последний. Ч1.

Последний человек на Земле

Последний человек на земле сидела в комнате. В дверь постучали.

Фредерик Браун (короткая страшная история, когда-либо была написана)

  До нашего рождения мы находимся в лоне нашей матери, мы находимся в так называемом пузыре, и с течением времени мы пытаемся вырваться из него, попасть в неизведанный новый мир. Мы надеемся, что все наши проблемы сразу исчезнут, но, прорвавшись сквозь этот «Пузырь», мы попадаем в новый, который зовется жизнью. В одних стенки этой субстанции достаточно тонкие и они, прорвав эти невидимые путы, получают неземное блаженство (у каждого оно свое). У других же эти невидимые стены крепче гранита, эти люди, обдирают себе пальцы до костей, срывают ногти, стремясь вырваться. Не всем это удается. Одни люди без амбиций ложатся на пол пузыря и просто затихают, они проживают свою жизнь и на склоне лет вспоминают с грустью про свою нереализованную мечту, они осознают, что жизнь уже прожита и прожита она зря, дни слились в один унылый серый ком без ярких моментов: риска, страха, необузданного веселья и экстаза от осознания того, что пузырь начал давать трещину, еще немного и ты сможешь обрести свободу и свой рай на земле. Другие же люди имеют больше амбиций, они никак не желают затихать и просто сходят с ума. 

Я сидел на стуле в просторной белой комнате, которую заливал яркий белый свет. В моих руках был дневник и ручка. Мне нужно было написать о своей жизни. Я понимал, что его никто не сможет прочесть, ведь я был последним человеком на Земле, но невидимая сила подталкивала меня. Какое-то странное ощущение растерянности и опустошения. Напиши. Напиши. Напиши.

Итак, мое имя Егор. Я родился в Харькове и назвали меня в честь умершего деда. Моя жизнь начиналась беззаботно. Я ел и спал, как все нормальные дети. В это время меня ничего не волновало. Я не замечал, что когда-то могущественная страна начинала проигрывать холодную войну с Америкой, наша семья живет в нищете, и жизнь далеко не сахар. У меня были мама, папа и старшая сестра. Все было хорошо до 6 месяцев. Я начал синеть и оказалось, что у меня очень больное сердце, нужно сделать немедленно сложнейшую операцию. Родители очень волновались за жизнь своего сына, не прибавлял им оптимизма и врач, который должен был сделать эту же операцию: «Если ваш сын доживет до утра, то он родился под счастливой звездой. И даже если он выживет, то скорее всего будет инвалидом и умрет через несколько лет. С таким сердцем долго не живут». Я просто не могу себе представить, что именно испытывали мои родители в тот момент, мне трудно судить, ведь я не был никогда отцом и уже им не стану, род всего человечества остановился именно на мне, я не смогу никогда полюбить и вместе с ней родить ребенка: девочку или мальчика, это все не имеет никакого значения. Думаю, что характер у ребенка был бы ужасным, как у меня. Я всегда старался быть независимым от чужого мнения и делал все по своей совести. Если бы весь мир убеждал меня в какую-то истину, например, что Советский Союз - это рай на земле, а Сталин была не тупоголовым усатым мясником - тираном, а гением, который принял страну с деревянным плугом, а оставил с ядерной бомбой, я все-равно бы не принимал их сторону. Просто молчал бы или отстаивал свое мнение. Скорее всего молчал, ведь от этого дискуса я бы не смог получить какой-нибудь выгоды, так зачем ради этого напрягаться и тратить свое время на такую чушь, да и не думаю, что долго смог бы с ними спорить, какой-нибудь тупоголовый фанатик порезал бы мне горло через свои никчемные убеждения или просто КГБ застрелили и похоронили б в безымянной могиле. Советский Союз – был ужасной скотобойной машиной. Почему скотобойной? Потому что тянулись к хозяину и с умилениям в глазах от его мощи шли на собственную смерть. Такими были не все, но большинство. Итак, операция прошла очень удачно, оставив уродливый рубец на груди, потом пошли долгие месяцы реабилитации в больнице. Мама ни на минуту не отходила от моей постели. У меня до сих пор на подсознании страх перед людьми в белых халатах. Да, сейчас я понимаю, что я тогда был совсем маленьким и воспоминаний не должно было остаться, но что-то во мне сломалось. Сейчас я понимаю, что врачи желают мне добра, но панический страх до сих пор сидит во мне, я сразу же представляю, что меня отправят в больницу и сделают мне больно, я уже не смогу быть таким, как раньше, отрежут мне какой-то орган: руку, ногу, глаза или язык, щеки - и жизнь станет просто невыносимой. Буду лежать на белой постели и не смогу пошевелиться, буду все осознавать, но все будут считать, что я в коме. Ужасно себе даже такое представить: быть один на один со своими мыслями, которые похожи на ураган, который постоянно находится в движении и не иметь возможности себя убить, чтоб все это кончилось. Никогда не понимал людей, которые боялись умереть. Они понимали, что безнадежно больны, они чувствовали каждый день невыносимую боль, но терпели его. Было бы намного проще просто выпить какой-то яд и просто умереть. 

   Я полностью выздоровел только после четырех лет и уже не нужно было каждый месяц наведываться в больницу на процедуры. Ходить я начал где-то в год, а говорить нормальные слова, кроме «Баба» и «мама» только в три. Возможно, это было связано с болезнью или просто в детстве я был умственно отсталым, не знаю.

Моя семья жила в общежитии по улице Гвардейцев-Широнинцев, 39 После операции я был очень толстым, видимо, на меня так подействовали антибиотики и другие лекарства, которые вливали в меня литрами. Свои первые годы я помню лишь урывками. Помню как сосед по общежитию принес нам маленького ежа. Мы с сестрой играли с ним. А потом вернули соседу, не забыв нацепить на его иглы пару яблок и мандарин. Детство всегда кажется более ярким и веселым, дети не замечают бедно обустроенную комнату общежития или худого отца, который работает по 18 часов в сутки. Ты не задумываешься сильно, что ты надеваешь и чем питаешься, все это кажется тебе таким незначительным.

Игрушки у нас были, но гораздо веселее было набирать в шприц воды и бегать обливая сестру и всех, кто попадет под обстрел. Так я встретил Олю Матюшину. Она была на год старше меня. Мама потом рассказала, что во время нашей первой встречи она меня сильно избила. И потом еще раз и еще… Пока отцу это не надоело (его собственного сына бьет какая-то девочка), - и начал показывать, как нужно держать оборону и куда бить. Все закончилось тем, что я ей расквасил нос и бил ее головой о стену, пока меня не оттащили от нее. После этого она стала моей девушкой и мы целыми днями играли вместе, я даже позволял ей покататься на своем трехколесном велосипеде. Помню, что любил ее игрушку в виде разноцветной пирамидки, состоящей из колец, и нужно было ее разобрать и сложить от большего кольца к меньшему.

Однажды зимним вечером произошло событие, которое заставило меня в будущем поверить в свою исключительность. Моя девушка попросила меня съехать с лестницы на велосипеде. Ты уже, наверное, понял, что это не закончилось бы для обычного трехлетнего ребенка обычными синяками. Он сломал бы себе что-нибудь или даже мог погибнуть. А я только очень испугался, когда оказался на полу у подножии тех пресловутых ступенек. Ох, как же я тогда кричал. Какая-то женщина сразу прибежала и стала меня успокаивать, но я, к сожалению, не помню ее лица. После событий с велосипедом я не мог больше доверять Оле и мы больше не играли вместе. У меня еще был лучший друг, с которым мы дружили до последнего. Даже когда его родители разбогатели на торговле, он не зазнавался. Я думал, что именно он станет моим свидетелем на свадьбе, но не сложилось. Его не стало как и всех на этой земле. С четырех до шести лет я почти все время был у бабушки, которая жила в частном маленьком домике на окраине Харькова. Я был тогда довольно болезненным, и родители очень волновались за мое здоровье - поэтому не отдавали в детский сад. Бабушка была довольно строгая, но справедливая. За каждую мою провинность она била меня розгами перекармливали, наверное это свойственно почти всем бабушкам. Все это закончилось диатезом. Еще помню, как она резала мне сало на кусочки и я как аристократ нанизывал те кусочки на зубочистки и ел с черным хлебом. Туалет был на улице. И я без всяких волнений им пользовался, пока моя сестра не сказала, что ее друг год назад провалился в точно такой же туалет и простоял по плечи в говне целый день. После ее слов я не мог подходить к нему даже на метр. И огород бабушки получал дополнительную партию удобрений. Я до сих пор боюсь такие туалеты хоть сейчас и понимаю, что сестра мне солгала.

Летом я жил в общежитии с родителями. Именно в это время у них были каникулы (да, я знаю, что правильно написать «отпуск», но мне всегда нравилось само слово «каникулы» - им всегда больше радуешься). Мой отец работал на обувной фабрике, а мама была учительницей в школе. Когда я родился, была ужасная экономический кризис. Затем развалился Советский Союз и стало еще хуже. На выходных мы шли пешком от улицы Гвардейцев-Широнинцев до Центральный рынка, чтоб немного сэкономить и поесть мороженого. Иногда моя старшая сестра делала конфеты из сахара, если ее очень попросить. В чайную ложку насыпался сахар, а потом просто подносись к огню. Получалось что-то вроде леденца. Еще мы брали черный хлеб, смачивали его водой и посыпали сахаром. Шоколадка в нашем доме появлялась раз в два месяца или даже реже и мы ее делили на четверых. У сестры были очень красивые белые волосы, в которые я часто бросал пожеванную жвачку и маме потом приходилось отстригать у нее кусок волос. Волосами она кстати была в маму, мои же были каштановыми. Мы просили сладкого как только могли. Мы были настоящими террористами в этом деле. Помню, я однажды просил у бабушки киндера. О Боже. Как же я хотел того чертового киндера. Я ее очень долго выпрашивал, но ее ответ был всегда одним: «У бабушки нет денег». Но я не сдавался и повторял, повторял, повторял .. пока не сказал: «Ба, купи киндера, когда ты умрешь, я тебе принесу такой же на кладбище». И, о чудо. Она все же купила его мне его. Мама была более крепким орешком. Я ее уговаривал купить жвачки «Хуба-буба», не меньше, двух месяцев, а жевал ее я месяц или даже больше. Меня приучили собирать деньги «Егор, тебе будут дарить на праздники деньги, но ты можешь их сохранять и потом купишь себе что-то ценное, что тебе нравится». Я так и сделал. Сначала мы с сестрой скинулись и купили попугая, я до сих пор считаю эту покупку наиболее бессмысленной и не рациональной. Тогда я был совсем молодым, четыре года и мне можно это простить. Он все время чирикал и мешал мне спать, был зеленого цвета, хоть и не умел разговаривать. Потом я купил себе очень классный велосипед и мы с моим лучшим другом часто ездили на велосипедах по улице. Это превратилось в манию, мама давала мне деньги на булочку и чай и вместо того, чтобы поесть, я нес эти деньги в свой кошелек. За автобус я тоже не платил, если садилось много людей. Все для этого обжоры. Смешно, сейчас эти деньги превратились в обычную бумагу и иногда я жалею, что никогда их нормально не тратил. 

Мы с сестрой были очень не похожи между собой и всегда конкурировали, часто дрались. Уже в те годы я понимал, что она глупее меня, но ребята всегда возле нее крутились. Она была старше меня и почти всегда побеждала в драках. Однажды, когда я был совсем маленькими, сестра вывихнула мне руку. О, как же ей потом досталось от мамы. А еще она спала на верхнем уровне двухярусной кровати, за это я ее ненавидел еще больше. Всем своим знакомым и друзьям я рассказывал, что ее подбросили. Но иногда были и хорошие моменты: то мы сидели вдвоем за столом и она мне прошептала: «Я покажу тебе, но ты это никому не показывай: ни родителям, ни учителям, - Егор, вот это - средний палец». И показала мне эту странную фигуру руки (это не единственная плохая вещь, которой она меня научила). Она даже рассказала, откуда берутся дети и меня от этой информации чуть не стошнило. Я ходил, как сам не свой где-то две недели, но это еще ничего. Затем она рассказала про гомосексуалистов и лесбиянок, вот зачем она это сделала? До сих пор не могу понять, как девушки занимаются сексом?

В шесть лет меня отправили в детский сад. Сначала было очень грустно и не было никого из моих знакомых, но потом я все же привык. Первое правило саду: во время тихого времени нужно как можно быстрее раздеться и пойти в постель. Если ты не успел, то ты попал. С тебя могли снять трусы твои сверстники смеялись бы. Был один парень, Пашка, так вот он страдал больше всех: Пашка был рыжим, а рыжих все ненавидели, возможно это из-за того, что у них нет души. Бабушка мне говорила, что рыжие не могут попасть в рай или в ад. Они просто умирают и после смерти перерождаются и становятся уже нормальными людьми. В саду было неплохо, но мне всегда хотелось домой и не хватало телевизора. Была у нас еще очень строгая нянечка, мы все называли ее Баба Яга. Ее все боялись. И когда кто-то меня доставал во время тихого часа, я говорил, что иду к ней жаловаться, а сам шел в туалет.

Первый класс был довольно скучным. Меня отправили в школу номер 4, находившейся совсем близко от дома, нужно было только перейти через очень широкую дорогу, на которой всегда на большой скорости ездили автомобили, не останавливаясь на переходе. Новые друзья, новые учителя. Я пытался хорошо учиться, больше всего проблем у меня было с математикой и украинским языком. Моя бабушка была русскоязычной и было трудно писать диктанты без русских букв. Был один парень, с которым я состязался за звание самого умного в классе, но чтобы я не делал - он был всегда умнее меня, и почти по всем дисциплинам. Первый класс быстро пролетел, так же, как и второй. Он лишь запомнился новым учеником, который постоянно всех бил и ему было без разницы кого бить парня или девушку. Однажды, он сильно ударил мою одноклассницу головой об стенку лишь за то, что она случайно замазала мелом его пиджак. Все его боялись, кроме меня. Я был очень большой для своего возраста и в нескольких поединках с ним я вышел победителем. Затем он перестал задевать меня, а потом и вообще перевелся в другую школу.

Время от времени меня отправляли с сестрой в село на лето к дедушке с бабушкой по линии отца. И в это село также приезжали украинцы, которые переехали жить в Сибирь, но летом возвращались к своим родственникам. Среди них была Оксана - лучшая подруга моей сестры. И я впервые влюбился чистой детской любовью. Не нужно также забывать, что она была старше меня, а я был очень толстым. Она знала о моих чувствах, потому что у нее была какая-то особая аура и дар влюблять в себя всех вокруг, что очень бесило мою сестру, которая отходила на второй план рядом с ней. Однажды ночью мы все вместе смотрели фильм Стивена Кинга «Оно». Из-за него я до сих пор боюсь клоунов, дед их тоже боится, поэтому он и описывал все свои страхи и неприятные жизненные моменты, чтоб облегчить собственные переживания, бумага все стерпит, возможно поэтому я сейчас мараю бумагу чернилом, чтоб облегчить собственные страдания. Я просто сейчас должен выговорится бумаге. От этого фильма у меня знатно очень подгорало ниже спины и мне хотелось просто сбежать к маме, но рядом была была моя любимая и я с мужеством получал психологическую травму детства. А осенью мы уехали обратно в Харьков.

Как-то мы шли по Механизаторской улице домой от метро и увидели раненого голубя. Мы его взяли с собой и вылечили. Папа, шутя, называл его «афганцем». Голубь любил летать в нашей кухне, но кто-то однажды забыл закрыть окно, и мы больше его не видели. Я закончил три класса на отлично и нас сразу перевели в другую школу, с лучшей школьной программой. Только несколько одноклассников перевелись вместе со мной. Что меня поразило в новом классе и окружении - так это наша классуха. Она была похожа на всеми известную модницу Коко Шанель. Она была очень низкого роста, даже для женщины. Ее черные волосы были коротко подстрижены, а на руках бренчали многочисленные серебряные кольца и браслеты. Хоть она и была небольшого роста, но в ее хриплом голосе слышался невероятный авторитет и власть. Было довольно страшно быть в новом коллективе, когда все новое и необычное. В первые дни я ни с кем не мог заговорить, очень стеснялся, и где-то только через неделю узнал, как кого зовут. Школьные годы я делю на две части: до и после знакомства с Дианой. Она перевелась в нашу школу в 8 классе, ее родители переехали из Киева и я сразу же в нее влюбился, не вспоминая Оксану. Она была просто идеальной. Большие голубые глаза на смуглом лице, стройная фигура и Пытливый ум. Черные волосы достигало ей до талии. Она занималась классическими танцами, пожалуй, с пеленок, и занимала призовые места на международных соревнованиях. Ее сразу облепили все ребята из нашего класса, только я сидел за своей партой и не двигался с места, понимая, что мне с ней ничего не светит. Даже не стоит пытаться. Если бы был хоть маленький шанс, микропроцент, быть с ней - я бы ухватился за него, как утопающий за соломинку, но такой соломинки не было. Я тогда страдал лишним весом из-за проблем с сердцем. И было трудно найти себе друзей среди сверстников. Хотелось себя изменить, улучшить. И тайком от родителей я начал посещал секцию по кикбоксингу. Было очень трудно в первые месяцы, мое сердце разрывалось в груди, пот заливал лицо и я еле ходил на ногах после тренировок, но я поставил себе цель и шаг за шагом я к ней шел. И результат был виден уже через полгода: я не похудел, просто жир превратился в мышцы. Я даже занял второе место по области. Хоть я и изменился, но комплекс толстяка до сих пор меня преследует, он стал моим клеймом и останется со мной до самой смерти. С Дианой я потом просто пересекался и почти не разговаривал с ней, латентно подавляя свои чувства. И когда она просила помочь с домашним заданием или просто поговорить, я всегда ставил между нами своеобразную стену и на ее улыбку отвечал кислой мордой. Я не хотел давать себе ложных надежд. Я обречен был быть одиноким, потому что боялся, что мне разобьют сердце и моя духовная агония только возрастет.

Я никогда не был конфликтным и пытался все решить мирным путем, но бывали случаи, когда ярость во мне так и кипела и выливалась в невероятную жестокость: на уроке изобразительного искусства одноклассник отодвинул стул, когда я садился и понятное дело, что я упал. Весь класс начал смеяться и меня разорвало ... Я бил его до тех пор, пока меня еле от него оторвали шесть здоровых ребят, которых я также довольно хорошо побил, ничего не видя перед глазами и ничего не желая, кроме их смерти.

Летом я обожал читать художественные книги. Я читал их очень быстро и с каждым разом становилось все труднее уговорить маму купить мне новую. Мне нравилось прятаться от всех на чердаке общежития и читать в тени соседнего здания. Никто меня не донимал. Мне нравилось быть в одиночестве.

Проходя возле ночного клуба «Radmir», я видел роскошные автомобили от BMW до Мерседеса. Ребята не намного старше меня наслаждались жизнью, у них было все, чего только душа пожелает: «Пап, я хочу машину. - На, сынок», «Пап, дай мне пять тысяч на клуб. - Да, конечно, сынок», «Пап, я хочу поехать завтра в Марокко. - Без проблем". И здесь я. Собираю каждую копейку и выпрашиваю маму купить шоколад и книгу. Я их ненавидел за это, презирал и одновременно хотел быть одним из них.

Возле нашей школы была гимназия и туда отправляли всякое быдло, которых не хотели брать все остальные школы. Они всегда были очень агрессивными и хотели с помощью мордобоя доказать, что они лучше других. В один осенний день пришел коротун, пропахший дымом от сигарет и заявил, что их гимназия забила нашему классу стрелу после шестого урока. Почему именно нашему, я даже понятия не имею. Все начали паниковать, бегать туда-сюда, что-то кричать, пожалуй, только я вел себя спокойно, потому что не боялся, что меня покалечат или даже убьют. У меня тогда не было страха смерти, возможно это потому, что внутри я уже был мертв и не понимал своего предназначения в этом мире, у меня не было жизненной цели и я не понимал ради чего живу. Никто, кроме родителей, не грустил бы по мне, я просто исчез бы, вот и все. Ну максимум, показали бы в местных новостях об этом инциденте. Большинство самоубийц, которых бросили их вторые половинки, сокращают себе жизнь только через позерство. Они считают, что бывшие будут корить себя до конца своих дней, мол они стали виновниками их смерти, а не из-за любви, но это далеко не так. Заблуждения глупых людей, которые не могут просчитать свою жизни на несколько месяцев вперед. Бывшим будет безразлично, что ты спрыгнул с моста или повесился. О тебе никто не вспомнит и ты никогда не попадешь в рай. Ты не войдешь в историю человечества и не оставишь своего следа, ты просто удалишься, вот и все. У меня была знакомая, которая после каждой ссоры со своим парнем не глубоко резала себе вены и глотала таблетки, после сразу же звонила в скорую. Ее спасали, а парень-идиот ее жалел, но однажды она переборщила с таблетками и она умерла. Пришло немного людей на ее похороны и почти все присутствующие называли ее идиоткой, а ее парень через месяц нашел другую. Так вот, один из моих одноклассников позвонил отцу и он приехал на миниавтобусе, забрав почти всех. Остался я и еще двое моих одноклассников. Мы вышли во двор школы после окончания занятий и стали ждать. Если кто читал «Властелин колец» Толкиена о толпах гоблинов, то примерно так же и выглядели новоприбывшие гости, и пахли они не лучше. Рваная вонючая одежда, костюм в сочетании с кроссовками и футболок и почти у всех были железные палки ... самый здоровый гоблин обратился к нам: «Где все остальные?», - и я ответил, что они разъехались по домам на машине одного из родителей. Это очень не понравилось самому большому гоблину и гоблинам поменьше и они начал перешептываться о чем-то с другими, пока я его не перебил: «Мы будем драться один на один, или вы как псы толпой на нас наброситесь, долго мне еще здесь мерзнуть, давай быстрее решай уже?». Гоблины, понимая мою смелость, анекдотичность ситуации и неравенства сил, начали смеяться и, похлопав нас по-дружески по плечу, начали расходиться. Одноклассников, которые уехали потом нашли и сильно избили, а у нас появился пожизненный иммунитет и никто нас никогда не трогал. Когда мне исполнилось 15 лет - умерла моя бабушка, которая была мне очень близка. Было очень больно, на душе ощущалась пустота. Я начал вспоминать все события, связанные с ней, и от мысли, что я больше ее никогда не увижу, становилось только хуже. Я выполнил обещание и отнес ей на кладбище обещанный киндер. Я понимал, что психически немного нездоров и иногда чувствовал изменения в своей голове: мне трудно было контролировать свои действия и в голову закрадывались странные мысли, например, ударить какого-нибудь прохожего в лицо просто так и идти дальше, начать барабанить ладонями по лысине мужика в метро, или выбить из рук кофе. Мне было очень трудно себя сдерживать. Иногда, я уже протягивал руки к той лысине и только в последний момент я останавливался и не делал этого. Наихудшим проявлением моей психического расстройства было желание прыгнуть под вагон электропоезда в метро или с моста. Я не хотел прыгать под поезд или с моста, понимая, что это очень тупо, но меня что-то тянуло это сделать. Просто как магнит какой-то. Я боялся именно таких мест, где ты стопроцентно погибнешь, если просто сделаешь несложные движения и все, все будет кончено. Я старался избегать таких мест, но если все же приходилось идти по мосту, то я пытался это делать как можно дальше от перил и очень быстро. В метро было сложнее. Я просто сидел на лавке, отворачивал свое лицо к стене и держался изо всех сил за спинку металлического стула, чтоб в последний момент, перед самым приездом вагонов, не прыгнуть. Это очень странно. Такое поведение не есть нормальным и я это осознавал. 

В 10 классе мы поехали на экскурсию в нашу столицу вместе с классом. Это мне помогло немного развеяться после потери бабушки. Город понравился сразу. Он разительно отличался от еще советского Харькова. При въезде нас встречали киевские высотки, которые сверкали под теплым весенним солнцем. Мы посетили много церквей и парков. Очень понравилось певческое поле, но больше всего поразил Мариинский парк. Я еще никогда не видел такой красоты. Волшебный вид на величественную реку Днепр. Уютные лавочки и широкие дорожки, по которым приятно гулять. Захотелось жить рядом с этим парком. Каждое утро наслаждаться размеренной жизнью, иметь квартиру где-то близко и небольшую машину. Но я вспомнил, что бедный, что я никогда не смогу собрать столько денег, и эта мысль накрыла меня, как волна океана. Вдруг я начал задыхаться, ничего не слышал и не видел, только темноту, что заполняла мою душу. Я находился в пузыре, с которого не мог выбраться. Я пытался пробить его стены, разорвать их и увидеть мир. В моей голове роились одновременно тысячи мыслей, я вспоминал прошлое и думал о будущем. Мой бедный мозг структурировал всевозможные сценарии моего будущего: от обычной тихой, в привычной мне нищете и к совершенно невероятных, таких, как быть президентом Америки. И вдруг хаос мыслей остановился, и я совсем перестал думать. Я увидел свое изображение в этом пузыре, оно мне улыбалось и начало говорить:

- Зачем ты борешься? - спросил он.

- Я хочу жить.

-В самом деле?

- Да.

- А зачем тебе жить, ради чего ты живешь? - Опять спросило меня мое изображение.

И тут я окончательно осмыслил, что не чувствую удовольствия от жизни, я просто обречен остаться обычным пролетарием. Я никогда не стану миллионером, не смогу завести семью, потому что не смогу ее обеспечивать на достойном уровне, я не смогу иметь детей, я боюсь увидеть их голодные глаза, которые просят есть, я боюсь им сказать, что у их отца нет денег на сладости и еду. У меня нет денег на их одежду, на их образование. Я не хочу им моей судьбы - и поэтому у меня никогда не будет детей и жены. Я не стану банкиром, потому что у банкира есть собственный сын, я не стану прокурором, потому что у прокурора тоже есть сын, а у меня? Мой отец работает на обувной фабрике, а это явно не мой путь, проще сразу же уйти из жизни чем терпеть ненавистную тебе работу, которая не приведет тебя к богатсву. Мое изображение в пузыре улыбнулось мне, прочитав мои мысли, и сказало: «Тогда тебе лучше уснуть, все проблемы исчезнут и ты почувствуешь спокойствие, просто закрой глаза». Мое изображение исчезло и я перестал бороться, решил просто отдохнуть от жизни, я сдался, мне нужен только покой. Все закончится. Только какая-то одиночная мысль не давала мне навсегда успокоиться, но долго не мог ее поймать и понять. И только через какую-то частичку вечности я смог пальцами рук нащупать стену этого пузыря и начал царапать его ногтями. Появился Свет! Я начал все сильнее рвать пузырь своими руками, бил его с невероятной силой своими ногами, и она начала понемногу поддаваться, я увидел свой путь: