Встреча

Мы выходим на улицу. Мои ноги ватные, почти что лишенные каких-либо твёрдых устойчивых структур. Я усиленно пытаюсь вернуться обратно, в настоящее, в этот безмятежный уютный вечер, когда после нескольких часов эмоционально-телесного расслабления в объятьях друг друга мы всё-таки выползли из дома, чтобы совершить покупку продуктов на следующий день, когда под действием мягкого света и переизбытка окситоцина кажется почти абсолютно правильным идти, держась за руки, разговаривая не о чем. Почти…

Я мысленно сглатываю комок, поступивший к горлу, и поднимаю взгляд вверх на высокую женщину, ритмично двигающуюся около меня. Я практически уверена, что мой внезапный дискомфорт был очевиден всем вокруг, включая продавца из отдела сыра, а также всем покупателям и работникам магазина, возможно, даже жителям близлежащих домов. Я понимаю, что мне жизненно важно прямо сейчас что-то сказать, дать простое и ёмкое объяснение, чтобы придать случившемуся беззаботный, ничего не значащий оттенок, и что каждая утекающая в вечность секунда делает мой успех в этой затее менее вероятным.

Мира держит паузу, наклоняет голову слегка в бок, будто разглядев в глубине меня что-то необычное, и, наконец, бросает в мою сторону спасательный круг.

-- Wer ist Lena? (Кто такая Лена?)

Я хватаюсь за круг и тут же начинаю совершенно чётко осознавать, что реальность вокруг меня представляет собой всего лишь хрупкую бутафорию из тонкого воздушного стекла и что прямо сейчас вся эта уютность, вся эта видимость комфорта и открытости разбивается вдребезги. Потому что вот прямо сейчас я стою, вжавшись в холодные кирпичные стены, соединяющиеся за моей спиной, пойманная на месте преступления, и не нахожу ничего лучшего, чем продолжать лгать.

-- Это женщина, которая однажды ворвалась в мою жизнь и ослепила её улыбкой, за которую я до сих пор готова свернуть горы. Это женщина, каждое мгновение рядом с которой длиться вечность и больше никогда не заканчивается. Это женщина, которая преображает реальность вокруг себя, не отдавая себе в этом отчёт, не соглашаясь ни на что меньшее, чем само волшебство. Это женщина, которая своим зорким взглядом проникла в самую мою суть и открыла мне глаза на то, кто я есть на самом деле. Это женщина, ради которой я готова творить и создавать каждую секунду своего существования. Это женщина, которая закрыла от меня своё сердце, разбив моё вдребезги, но так и не смогла меня отпустить. Это женщина, от которой я бегу к тебе, когда мгновения ужасно далёкой близости с ней становятся непереносимы. Это женщина, которая снится мне каждую ночь, не исключая тех ночей, которые я провожу в твоих объятиях. Это женщина, которую я люблю, и поэтому ты никогда о ней не слышала, так как я боялась, что даже само её имя, произнесённое мною вслух, могло бы выдать тебе мою самую страшную тайну. Это женщина, любовь к которой, какой бы безнадёжной и разрушительной она ни была, продолжает длиться. Это женщина, которая не даёт мне полюбить тебя.

Я благодарю Вселенную за её прекрасные совпадения, обмякаю всем телом и вместо этого без особого интереса в голосе объясняю:

-- А, она тоже врач из программы Семёна. Они с ним хорошо общаются, через него и мы с ней тоже. 

Вот и всё. Вопрос исчерпан. Мира очевидно удовлетворена моим до неприличия логичным рассказом, как это так вышло, что все стали жить так близко друг с другом. Мы потихоньку возвращаемся в привычное русло, адреналин растворяется в моих телесных жидкостях, - и совсем скоро я уже веду себя, как ни в чём не бывало, наполняя корзину в супермаркете необходимым продуктами. 

И всё же мне в самом центре меня зарождается и постепенно начинает набирать силу какая-то безапелляционная тоска из-за понимания, что все мои попытки создать убежище, замену, все мои надежды, что достаточно времени и достаточно усердия смогут вылечить меня, освободить, подарить мне новые здоровые отношения, - всё это оказалось очередной иллюзией. Я покрепче заворачиваюсь в подаренный мне на прошлое Рождество кардиган, пытаясь уловить в нём следы её запаха. Безуспешно.