"Я сам"

ТЮРЕМНОЕ ВДОХНОВЕНИЕ

В 1909 году отсидел в Бутырке 11 месяцев. Находясь в одиночной камере, Маяковский много читал. «После трех лет теории и практики — бросился на беллетристику. Перечел все новейшее. Символисты — Белый, Бальмонт. Разобрала формальная новизна. Но было чуждо. Темы, образы не моей жизни. Попробовал сам писать так же хорошо, но про другое. Оказалось так же про другое — нельзя. Вышло ходульно и ревплаксиво. Что-то вроде:

В золото, в пурпур леса одевались,

Солнце играло на главах церквей.

Ждал я: но в месяцах дни потерялись,

Сотни томительных дней. 

Исписал таким целую тетрадку. Спасибо надзирателям — при выходе отобрали. А то б еще напечатал!». Хотя Маяковский и признавал, что в тюремные годы ему не удалось создать ничего стоящего, впоследствии начало своей творческой деятельности он отсчитывал именно от этих 11 месяцев, проведенных в Бутырке. 

ПЕРВЫЕ НЕУДАЧИ

Поначалу опыты написания стихотворений были неудачными. По поводу первых публикаций в своей автобиографии Маяковский писал так: «Третья гимназия издавала нелегальный журнальчик «Порыв». Обиделся. Другие пишут, а я не могу?! Стал скрипеть. Получилось невероятно революционно и в такой же степени безобразно. Вроде теперешнего Кириллова. Не помню ни строки. Написал второе. Вышло лирично. Не считая таковое состояние сердца совместимым с моим «социалистическим достоинством», бросил вовсе». После этого у Маяковского складывается стойкое впечатление, что поэтический труд – не для него: «Думалось — стихов писать не могу. Опыты плачевные». 

БАКТЕРИОФОБИЯ МАЯКОВСКОГО

С детства у Маяковского была бактериофобия: поэт боялся повторить участь отца, умершего внезапно от заражения крови. Вспоминая о том времени, Маяковский писал: «Умер отец. Уколол палец (сшивал бумаги). Заражение крови. С тех пор терпеть не могу булавок. Благополучие кончилось. После похорон отца — у нас 3 рубля. Инстинктивно, лихорадочно мы распродали столы и стулья. Двинулись в Москву. Зачем? Даже знакомых не было.

@cultpop