Восемь причин читать Селина

Помнится, в классе восьмом на уроке труда отпетый хулиган Саня Ковгунов ни с того, ни с сего сильно треснул ботаника Алёшу деревянной киянкой по его слегка гидроцефальному черепу. Перхоть от грязных волос отскочила как ошпаренная, но Алёшенька остался стоять на ногах.

По его дальнейшему поведению стало понятно, что когнитивные способности изменениям не подверглись — и в сторону улучшения, к сожалению, тоже. Маленький школьный инцидент, ничего особенного.

Показать полностью…

Название дебютной книги Дмитрия Селезнева — «Восемь оправданий Селина» — ошарашивает, как удар киянкой по лбу. Непонятно, что имеется в виду — виноватые оправдания самого автора «Путешествия на край ночи» с того света — жалобный бубнёж из его могилы на Сен Женевьев дю Буа? Мертвым это точно не нужно. Или же Дмитрий оправдывает Селина перед какой-то группой общественности, перед классом сносно образованных господ-интеллигентов?

Опытный финансист с суровым заполярным шахтёрским прошлым недавно блестяще защитил дипломную работу с одноименным заголовком. Из этого факта — не из названия — становится ясным, что автор выступил перед собранием институтской кафедры с адвокатской речью в защиту Луи Фердинанда Селина. Вот только непонятно, почему допустили к защите работу с не очень грамотным названием. Властью, данной мне самим собой в рамках этого текста, переименовываю дебютную книгу Дмитрия Селезнева в «Восемь причин читать Селина».

Позволю себе еще одну гримасу недовольства. Почему Дмитрий занял для Селина заведомо слабую позицию обвиняемого? Кто сказал, что Луи Фердинанд Селин нуждается в защите? И от кого? От академической публики — людей сугубо камерных, изнеженных размеренностью и предсказуемостью их будней, лёгкостью их быта, избыточностью цивильного досуга. «А судьи кто?» — вопрошал Чацкий. Да что судьи, «Я сам милиция!» — кричит преступник, когда его жертва начинает взывать к сотрудникам органов правопорядка.

Селин красиво жил — он говорил и писал, что хотел. Помимо 8 причин его читать, найдется еще по крайней мере одна причина ему завидовать. Дмитрий убедительно и ёмко обосновал эти причины, перейдем же к ним.

Причина первая: солдат, участник Первой Мировой бойни. Пока крепкожопый экстремальный турист Хемингуэй оформлял визу для военных приключений в Италии, Ремарк размазывал сопли в траншеях западного фронта, а скатанная из крупповской стали машина убийства Э. Юнгер открывала счёт фрагам в той же игре, рядовой Селин уже извлек здравые выводы из происходившего ужаса и делал то же, что и большинство других подневольных призывников — спасал свою жизнь всеми доступными средствами. Без ложного слезливого гуманизма слишком трусливого для дезертирства немца или набыченного серьезного пафоса заезжего янки. Просто пожрать, выпить и потрахаться в тылу — самые нормальные желания общественного винтика в грозовой век модерна.

Причина вторая: Селин-путешественник. Кто еще может похвастаться свидетельством агонии французских коллаборационистов в их последнем пристанище в Зигмарингене? Или длительным пребыванием в самой жуткой и беспросветной колониальной дыре в Африке? Или заключением в датской тюрьме по обвинению в пособничестве нацистам? Обо всём этом можно прочесть в его книгах.

Причина третья: внеполитичность Селина. Как бы его ни обвиняли в антисемитизме, фашизме, сотрудничестве с оккупационными властями, нет ни одного факта, подтверждающего участие писателя в политической деятельности. Есть лишь его тексты — полные эмоциональных эскапад, брюзжания, подчас междометийного улюлюканья, резких выпадов, но нет железобетонных выводов, торжественных умозаключений, свирепых директив. Появлению гор трупов в 20 веке поспособствовали другие пишущие интеллектуалы — многие из них считаются теперь «классиками». Назовите их сами.

Причина четвертая: Селин-нонкомформист. Дурацкое слово, оно прячет простой смысл — не жополиз и не карьерист, независимый человек. Достойный, в конце концов. Возможно, повернись в 1933 году жюри гонкуровской премии лицом к писателю — пропал бы Луи-Фердинанд, отравился бы славой и достатком. Треснули бы штаны на толстой заднице, как у «коммуниста» Мориса Тореза на советской номенклатурной вечеринке.

Гонимому нищеброду незачем следить за своим языком и даже мыслями, которые легко проявляются на физиономии. Насладитесь нефильтрованной речью.

Причина пятая: еврейской вопрос, извечный холивар. Тысячелетиями некоторая брезгливость по отношению к евреям считалась чуть ли не гигиенической нормой. В 20 веке всё поменялось с ног на голову. Миллионные толпы раскаявшихся шиндлеров бегут облизывать с ног до головы исстрадавшийся древний народ-не народ — особую группу населения Земли.

«Каждый интеллигент — немножечко еврей», — как-то выдала мне одна еврейка под холуйское одобрительное хихиканье окружающих. Никто её в социальном расизме обвинить не поспешил, я же подобру-поздорову промолчал. Если юдофилу позволено ляпать любую гадскую хрень без всяких на то последствий, то почему нельзя раскрывать варежку антисемиту — особенно, если это выходит так красочно и остроумно, как у Селина? А?

Причина шестая: Селин — врач. Викентия Вересаева читали? Как он боролся за жизнь мальчика в «Записках врача»? У Селина вы сможете найти подобную душещипательную историю — о перипетиях самоотверженной борьбы за жизнь больного редкой разновидностью тифа мальчика. В сердце «мизантропа» хватало любви, и многих пациентов он лечил бесплатно, хотя сам едва сводил концы с концами всю жизнь.

Причина седьмая: смех и юмор в книгах Селина. Я лично несколько раз упал с тахты, сотрясаясь от гомерического хохота при чтении «Путешествия на край ночи» и «Из замка в замок».

Юмор Селина, как заметил Дмитрий, имеет раблезианские корни — фонтанирующие струи чёрного юмора, безумное сверкание гротеска, шутовство и паясничество — но на фоне миллионов, убитых на мировых войнах, в загнанном одиночестве, в предчувствии возможной скорой гибели.

Пожалуй, это одна из причин считать творчество Селина уникальным — равно как и последняя причина — сугубо филологическая.

Причина восьмая: стиль Селина. Развожу руками — я просто читатель, искренне восхищенный работой основной переводчицы Селина на русский язык — Маруси Климовой. Дмитрий, как дипломированный литературовед, подходит к этому вопросу профессионально — его анализ новаторских стилистических приемов Селина впечатляет.

Читайте книгу Дмитрия Селезнева и принимайтесь за Селина!

(Тотальная Мобилизация, №36)