во время ссоры.
Итан кусает губы.
– Это будет нелегко. – Опускает глаза. – Да, – выдыхает он. Потом смотрит на меня с таким выражением, что я начинаю ерзать. – Спасибо.
– Что ж, я…
– Правда. – Он сглатывает. – Спасибо.
Я киваю.

– У тебя ведь есть мобильный?
– Ага. – Он хлопает по карману куртки.
– Позвони мне, если… Просто дай знать, что все хорошо.
– Ладно.
Он вновь поднимается. Я встаю вместе с ним. Он идет к двери.
– Итан…
Оборачивается.
– Мне надо это знать. Твой отец…
Он смотрит на меня.
– Твой отец приходил в мой дом вечером?
Итан хмурится:
– Угу. Вчера вечером. Я думал…
– Нет, я имею в виду на прошлой неделе.
Он ничего не говорит.

– Мне пытались доказать, что воображение сыграло со мной злую шутку и в вашем доме тишь да гладь. А оказалось, я была права. Еще меня уверяли, будто я сама нарисовала свой портрет, чего не было и быть не могло. Теперь мне необходимо знать, кто меня сфотографировал. Потому что… – слышу свой дрожащий голос, – меньше всего мне хочется, чтобы это сделала я сама.
Молчание.
– Не знаю, – говорит Итан. – Как он попал бы к вам?
На этот вопрос я ответить не сумею.

Мы вместе подходим к двери. Он тянется к дверной ручке, и я заключаю его в объятия, крепко прижимаю к себе.
– Пожалуйста, будь осторожен, – шепчу я.
Мы стоим так несколько мгновений, а в окна стучит дождь, и снаружи шумит ветер.
Печально улыбаясь, Итан отступает назад. После чего выходит за дверь.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь