За бугром

Все знают, что американское “how are you?” и широкая улыбка ничего не значат — эти вещи глубоко записаны в культурную матрицу американцев и на самом деле не выражают расположение к собеседнику. Многие делают вывод, что американцы бездушные и плоские в эмоциональном плане: их не понять, не «пронять» и не очаровать. Так ли это?

Я сделаю гиперболическое сравнение русского с американцем: оно преувеличено с целью анализа, ведь выделяя экстремумы, мы можем лучше понять среднее. Поведение человека разделим на «до» и «после», где до — это то, как человек держится в момент знакомства, а после — как ведет себя спустя некоторое время.

Анализ этих слоев очень прост: средний русский в режиме «по умолчанию» хмур, неприветлив и даже хамоват (не забывайте, что это гипербола). Это значит, что мы лишний раз не улыбнемся прохожему, в случайном разговоре можем проявить агрессию, не склонны к “small talks” (случайным разговорам с незнакомцами) и в целом социально закрыты. 

Зато как только между русскими завязывается общение, они могут быстро сблизиться: в первый же вечер пойдут откровенные разговоры, признания и чувства, особенно с катализатором в виде алкоголя или другого социального слабительного (сигареты, наркотики, аутизм). Русский готов нырнуть в реку, только пощупав воду большим пальцем ноги, при этом не зная, есть ли в русле необходимая глубина.

Американец, напротив, на первом слое максимально открыт: он доброжелателен и с радостью вступит в случайный разговор — поддержит шутку, похлопает по плечу, расскажет несколько историй. Но вы не сможете перейти к «чувствительному контенту» — там стена, не пускающая чужаков. Он вряд ли пригласит вас в дом и накроет стол: для социализации есть нейтральная территория. Он точно не расскажет о своих проблемах и переживаниях: для этого есть близкие. Он не попросит совета и не даст его сам: общение должно оставаться в плоскости абстрактного и нейтрального.

Второй слой американца — это пресловутая стена, не пускающая вас дальше, которую многие принимают за эмоциональный кретинизм и «плоскость». Возвращаясь к метафоре с рекой: американец вообще не будет в ней купаться, сколько бы ни трогал воду пальцем: он не плавает в публичных местах, у него дома есть свой небольшой бассейн.

Хорошие новости в том, что американцы — это сумка даже не с двойным, а тройным дном, и именно про третий «слой» я хочу рассказать в этом посте: написанное выше и так всем было известно.

Третий слой включается тогда, когда американец в течение нескольких лет приходит к одной и той же реке, трогает ее пальцем, затем неделю катается вдоль и поперек на лодке, составляя карту местности, и все это время исследует русло с помощью эхолота. Затем он советуется с друзьями, несколько дней настраивается на заплыв, тщательно его планирует и, если звезды сойдутся, наконец заходит в воду.

Если вы общаетесь с американцем достаточно долго и регулярно, в какой-то момент вы неизбежно заметите, что он раскрылся и незаметно для вас стал тем самым обычным Петрухой, рядом с которым можно побыть идиотом (ползать на четвереньках, изображая собаку) или выпить вместе на кухне, закусывая водой. Этот процесс занимает так много времени, что его сложно уловить — как, например, взросление дочки ваших родственников, которой еще вчера, казалось, было пять лет, а сегодня она покупает пуш-ап бюстагльтер. Что случилось? Я все проспал? Вот так же и тут.

На третьем слое американец мало чем отличается от русского: это такой же человек с достоинствами и страхами, неуверенностью и моралью. Оказывается, американцы так же способны на благодетель и самопожертвование, предательство и корысть, честь и малодушие. Они выпуклы и трехмерны, росто для того чтобы их личностный аромат насытился, требуется, как хорошему виски, много времени.

Не нужно силой затаскивать американца в русло своей реки: этим вы только отпугнете туриста, и он уже не вернется. Просто поставьте табличку, что пляж открыт для купания, и сами ждите улова.