Вторжение

Это всё произошло как-то неожиданно. Никаких предупреждений со стороны правительства, или СМИ, или даже астрономов-любителей. Но обо всём по порядку.

Зовут меня Евгений Курушин. В прошлом — служащий спецназа ГРУ, ныне — инвалид. Посекло осколками ногу, хромаю теперь. Когда уволился из армии, не знал как на жизнь зарабатывать буду, но в моей жизни были настоящие друзья. Один из них — Марк Левицкий — и пригрел меня. Он был парнем шустрым, всегда держал нос по ветру, и деньги делать умел чуть ли не из воздуха. И в этот раз он затеял грандиозную авантюру. Он решил открыть гей-клуб на фоне роста популярности нетрадиционной ориентации. В мои обязанности входило обеспечение охраны этих педиков от наших воронежских гомофобов.

Вообще, я был шокирован количеством гомосеков в нашем городе, честно. Я всегда знал, что они есть, но никогда не мог себе представить, что их хватит на целый клуб. Хотя, клуб был довольно маленьким, но в пятницу количество голубизны зашкаливало.

Марк был фанатом книжки про очкастого подростка-колдуна, и назвал клуб «Дырявый котёл». На вывеске красовался огромный детина в магическом плаще, жутких мужских стрингах, круглых очках и на метле.

Там я и работал. Через два месяца я уже по большей части сидел в своей комнатушке, в подвале, и смотрел в камеры. У входа стояли двое моих подчиненных — братья-близнецы Коля и Валентин. Вместе их все называли Коленвал. В самом помещении был ещё один - Петя. Довольно массивный, даже жирненький амбальчик. Очень часто заигрывал с нашим постоянным клиентом — трансом Надей, которую на самом деле звали Гена. Меня это поначалу пугало, но потом только веселило.

Вообще, пообщавшись с геями, я заметил, что они не такие уж и страшные люди. Некоторые вообще выглядели как нормальные мужики. Раздражали только эмо-мальчики, которые тоже повадились к нам ходить. Прибыли от них было мало, если только кого нибудь из них не угощал какой-нибудь состоявшийся богатенький пидорок. Обычно они их грузили коктейлями, а потом тащили в одну из комнат для развлечений, которые были оборудованы у нас в подвале.

Проработав там два с половиной года, я стал разбираться в этом дерьме. Большинство посетителей приходили найти себе партнёра на ночь, или на две. Постоянные пары были, но очень мало. Так же была эмо-молодёжь, стремившаяся подороже продать свою задницу. Захаживали и обычные мужики в поисках приключений. Среди таких был очень популярен наш транс Надя. Так же частенько в клуб пытались проникнуть вообще левые люди. К примеру, частенько возле клуба торчала готическая жирнуха Оля, которая считала своим долгом поддержать геев. И это несмотря на то, что геям было абсолютно на неё плевать.

- - -

И вот, это была обычная пятница. Уже было около девяти, гей-тусовка в самом разгаре. Две из четырех комнат уже были заняты. Я сидел за столом и откровенно скучал, глядя в камеры. Хотелось спать, и я тоннами пил кофе.

 — Колян, Валик, не забывайте проверять документы у молодежи, — проговорил я в рацию, заметив группу из трёх молодых людей, подоходящих к клубу. — Проблемы нам тут не нужны.

 — Помним, начальник, не дебилы, — ответил Валик.

Наблюдаю в камеру, как они их останавливают, требуют документы, смотрят. Двоим предлагают пройти, одного разворачивают. Он начинает что-то клянчить, даже ногой топает. Коленвал невозмутим. Затем несовершеннолетний педик успокаивается и протягивает Коляну деньги. Коля показывает на камеру, висящую у них над головой и что-то говорит. Малолетка опять начинает что-то визжать, топать ногами, замахивается и бьёт Коляна. Вспышка, и камера потухла, слышу отдалённый грохот, потом вопли.

Что за херня? Все остальные камеры работают, вижу, как Петя бежит к выходу. Что этот малолетний пидарас сделал? Взорвал бомбу? Но откуда? Зачем?

Хватаю свой травматический пистолет, встаю из-за стола и выхожу из каморки. Слышу сверху ещё какой-то грохот, новый взрыв криков.

Одна из дверей в подвальном корридоре открывается, в проёме стоит голый Надя. Помада размазана по лицу, член стоит, а он прикрывает свои сиськи.

 — Жень, что случилось?

 — Оставайся в комнате, Надюш, я сейчас разберусь.

Из второй комнаты выглядывает Борис Петрович, наш постоянный клиент, толстый бизнесмен, который как раз любит эмо-мальчиков.

 — Оставайтесь в комнатах! — Повторяю я, поднимаясь по лестнице. — Я разберусь!

Открываю дверь, и на меня обрушивается шквал воплей. Возле входа лежит несколько окровавленных тел, какой-то педик пытается выломать стулом решетку на окне, что бы выбраться. Я бросаюсь к покалеченным телам у входа, успеваю сделать два шага, и меня отбрасывает взрывом назад. Бьюсь о дверь в подвал, теряю пистолет.

В проёме появляется нечто непонятное. Какой-то невероятно огромный амбал, ростом метра два с половиной, весь в стальной броне. Лицо закрыто абсолютно гладким, круглым шлемом, с двумя красными точками-лампочками на левой стороне. Одна больше, другая меньше. В руках чудовище держит не менее чудовищный автомат.

Кто-то из педиков пытается проскочить мимо, но робот (или что это?) бьёт его автоматом в лицо. Гомосек отлетает метров на пять и падает в толпу. Я замечаю, что шея явно сломана.

Внезапно в зале воцаряется тишина. Чудовище водит своей стальной головой вправо-влево, затем вскидывает автомат и с каким-то непонятным воплем начинает стрелять.

Боже, что же это? Я быстро открываю дверь, и скатываюсь обратно в подвал.

В коридоре уже стоят одетые Надя и Борис Петрович.

 — Что там, Жень? Что происходит? — Громко шепчет Надя.

 — Я хрен его знает, Надюш. Там, ****ь, какой-то робот...

Из-за двери доносятся крики боли.

 — Робот?! Что за херню ты несёшь? — спрашивает Борис Петрович.

 — Быстро, к камерам пойдём... Эй, а где ваши любовнички?

 — В комнатах, — отвечает транс.

 — Вот и пусть там сидят, — говорю я, и шагаю к своей коморке.

 — Ох**ть, — шепчет Надя, глядя как на мониторе гигантский робот расстреливает гомиков. — Это что, японцы напали?

 — Какие, нахер, японцы? - спрашивает Борис Петрович.

 — Я видела таких роботов в японских мультиках, — шепчет транс.

 — Так, берите своих клиентов, — говрю я, — и за мной. В конце коридора хранилище с железной дверью, спрячемся там.

Надя выскакивает из моего кабинета и бежит к себе в комнату. Борис Петрович, в силу своей лени, просто орёт:

 — Тооооляяяя!!!

 — Ты ох**л что ли? — говорю я. — Нас услышат. Надо сидеть тихо!

Бизнесмен, словно Никулин в «Бриллиантовой Руке», восклицает что-то нечленораздельное и семенит к своей комнате.

В это время Надя выводит своего дружка. Типичный нормальный мужик лет сорока, который решил найти на свою жопу приключений, и, судя по походке — нашёл.

 — Вася, — представляется он.

Из соседней комнаты выходит Борис Петрович с малолетним геем. Длинная чёлка, узкие джинсы, и так далее.

 — Папа?! — Восклицает молодой гей, глядя на Васю.

 — Толик!? Какого *** ты тут делаешь?!

 — Заткнитесь, ****ь! — Я шиплю словно змея. — Заткнитесь оба, если жить хотите!

Крики сверху прекратились, слышны были только шаги робота. Я прикладываю палец к губам, и жестом приглашаю идти за мной.

Дверь в хранилище была невероятно массивной. Зачем Марк такую хрень придумал для, по сути, обычной кладовки — ума не приложу, но сейчас я ему был благодарен. Возможно, что она спасёт нам жизнь.

Я тихонько закрываю пятьдесят миллиметров стали, и прислушиваюсь.

- - -

Часов я не носил, в отличии от Бориса Петровича. У того были дорогие «Тюссо», и судя по ним, мы просидели в хранилище 20 часов. Я успел даже выспаться, несмотря на постоянные злобные перешёптывания сына-педика с отцом-педиком.

 — Так, — говорю я, — мне кажется, что кто-то должен выйти, и посмотреть что там творится. Тем более нужна еда. Если там наверху никого нет, то можно взять что нибудь из бара.

 — Я не пойду, и мой сын тоже тут останется, — сразу же отвечает Вася.

 — Ну ты и баба, — зло шипит Надя, и тут же добавляет: — Давай я выйду.

 — Хорошо. Я буду караулить у двери хранилища, а ты подойдёшь к двери подвала, и посмотришь. Если наверху никого нет, дашь знак, я тоже подойду. Я там наверху где-то свой травмат просрал.

 — Что тебе этот травмат, — вступает в разговор бизнесмен. — У меня в машине ПМ лежит, и два магазина к нему.

Я присвистнул.

 — Ключи есть? Что за машина?

 — Вот ключи. Стояла возле входа, жёлтый хаммер, номер: один четыре восемь. Хотя и так узнаешь, он там один такой. Пистолет под креслом водителя.

Я открываю дверь хранилища, Надя выходит. Судя по всему, в подвал никто не спускался. Транс проходит корридор, и поднимается по лестнице. Вижу только его задницу, обтянутую мини-юбкой. Вижу, как он поворачивается, затем присаживается и машет мне рукой. Чисто. Я, вооружившись черенком от швабры, пробегаю на носках корридор, поднимаюсь. Надя смотрит в щель. Я отодвигаю его, и сам пытаюсь оценить обстановку. Всё тихо. Вокруг - трупы геев. Окна выбиты взрывами, но вокруг тишина.

Аккуратно открыв дверь, я выхожу вперёд. Надя, пригибаясь, двигается за мной.

 — Иди за жратвой, — шепчу ему, — а я посмотрю на улицу.

Улица практически ничем не отличалась от зала клуба. Вокруг трупы. Вижу разорванные тела Коли и Валика, того молодого эмо-гея, ещё каких-то людей. Жёлтый хаммер стоит совсем рядом. Шмыгаю в дыру, оставшуюся от выбитой взрывом двери, и тихонько двигаюсь. Вставляю ключ, открываю дверь, шарю рукой под сиденьем. Вот он! Хватаю кобуру, достаю пистолет, привычным движением отщелкиваю магазин, проверяю наличие патронов в магазине. Всё отлично.

Поворачиваюсь обратно к клубу, и вижу, как вдоль стены крадётся, кто бы мог подумать, готическая жируха Оля.

 — Эй! — хриплю я.

 Она оборачивается и начинает визжать. Тупая сука сейчас меня подставит. Я вскакиваю, разбегаюсь и со всего размаха бью её ногой в лицо. Та затыкается, падает на свою жопу. Сначала думаю, что надо её затащить в клуб, но потом прилетает мысль, что она жутко жирная, и тащить её мне не с руки. Проскакиваю в тень гей-клуба, и слышу сзади какой-то нечеловеческий звук, а потом быстрые тяжелые шаги.

Надя стоит уже у входа в подвал с пакетами, я машу рукой: мол, сматывайся, а сам ползу под перевёрнутый стол. Укладываюсь, накрываюсь куском фанеры, смотрю.

Огромное чудовище появляется в поле зрения. Точно такой же робот, что расстрелял педиков в нашем клубе, а возможно и тот же самый. Он подходит к скулящей Оле, останавливается, смотрит.

 — Пожалуйста, пожалуйста, — ноет готичка.

Монстр ещё мгновение смотрит на неё, а потом резким ударом ноги разбивает её голову. Словно дыню.

Слышу ещё тяжёлые шаги. В поле зрения появляется ещё один робот. Они начинают переговариваться, издавая какие-то кашляющие звуки, затем один из них тыкает пальцем в мою сторону. Неужто заметили? Сердце уходит в пятки, но я лежу, не шевелюсь. Один из роботов направляется ко мне, я сжимаю ПМ, готов пустить его в дело. Но чудовище проходит мимо. Второй монстр что-то прокашлял и, резко развернувшись, ушёл.

Чудовище в клубе прохаживается взад-вперёд, ногой переворачивает трупы, заглядывает за барную стойку. Видимо они решили, что Оля пряталась где-то здесь, и, возможно, тут есть кто-то ещё. Вот ведь сука жирная! Подставила. Если урод найдёт вход в подвал, то всё будет плохо. Очень плохо.

Монстр ещё раз прохаживается по помещению, заходит за барную стойку, заглядывает в подсобку, возвращается в зал и останавливается. Затем что-то делает со своей бронёй, и... снимает шлем. Значит это не робот.

Он был очень похож на обычного человека, только здоровее. Кожа такая же розовая, только волосы больше напоминали иголки. С виду толще и жёстче. Брови сросшиеся, веки будто бы без ресниц, глаза глубокие и тёмные.

Что же это? Мутант? Пришелец? Универсальный солдат? Что же это, чёрт возьми, такое?

Монстр вздыхает, присаживается на корточки и осматривает помещение ещё раз. И замечает приоткрытую дверь в подвал. Ну вот и финиш. Я сжимаю ПМ, но в ход его пускать не хочется. Звук привлечёт других монстров, и тогда нам точно не отбиться. Вижу перед собой ножку от стола. Массивный деревянный конус.

Монстр уже толкает дверь в подвал, когда я вскакиваю с импровизированной дубинкой в руке. Услышав звук, чудовище обернулось, и получило ножкой прямо по лбу. Монстр завалился назад, и с грохотом покатился по лестнице в подвал. Я бросился за ним, но покалеченная нога подвела меня, и я покатился следом. Налетев на монстра я сразу вскочил, и нашарил ножку от стола. Чудовище уже поднималось, когда я изо всех сил опустил дубину ему на затылок.

- - -

 — Да это охренеть просто! — говорит Надя, разглядывая чудовище. — Он же почти как человек. Только не человек.

Чудовище мы крепко связали многочисленными проводами от аудиотехники, и привязали его к отопительной трубе, проходящей вдоль стены нашего убежища.

 — Это пришелец, — гнёт свою линию малолетний Толя.

 — С чего ты взял? — спрашивает Борис Петрович.

 — Он прав, — вставляю я. Все оборачиваются ко мне, и я продолжаю: — Вот, смотрите, на груди надписи. Ничего подобного на этой планете я не видел.

 — Жень, ты конечно извини, — говорит транс, — но много ли ты видел? Между прочим, очень на хинди похоже.

 — Надь, — я всплескиваю руками, — ну вот скажи ещё, что эта ***ня на индуса похожа!

Транс умолкает и продолжает рассматривать монстра. Действительно, очень похож на человека, но намного больше. И ещё одно бросающееся в глаза отличие - два противостоящих пальца.

 — Вот же-ж урод то, а! — Надя обходит монстра. — Напал на нас, сучара. Я, б**, покажу вам как нападать на Россию-Матушку.

 — Тихо, Надя, тихо. Я же говорил, что видел наверху ещё одного. Их тут много, и рано или поздно этого хватятся, и будут искать.

 — Значит, уходить надо, — говорит Борис Петрович. — Только куда?

 — Вспомним наследие наших дедов, в леса пойдём. Партизанить будем.

 — Я в леса не пойду, — скулит Вася. — Я не готов на такое. Я лучше тут останусь. Еда есть...

 — Да оставайся где хочешь! — Взрывается Надя. — Ты идиот! Долго ты тут протянешь? А жрать что будешь? *** сосать?

Вася краснеет и опускает голову. Я усмехаюсь. Что-ж, транс прав, нечего тащить за собой обузу. Если человек не хочет — то будет только помехой, и может подвести всю группу.

 — Надо с его оборудованием разобраться. С автоматом. Может понадобиться. Да и всё остальное... Вот это что за кругляши такие? Может, гранаты?

 — Сейчас, разберёмся, — говорит Надя, и смело шагает к пришельцу.

Я хотел было возразить, мало ли что случится, и взрыв гранаты размажет нас по стенам этой комнатушки, но транс уже что-то сделал, и стащил с чудовища нагрудник.

 — Хе, а ларчик-то просто открывался!

Пока транс раздевал захватчика, я занялся изучением автомата. В принципе всё было ясно: тот же спусковой крючок, затворная рама... Пистолетная рукоять была неудобной, всё же была разработана под ладонь с двумя противостоящими пальцами, и спуск оказывался у меня под средним пальцем. Жутко неудобно.

Внезапно раздалось яростное кашлянье. Захватчик пришёл в себя. Обернувшись, я увидел что он, стараниями Нади, уже почти голый. На нём оставались только трусы.

 — Что, боишься, сучёнок? — Подначивал транс. — Это только начало! Сейчас ты у меня узнаешь, как нападать на Россию!

С этими словами он начал стягивать с монстра трусы.

 — Ха, Женёк, гля какая у них пиписька маленькая! Как же они такие здоровые, и с такой пиписькой? Ха-ха!

Я сначала не понял, что Надя пытается сделать, но когда он стащил трусы и с себя я расхохотался. Не сказать бы, что я понимал транса, но это меня веселило, и внушало какую-то уверенность. Монстр уставился на огромный торчащий член Нади и завыл, что вызвало ещё один приступ смеха, но не только у меня, смеялся уже и Борис Петрович. Мы с бизнесменом перевернули чудовище на живот и навалились, чтобы он не брыкался. Держать его было тяжело, но мы старались.

Надя несколько раз смачно плюнул в задницу захватчика, и пристроился. Монстр взвыл так, что аж уши заложило. Борис Петрович отлетел в сторону, я еле держался, а Надя продолжал трахать инопланетянина.

Спустя совсем немного времени пришелец заплакал. В прямом смысле этого слова. Его тело содрогалось от рыданий, а из тёмных глаз лились слёзы.

 — Что, нравится, сучка? Мы всех вас так, нечего сюда соваться! Кто с мечом к нам придёт, с ***м в жопе уйдёт!

Когда Надя кончил, и мы уже собирались, я глянул на монстра, и увидел ужас в его глазах.

 — Этого сейчас выведем. Вот так, голышом. И отпустим. — Сказал я.

 — Правильно, — поддержал Борис Петрович. — Пусть этот пидор расскажет своим дружкам, что тут можно получить по самые гланды...

- - -

Со времени дня вторжения уже прошло полгода. Я, Надя и Борис Петрович партизаним в лесах. Вася и Толик с нами не пошли, но оно нам и не надо. К нам присоединилось немало хороших людей. Мы устраиваем набеги, убиваем захватчиков. Иногда, когда повезёт, мы берём их в плен. И тогда в дело вступает Надя.

Приятно осознавать, что именно русский человек впервые побывал в космосе, и именно русский человек впервые трахнул пришельца. Я не знаю, как обстоят дела в других странах, на других континентах, телевизоров-то больше нет. Но одно я могу сказать точно — мы их трахаем по самые гланды.

Для канала @fantasyrus