Юлька

А с соседями всё было иначе. Мы помогали друг другу в ремонтах, поэтому неудивительно, что Рита и Лена (соседка) очень быстро сдружились и бегали друг к другу по самым пустячным пустякам. Бывало так, что их посиделки затягивались до полуночи, и или мне, или Ленкиному мужу Саше приходилось забирать свои половинки из соседнего дома. По дороге и переругивались — и такое бывало. Но как-то всё быстро очень проходило и возвращалось на свои места...

Стукнула дверь, и через мгновенье на пороге кухни появилась быстрая темноволосая девушка в домашнем лёгком свитере и таких же джинсах, с распущенными волосами и милой ямочкой на подбородке. Это и была моя Ритка...

— Привет! — улыбнулась она. — Давно дома?

— С маршрутки пришёл, — тяжело поднялся я и подошёл к ней. Рита тем временем выключила газ и, ловко обогнув меня, поставила тарелку на стол. Я перехватил её возле стола и ласково поцеловал. — Ты выпила? — От Риты действительно немного пахло вином.

— Да, с Ленкой засиделись. Болтали о том, о сём. Фотки в нете свои показывала. Ну и выпили малость...

— Так засиделись, что даже маршрутку прозевали?

Не было в моём вопросе ни подвоха, ни упрёка. Но Рита как-то чересчур внимательно на меня посмотрела и изменившимся голосом спросила:

— А что?... Ты что, хочешь, чтоб я сидела у окна часами и ждала, когда это моё солнышко с работы явится?

— Рит, ну зачем ты так? — попытался смягчить я её слова. — Я что, тебя упрекаю в чём-то? Запрещаю что-то? Ради бога, дружишь ты с Ленкой, так и дружи на здоровье. Но ты ж ведь к ней с утра ушилась, верно?... Ничего ж в доме не делала, так ведь?

— А даже если и так? — В голосе Риты прозвучал вызов. — У нас что, грязно? Пыльно? Ужина нет? Серёж, ты что, не понимаешь, что мне одной скучно? Ты на работе, а мне что делать? Я сама не работаю. Книги твои читать, что ли? Так в своём Бердяеве сам и разбирайся, ты прекрасно знаешь, что это не по мне. Фильмы смотреть? Я сколько раз просила дисковод на нашем ноуте поменять, чтоб он не выделывался — ты что, поменял?

— А где я деньги возьму? — начал заводиться я в ответ. — Ты забыла, куда ушла моя недавняя зарплата? У нас даже отложить ни на что не получается, не то чтобы сразу взять да выложить за что-то. Ты разве сама этого не понимаешь?

— Ну так и не надо мне какие-то претензии предъявлять, — бросила в ответ Рита. — Вон, ешь лучше, пока не остыло.

Мне бы как человеку, который на три года старше своей жены, тут бы и смолчать, спустить это дело «на тормозах», как говорится, пока мы лишнего не наговорили друг другу... но чувство глубинной несправедливости всего Ритиного поведения заставило меня продолжить:

— Рит, а если бы мы хозяйство с тобой завели? Хотя бы кур каких-нибудь несчастных? Они на дороге случайно милостыню бы не просили?

Рита уже почти уходила в комнату, но после моих слов резко развернулась и снова подошла ко мне. Я почти физически ощутил огонь её светло-серых, необычайно красивых глаз, которыми она буквально прожигала меня.

— Ты что хочешь сказать? — почти прошипела она. — Что я ничего не делаю? Что я — трутень? Хозяйка плохая? Безответственная? А вот это откуда взялось? — она кивнула на тарелку со вчерашним супом.

— Я всего лишь хочу сказать, — взял я Ритины руки в свои, — что ты слишком увлекаешься обществом соседей, понимаешь?

— Вот пойду на работу, — резко выдернула Рита руки, — и будет всё в полном порядке.

Я не сдержал язвительной ухмылки:

— Дааа уж... с твоими темпами ты на работу к своей пенсии только и выберешься. Сколько раз ты от предложений районо отказывалась?

— Ну знаешь! — взвилась жена. — У нас в доме и одного командировочного хватает! Когда в нашей школе вакансии освободятся, тогда и пойду. А так... я не дура, чтоб в школу за тридевять земель ездить! А если заметёт? А гололёд? Ты об этом подумал?

— Слушай, вот только не надо делать вид, что мы живём за Полярным Кругом, — попытался осадить я Риту. — Есть автобусы, маршрутки... Я почему-то почти всегда домой приезжаю — погода, непогода...

— Да, я вижу, какой ты приходишь и приезжаешь, — съязвила Рита. — Даже в постель с тобой ложишься так, будто в камеру с криогеном. Учти, Серёж, женщина пару раз перемёрзнет — всё, деток от неё не дождёшься. А ты ж ведь их хочешь, милый, правда?..

Всё. Это был удар ниже пояса. Запрещённый приём. В спорте за такое дисквалифицируют сразу. Но семейная жизнь-то не спорт...

Я очень хотел детей. Настолько, что, покупая своим маленьким племянникам подарки на дни рожденья и Новый Год, каждый раз спрашивал себя: ну почему?... что со мной не так?... Каждый раз, покупая книги в свою библиотеку, которую я собирал уже четыре года, я надеялся на то, что когда-нибудь мои сын или дочка, которые обязательно появятся на свет, ею заинтересуются, и мы будем вместе читать... Или я буду читать, а потом им пересказывать. Или просто им давать читать — что бы они ни попросили. Буду с ними заниматься нудными школьными уроками. А потом — открою им великий мир живописи: итальянского Возрождения, французского импрессионизма, русских передвижников, утончённых и своеобразных англичан. Приобщу их к миру музыки — расскажу о «Битлз» и о Джиме Моррисоне, поставлю им блюзы «Лед Зеппелин» и ожесточённые панк-песни «Клэш», познакомлю их с творчеством Юрия Шевчука и Зои Ященко... Я привью им вкус к хорошему чтению, научу их видеть в светлом тёмное и наоборот, помогу познать мир во всей его широте и глубине...

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, но когда открыл, Риты уже не было, а из спальной доносился звук работающего телевизора. Продолжать было бессмысленно. Я тяжело вздохнул, сел к столу и принялся ужинать. В одиночестве. При жене за стенкой. Есть мне абсолютно не хотелось, вкуса еды я не ощущал, хотя готовила Рита вкусно. Я ел так, словно выполнял работу — тяжёлую, неприятную, даже грязную, — и то только потому, что это было необходимо...

***

Я выключил телевизор — чьи-то надуманные проблемы и страсти меня не трогали сегодня никоим образом — и вытянулся на кровати, подложив под голову руки и уставившись в потолок. Ничего делать не хотелось.

Странно, думал я, как же всё-таки мало нужно дать человеку для счастья, а он и сам этого не понимает. Как она, такая умная, образованная, тонко чувствующая девушка, не понимала простейшего: никакой уют, созданный ею, не заменит её саму? Вчерашний суп, при всём его вкусе и наваристости, вполовину потеряет, если она просто не сядет рядом... не улыбнётся... не спросит «Как дела?» Да можно даже и не спрашивать — ну просто сядь рядом, на две-три минуты, чтоб я почувствовал твоё тепло, а потом беги к своему телевизору... Неужели это так много?

Оказывается — да... это было много... Это и было то, что связывает в быту двух людей незаметно для них самих крепче всяких цветов и конфет в пресловутом «конфетно-букетном» периоде и безудержного секса. Когда едешь домой и знаешь, что тебя там ждёт не работающий телевизор, а ласковая, немного уставшая улыбка милой ...

и внимательный взгляд светло-серых глаз, чувствуешь в себе силы даже после изнурительной четырёхчасовой дороги — два часа утром, два часа вечером — и не менее морально выматывающей непрерывной работы с клиентами...

Да, я тоже бывал несдержан. И фразы, подобные той, про кур, просящих милостыню, частенько проскакивали в наших ссорах с моей стороны. И, конечно же, я жалел о них. И просил прощения у Риты — потом, когда ссора утихала. Но подобные ядовитые фразочки, сказанные ею и мной, всё равно накапливались в подсознании каждого и отравляли собою и душу, и нервы, и сознание. И однажды они достигли своей критической массы...

«А если бы мы жили в городе? — спросил я себя. — Было ли бы лучше?»

В плане быта — конечно. И Рита бы работала по специальности, а, значит, у неё была бы отдушина от затягивающего быта. Но работа — не панацея: нашлись бы другие причины для наших ссор... Чего-то в наших отношениях не хватало, какой-то главной мелочи. Но — какой?..

* * *

Продолжение следует ...

Не порно Романтика