вольному воля...

Воля - могучая сила. Как же мне тоскливо и горько за тех, кто воли никогда не видал, не чуял ее нутром, не впускал ее в себя, понадеявшись скомпенсировать свое пожизненное рабство золотым калоприёмником в элитном хосписе, дескать, вот ещё немного потерпеть - и заживём! Глупцы, скорблю о вашей горькой доле, искренне скорблю.

К воле надо привычку иметь, не враз ее можно вытерпеть, настоящую: перегрузки во много атмосфер попервой валятся на тебя, груз жизни постоянной в радость, без раздражения, без чванства, без ненужного скарба, он ведь не переносим совершенно невольнику. Сколько раз я это видела: попадает социально успешный человек, зажитошный, статусный, не свободный в выборе в вольную атмосферу и срывает ему крышу, подобно лошади, которую после долгого стояния в тесной конюшне вдруг в чисто поле вывели. Делает он несколько шагов, не веря в свободу свою, потом несмело переходит на рысь, подымается в галоп и - вразнос, в горизонт, в полоску уходящего за него закатного солнца. И летит, покуда вся эта конюшня его ветром полевым не выветрится из головы, пока воля не загудит в ногах, пока вновь землю не обретет под собой.

Такой человек меняется враз, вспоминает глубинное, с удовольствием дышит, с радостью живёт, с аппетитом ест простую пищу, сладко спит. Но недолго. Груз нажитого непосильным трудом слишком велик: на весах слишком много навалено супротив какой-то там воли. Статусы эти, активы, бытовуха. Перед кем и зачем чиниться вольному? Зачем ему лимузины, лакеи, курорты, акции, постылая жена, одобрение каких-то там людей? И страх берёт человека: "ведь пропадёт всё ни за грош, даром чтоль в ярме полжизни провёл? Добивался, выбивался, пробивался, достиг и - что? Всё на волю сменять какую-то, на картошку с салом и огурцом? На нехитрую избёнку с печью? На рассветы эти туманные? А вдруг здоровье начнет шалить, пропаду тут, а знакомые что подумают? Что спятил совсем. Нет, нельзя, хорошо, но нельзя, надо ехать, крутить колесо покуда крутится, а там и заработаю, глядишь, именьице справлю, потом, к пенсии. Решено, вернусь". И никогда не вернется: страх перед вольной жизнью не даст ему, своё ярмо привычней неизвестности, пусть и волшебной, а привычка - вторая натура.

И мыкаются они и мыкаются, боятся желаний своих, боятся жизни, держатся за особняки, в которых им скучно, за жен-куриц, с которыми не интересно, но надо, за работу, на которой тошно, но приходится. Всё ведь правильно делали, как положено, как все, значит, будет счастье, надо только подождать, придёт оно. 

Никогда не придёт. Нет воли - ничего не будет, окромя того, что в супермаркете укупишь. Ни мест красивых, ни жизни там в радость, ни любви с равными, ни общения с интересными. Ощущение не своей сперва жизни, а после и напрасно прожитой. Ни хрена не будет. Только проданная мечта.

За дешево.

Поэтому никогда не пробуйте воли, не пойте цыганских песен в поле, не смотритесь в реку на рассвете, не ходите босиком по теплой земле, не влюбляйтесь в свободных людей, не творите от сердца, не открывайте никому души своей. И тогда, может быть, ни о воле настоящей никогда не узнаете и не пожалеете. А уж коль глотнули хоть раз, пропащий вы навеки очарованный странник, нигде вам покоя не будет. 

"Вольному - воля, спасенному - рай" это ведь очень двусмысленная поговорка и ироничная. Спасайтесь волей, это синонимы.

(c) Анна Максименко