xx

я смогла возвести себе замок

из всех тех камней, адресованных мне.

крутые углы рассекали мне руки, 

гравий высыпался из подола

заштопанной шелковой юбки,

я видела моряков, устремленных вдаль,

пока пробивала босыми ступнями таль,

разбивала колени об гравий и щепки,

находила запачканные вуалетки,

смотрела на горизонт в ожидании чуда,

как делала до того, как узнала, кто 

в моем окружении — сын, а кто — иуда.

утопила фамильную драгоценность в песке,

увидела боль, которую отрицали при мне,

стала свидетельницей жестокой расправы,

но знала, что нападавшему было все так же мало,

находила окровавленный нож у себя в руке,

когда защищаться, когда нападать,

все стиралось, стоило рукояти оказаться в моем кулаке.

каркас из веревок и ниток,

стеклянное веретено,

все разбилось при первом же дуновении,

когда шторм повстречался с усталым лицом.

строила заново, и швыряла обломки "за борт",

мне было мало, но никогда не хотелось еще,

в особо холодные ночи укрывалась прибившимся 

к берегу длиннополым плащом.

я пережила все то, что до меня переживали не раз,

пыталась выплыть сама, раз за разом разбиваясь об скалы,

уверяла себя, что это была добровольная казнь.

разбитые об редкие деревья ладони, 

изуродованные лодыжки и мечты об асфальтобетоне, 

кусочек цивилизации в дырявом на миллиметр кармане,

я была там, где люди терялись в бесконечном тумане.

черная слизь проедала глотку и грудь,

во рту каждый день чужой человек капал ртуть,

я видела звезды перед глазами, когда касалась меня рука,

не в нежном жесте — после того моя кожа

аквамариновым цветом да глубокими бороздами расцвела.

я взяла желатин, растопленный грустью, 

из него возвела фундамент.

да, он не надежен, но я не соблюдала регламент.

каждый камень, когда-то тронувший мое тело,

лежавший в карманах, в подоле, даже в промокших ботинках,

брошенный в меня возможно "за дело",

я все сохранила, даже когда спина ныла от боли,

а ребра стягивались в вине, как в крохотных паутинках.

в своем приключении я забыла о любом человеке,

о лорде, о леди, о служанке, о лежащем у камина

убитым отцовским ружьем медведе.

я помнила все, чтобы забыть,

я построила замок из разбитых лиц.

я возвела и осталась довольна.

ни леди, ни лорд, ни служанка придворной,

никто не смог сделать того, что хотела я.

хочешь, чтобы все было так, как нужно — делай сама.

теперь я одна в своем замке,

но это не грустный конец,

это то, что было поставлено на пиратскую карту,

это то, почему я покинула некогда отчий дворец.