Вокруг света на велосипеде. Часть 1

Сканирование: Виктор Евлюхин (Москва)

Обработка: Пётр Сломинский, Виктор Евлюхин

ВВЕДЕНИЕ

— Что за нелепая выдумка — «вокруг света на велосипеде»? Да разве хватит у вас сил на такое путешествие? Разве выдержат велосипеды такую нагрузку? Разве вам удастся раздобыть средства? — скептически встретил представитель Высшего совета физкультуры пришедших к нему студентов. — Нет, это не серьезная затея. Советую вам раз навсегда выбросить ее из головы!

Не менее иронически отнеслись к этому путешествию и другие студенты института физкультуры.

— А на лодках поехать не собираетесь?

— Может на спасательном круге весь земной шар опояшете?

— Нет, они в бочке вокруг света проедут.

Насмешкам не было конца, однако организаторы путешествия энергично взялись за дело.

Стояли лютые январские морозы. Снег хрустел под ногами, а трое студентов, решивших ехать в кругосветное путешествие, думали о лете, бегали по разным учреждениям и организациям, хлопотали о приобретении велосипедов для пробега.

Рассчитали: если в начале мая выехать, — к осени будут во Владивостоке. Оттуда до Шанхая несколько дней пути, а дальше можно ехать в Японию, оттуда в Мексику, в Южную Америку, к лету можно попасть в Соединенные штаты, и оттуда направиться в Западную Европу.

Маршрут был разработан подробно.

— Первая задача — достать машины и заграничные паспорта. Все должно быть готово к началу мая, — решили ребята. И, распределив между собою обязанности, начали хлопоты.

Первой организацией, откликнувшейся на затею о кругосветном путешествии, был Московский автомобильный клуб.

— Подайте заявление директору завода № 1 им. Авиахима о предоставлении вам машин для пробега, постарайтесь убедить его тем, что вы создадите заводу всемирную рекламу, — посоветовал один из членов правления клуба, тронутый настойчивостью и молодым задором обратившихся к нему за помощью студентов. — А мы может быть потом окажем вам и некоторую материальную помощь.

На другой же день директор завода № 1 им. Авиахима получил заявление с просьбой дать машины для кругосветного пробега трем советским спортсменам.

Несмотря на всю фантастичность предприятия, он серьезно призадумался над этим делом. Крепкие, здоровые ребята, подавшие ему заявление и в течение нескольких минут, с раскрасневшимися лицами, рассказывавшие ему о целях и задачах своей поездки, внушили ему доверие. Подбадривали также блестящие рекомендации от Института физической культуры, от заводов, на которых все трое работали на практике. Соблазняла возможность широко разрекламировать свое производство.

Однако правление завода было очень осторожно. Долго ходили организаторы путешествия к директору. Долго и настойчиво доказывали выполнимость своей затеи. Возбудили специальное ходатайство перед завкомом, старались привлечь на свою сторону сочувствие отдельных рабочих. Наконец вопрос был разрешен. Завод получил задание изготовить специальные, особенно прочные и доброкачественные машины для кругосветного пробега.

Попутно ведутся переговоры с Резинотрестом о рекламировании его продукции во время путешествия и о предоставлении шин для велосипедов.

Высший совет физической культуры, видя настойчивость и упорство организаторов путешествия, начинает оказывать им поддержку.

При содействии ВСФК подано заявление о выдаче заграничных паспортов.

Дни летят. Приближается весна. И тут вдруг происходит событие, из-за которого чуть было не расстроилась вся поездка.

Один из организаторов путешествия женится и заявляет, что поедет только с женой. Остальные участники пробега конечно становятся на дыбы.

— Нет, братишка, сиди лучше дома, а мы без тебя поедем, — отвечают они ему.

Эта женитьба сыграла очень дурную роль при дальнейших хлопотах о путешествии. Доверие к путешественникам было подорвано. Осложнилось дело с добыванием паспортов, с получением машин.

В материальной помощи было решительно отказано. Однако двое студентов, авторы этой книжки — Князев и Фрейдберг, настойчиво продолжают хлопоты. Май месяц уже на исходе, а нет ни велосипедов, ни пропусков, ни денег.

Вместо выбывшего из-за женитьбы товарища к группе присоединяется приехавший из Ленинграда бывший студент Ленинградского технологического института, инструктор физкультуры, Жорж Плещ. Наконец велосипеды получены. Паспорта обещают выслать в Читу.

— Путешествие через Сибирь будет вашим предварительным экзаменом, — говорит секретарь ВСФК, объясняя почему паспорта пока не выдаются на руки.

Начинаются новые мытарства в поисках средств. Фрейдберг и Князев вкладывают в общий капитал свой месячный заработок. Оба они в то время работали на заводах и получали около 40 рублей в месяц. Плещ нигде не служил и к сожалению ничем помочь не мог.

— Давай продавать наше имущество; все равно с собой всего не возьмешь, — предлагает Илья.

Пошли на рынок, но за студенческое имущество много не получишь... Самая драгоценная вещь — желтые сапоги были проданы за 5 рублей; за рваную шинель никто больше трешки не давал; на замызганное старенькое одеяло и смотреть не хотели; гордость физкультурников — рапиры для фехтования вызывали всеобщий смех и презрительное отношение торговцев.

С большим трудом, после двухдневного путешествия на Сухаревку, имущество было продано. Сколотили еще около 40 рублей.

Один из рабочих на заводе № 1 им. Авиахима посоветовал путешественникам связаться с «Рабочей газетой» с тем, чтобы посылать в нее корреспонденции с дороги.

В тот же день «кругосветчики» отправились в редакцию.

«Рабочая газета», заинтересовавшись путешествием, выдает ребятам аванс в 90 рублей и предлагает им попутно, при проезде по СССР, заняться распространением «Рабочей газеты».

Хотя это предложение связано с перевозкой излишнего багажа — образцов изданий — путешественники соглашаются, стремясь сколотить побольше денег на дорогу.

Так, всякими ухищрениями, сколотили 210 рублей. С этим капиталом и тронулись в путь.

Что без копейки в кармане можно организовать путешествие, достать велосипеды, получить пропуска, добыть денег — было доказано. Осталось самое трудное — доказать, что возможно на велосипедах объехать вокруг земного шара. Доказательством возможности такого путешествия является эта книжка. Правда, путешествие значительно затянулось. Выехав из Москвы в июле 1924 года, «кругосветники» возвратились в нее лишь в марте 1927 года. Причиной этой задержки явилось: отсутствие средств, порча машин и разные непредвиденные осложнения.

В этой книжке только одна правда. Здесь нет выдуманных приключений; здесь шаг за шагом рассказывается все, что видели и пережили путешественники.

Читатель, скептически улыбнувшийся при виде заглавия этой книжки, прочитав ее до конца, скажет:

— Да, при такой настойчивости и упорстве можно не только объехать земной шар на велосипеде, но и обойти его пешком.

Г. Колесникова

НЕВИДАННЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ

ПРОВОДЫ. ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЕ ЛИЧНОСТИ. ПЕРЕПОЛОХ В ТАТАРСКОЙ ДЕРЕВУШКЕ. ВЕЛОСИПЕДЫ НА ВЕЛОСИПЕДИСТАХ

1 июля 1924 г. На сегодня назначен выезд из Москвы. Дел по подготовке к отъезду еще по горло. Утром отправились за последними покупками.

Шум в общежитии стоял невыносимый. В последнюю минуту оказалось, что забыли переговорить о куче разных вещей. Перебивали друг друга, кричали, торопились. В упаковке имущества и завязывании багажа приняло участие чуть ли не все общежитие. Наконец вещи уложены, привязаны к багажникам. Мы блестим заграничным блеском — клетчатыми кепи, отглаженными галстуками и короткими брюками. Все эти «заграничные» вещи мы купили перед самым отъездом, стремясь приобрести «приличный» вид.

Целой гурьбой высыпают ребята на крыльцо. Прощаемся трогательно и нежно.

— Смотрите только, как бы не пришлось вас через несколько дней встречать, — посмеиваются ребята.

— Не беспокойтесь, раньше чем весь свет не объедем, к вам не вернемся.

Целой группой выезжаем на стадион. Там решили устроить нам торжественные проводы.

— Едут, едут!- эхом передается в толпе.

— Ура! Заграничные путешественники. Неужели вокруг света на велосипеде?

Нам не до того, чтоб прислушиваться к разговорам. Волнует вся эта торжественная обстановка. Слезаем с велосипедов. На трибуне появляется представитель Высшего совета физкультуры.

— Помните, что основной вашей задачей является ознакомление с постановкой физкультуры за границей и установление связи с спортивными организациями рабочих.

От волнения мы едва слушаем. Задачи свои запомнили крепко и до этого.

После напутственных речей и приветствий мы садимся на велосипеды.

Играет оркестр. Мы плавно и ровно делаем круг по стадиону. В толпе кивают знакомые лица студентов и преподавателей института. Раздаются нескончаемые аплодисменты, которые временами заглушают оркестр. Вслед за нами на круг выезжает еще 12 велосипедистов.

Сделав последний круг, мы оставляем стадион и отправляемся в путь. 12 физкультурников провожают нас до заставы.

Последнее прощание, и мы одни. Торжественные проводы позади, впереди — лишения и трудности длинного пути. Но мы о них не думаем.

Сняли «цивильные костюмы», так прозвали мы их за обрезанные брюки, одеваем трусы; в них мы чувствовали себя значительно проще и удобнее,

В подмосковных деревнях на нас не обращали особенного внимания, К виду физкультурников, одетых в одни трусы, здесь привыкли.

Но чем дальше мы удалялись от Москвы, тем необычнее казался наш вид. Наше появление производило настоящий переполох в деревне.

Куры в испуге шарахались в стороны от наших велосипедов, собаки лаяли и неслись за нами вдогонку, стремясь схватить за ноги.

— Глядите, самокаты едут! — кричали ребятишки.

Бабы стыдливо отворачивались, старухи отплевывались, как от нечистой силы.

— Зачем это они, бессовестные, нагишом-то едут? — возмущались они. Особенно раздосадовал одну старуху наш загар. Мы остановились и попросили у нее попить воды. Нехотя зачерпнула она ковшем из ведра и не вытерпела, чтоб не высказать свое возмущение.

— Где это вы закоптились-то азиатами? Вот любо посмотреть — беленький какой, совсем на человека похож, — Поощрительно похлопала она по плечу не загоревшего еще Жоржа, — а вы словно черти чумазые!

Мы мало обращали внимания на все эти разговоры и продолжали ехать в трусах.

В один из первых же дней нашего путешествия Жорж проколол шину. Долго отыскивали прокол. Наконец затащили шину в реку, отыскали прокол. Заклеить его было делом нескольких минут. Можно было снова трогаться в путь.

В день мы делали около 60 километров. Усталость чувствовалась изрядно. Специально на велосипедной езде мы не тренировались. Пришлось эту тренировку делать в пути и порой немало от этого страдать. Болели руки, ноги, плечи. Казалось все тело избито о камни.

Едем уже 12-й день.

К полудню мы, изрядно проголодавшись, подъехали к живописно раскинувшейся на пригорке деревушке. Был базарный день. Еле успели в ехать в деревню, как нас окружила толпа.

— Артисты едут, готовьте помещение.

— Не артисты, а антихристы, бесстыдники голоштанные.

— Циркачи, циркачи, фокусы будут показывать.

Привыкшие к таким возгласам мы не обращали на них особого внимания. Илья подкатил прямо к хлебной палатке. Но не тут-то было! Толпа, окружавшая нас, сомкнулась тесным кольцом. Послали за милиционером, чтоб он выяснил подозрительные личности. Милиционер не заставил себя долго ждать. Осмотрев документы, он почувствовал к нам необычайное уважение.

— Расходитесь, чего не видали! — закричал он на толпу.

Толпа расходилась неохотно.

— Расходись, расходись... милиция, а порядка навести не может! Порядочные люди нагишом при всем честном народе не поедут.

Этот случай научил нас быть осторожнее. Теперь, подъезжая к деревне, мы решили всегда надевать свои «цивильные костюмы». Оказалось, эта мера принесла очень хорошие результаты. Теперь нас встречали с большим почтением и ночлег найти стало значительно легче.

Незаметно добрались до Казани. Ехать приходится сплошь татарскими деревушками. Повсюду нас встречают с необычайным удивлением. Видно велосипедисты у них редкость.

Мы уже начинаем привыкать к тому, что на каждой остановке нас внимательно рассматривают, ощупывают наши машины, начинают длинные разговоры.

Вопросы неизменно повторяются.

— Куда едете? Зачем? Неужто из самой Москвы? Ну, как там живется? Почем хлеб? а ситец? а обувь?

Нам так надоело повторять одно и то же, что мы установили очередь — кому отвечать на вопросы.

Сегодня попали в деревушку, где жители впервые увидели велосипеды.

Деревушка стояла на высокой горе. Пришлось слезть с велосипедов, идти пешком. Навстречу нам высыпала целая гурьба ребятишек.

Изумленно показывали пальцами на наши машины, робко жались друг к другу, бормоча что-то на своем непонятном для нас языке.

Наконец один не выдержал.

— Зачем такую штуку тащишь? — спросил он на ломаном русском языке.

Мы, признаться, опешили от вопроса.

— Это наши кони, — нашелся наконец Илья. — Едем на них, ногами крутим, а они катятся и нас везут.

— Кони! — эхом повторили ребятишки. Очевидно это слово им было знакомо. И тут же вся толпа загалдела, зашумела, заспорила, замахала руками. Езда на велосипеде казалась им невиданным чудом, невероятным волшебством.

Вслед за ребятишками подошли взрослые. День был праздничный. Все мирно сидели на завалинках, пощелкивая семячки. Наше появление ошеломило всю деревню. Завалинки опустели.

— Дяденька, покатись, — умильно упрашивал юркий татарчонок, первый решивший с нами заговорить.

Подъем кончился. Мы не прочь были щегольнуть своим искусством. Сразу, как по команде, мы сели на велосипеды и нажали на педали. Шум еще более увеличился, ребятишки бежали нам вдогонку, татарки испуганно ахали, пожилые же татары отплевывались, как от нечистой силы.

Однако долго нам ехать не пришлось. Навстречу неслась новая толпа, которая заставила нас остановиться. Отыскался татарин, хорошо владеющий русским языком. Начались разговоры. Гостеприимные татары предложили остаться у них переночевать. Время клонилось к вечеру. Не заставляя долго просить себя, мы согласились. Принялись, по давно уже установленному нами обычаю, за чистку машин.

Все время, пока мы возились с ними, около нас стояла толпа.

Особенно суетились и волновались ребятишки. Мы, растроганные их внимательностью, подарили каждому по «Мурзилке». Наш подарок так их ошеломил, что они не знали, как выразить свою благодарность. Визжали от восторга, толкали друг друга кулачонками, с восторгом глядели на нас и стремились пересказать нам все знакомые им русские слова.

— Русска хорош.

— Русска водку любит.

— Русска кони ворует.

— Голова больша, а сам дурак.

Этим они хотели сказать нам что-то приятное! Закончив чистку машин, порядочно утомленные всей этой кутерьмой, мы завалились спать и заснули, как убитые.

21 июля. Две недели подряд льют беспрерывные дожди. Теперь не велосипеды везут нас, а мы их. Поменялись ролями.

Давно уже идем пешком. Наши велосипеды от налипшей на них грязи больше похожи на мотоциклы.

Сегодня выдался особенно неудачный день. Чернозем от продолжительного дождя превратился в кашу. Идем по колена в грязи. Наши прорезиненные плащи промокли. Волосы повисли сосульками, вода течет по голове, по лицу, по плечам, по животу.

Несказанно обрадовались большому деревянному мосту. Устроили под ним привал. Наслаждаемся тем, что по лицу не текут больше беспрерывные струйки воды,

Отдохнув под мостом, отправляемся дальше. За весь этот день сделали только 11 километров.

Приехав в деревню, долго отмывали машины и отскребали от себя присохшую грязь.

ЧЕРЕЗ ЛЕСА И ГОРЫ

ПОДЪЕМЫ И ПАДЕНИЯ. НА КУРОРТЕ. В РОДНОМ ГНЕЗДЕ. ЛЕДЯНАЯ РЕКА. БЕЛЫЕ ВЕРШИНЫ И СИНЕЕ ОЗЕРО

24 июля. Приближаемся к Уралу. Начинают попадаться горы. Поражает яркая зелень. Между горами извиваются чистые горные ручейки. Радуемся им несказанно. От быстрой езды, от постоянных подъемов в гору быстро устаем. Постоянно хочется пить.

Уральская деревня значительно отличается от российской и татарской. Дома с деревянными или даже с железными крышами. Крепкие, прочные постройки. Крестьяне очень гостеприимны. В каждой деревне пьем квас. Иногда даже угощают хлебной брагой.

Радуемся красивым видам и страдаем от плохой дороги. В гору приходится итти пешком. Под гору несемся с быстротой выпущенного из пушки ядра. Падаем с велосипедов без конца, к сожалению не вверх, а вниз. Наши ноги покрыты не только синяками и ссадинами, но и кровоточащими ранами. Усиленно мажем их йодом; перевязывать нет смысла, потому что пришлось бы бинтовать целиком всю ногу.

Едем значительно быстрее, чем при отъезде из Москвы. Начинаем втягиваться в велосипедную езду.

Проезжаем ряд крупных фабричных городов. Долго нигде не задерживаемся. Торопимся до холодов проехать Сибирь. Приблизительно через каждые 100 километров отмечаемся в советах физкультуры, а где их нет — в сельсоветах. В городах делаем доклады о своей поездке, о постановке физкультурной работы в нашем Союзе. Доклады обычно устраиваются платные, на собранные от этих докладов деньги продолжаем свой путь.

17 августа. Дожди прекратились. Перевал через Уральские горы остался позади, Напоминают о нем только незажившие еще до сих пор раны на ногах. Их постоянно разъедает дорожная пыль и заставляет нас вспоминать о «полетах» на Урале.

Яркий солнечный день. У нас на душе как-то особенно празднично. Скоро приедем в Томск, на родину к Илье, там предполагаем сделать основательный привал.

Подъезжаем к озеру Карачи. Решили отдохнуть здесь полдня. Перед въездом в ворота курорта киргизы продают кумыс. Невдалеке пасутся кобылицы, из молока которых приготовляется этот напиток. Берем четверть кумыса. Выпив почти по две бутылки этой белой кисловатой жидкости, — захмелели.

Решив испробовать сразу все курортные удовольствия, — пошли к озеру. Перед озером огромный сосновый парк; по парку разбросаны небольшие домики, где живут приезжающие лечиться. В центре парка — курзал. Играет духовой оркестр.

В купальне мы ахнули от удивления. Перед нами жарятся на солнцепеке четверо черных, как уголь, людей. Разглядев их поближе, мы разобрали, что они покрыты густым слоем грязи и, лежа теперь на солнцепеке, подвергались ее целебному действию..

Без долгих размышлений мы разделись и бросились в озеро. Оно давно манило нас своим необычайным зеленовато-синим цветом. Озеро сильно насыщено солью. Вода в нем такая плотная, что плавать в ней совсем легко. Я ложусь на спину и остаюсь без движения. Вода держит меня словно щепку,

Наконец мне надоело это безмятежное спокойствие, Я нырнул и с илистого дна достал полные пригоршни жидкой и черной грязи. Вылез и вымазался. Товарищи, глядя на Меня, захохотали, а потом и сами нырнули за грязью. Долго хохотали мы друг над другом на берегу, изображая из себя чертей в аду и придумывая самые дикие и нелепые танцы.

Однако нельзя было забывать о нашем путешествии, и мы отправились смывать с себя грязь. К нашему удивлению, это оказалось делом нелегким. Жирная соленая вода разжижала грязь, но делала ее еще более липкой. Один из курортников предупредительно пригласил нас под душ, специально устроенный для этой цели. Обмывшись пресной водой, мы снова приняли человеческий облик, и пошли к своим велосипедам.

После обеда сейчас же отправились в путь.

26 августа. Подъезжаем к Томску. Настроены все торжественно, особенно Илья. Сегодня он, после многих лет отсутствия, снова будет дома.

Небо хмурится. Мы несемся стремительно, стараясь опередить дождь. Наконец показывается Томск. Нам как физкультурникам в первую очередь бросается в глаза стадион физкультуры. При беглом осмотре стадион понравился, — есть где разбежаться.

Илья не говорит ни слова, но видно, что весь он полон одной мыслью — поскорей бы встретить родных. Подъезжаем к большому двухэтажному деревянному дому. Навстречу нам выбегает младший брат Ильи, загорелый, крепкий парень. Нас ждали со дня на день. Илью обступили со всех сторон. Шум. Суетня. Мы держимся немного в стороне.

Привлеченная общим шумом, на крыльце появляется мать Ильи.

— Ух, ты пыльный какой, — радостно смеется она, здоровается с нами и сразу командует. — Марш в баню!

Мы с удовольствием выполнили ее распоряжение. Вымыться после всех наших скитаний кажется нам неописуемым блаженством. Нас уже ждет обед. Вкусный запах щекочет ноздри.

Оказывается нас встречают любимым сибирским кушаньем — пельменями. Эти маленькие пирожки, свернутые в виде ушей, начиненные мясом и сваренные в бульоне, кажутся нам самым изысканным, самым вкусным кушаньем из всех, которые нам приходилось когда-либо видеть и есть.

В Томске отправляемся по обыкновению регистрироваться в спортивный клуб, делаем контрольную отметку в документах.

Вся наша жизнь в Томске проходит как сплошной праздник. Спим в чистых, удобных кроватях, едим сытно и вкусно; исключительное внимание и ласка со стороны всех окружающих.

Кормят нас, как на убой, словно хотят вознаградить за пережитые и предстоящие впереди голодовки.

Проведя в Томске три дня и подновив истершиеся части велосипедов, трогаемся в путь. Провожают нас торжественно и весело. Ни слез, ни вздохов. Только мать Ильи, целуя его последний раз на прощание, как-то украдкой смахнула слезу, и опять стояла добрая, улыбающаяся, уверенная в наших силах и в нашем успехе.

22 сентября. Едем все время Сибирским трактом, приближаемся к Иркутску. Он живописно раскинут в лощине между горами, опоясан со всех сторон кольцом реки Ангары. Об Ангаре мы уже немало слышали восторженных рассказов от встречавшихся сибиряков; увидев ее, мы останавливаемся как зачарованные.

По обыкновению, как в каждой реке, решили выкупаться. Илья предупреждает:

— Не стоит, ребята, опасная река, холодна, как лед, быстра, как ветер.

Мы с Жоржем упрямимся. Раздеваемся, храбро лезем в воду и не можем удержаться от крика.

Вода обжигает, как кипятком. Ноги сводит судорогой. О том, чтобы плавать, нечего и думать. Течение несется таким бешеным потоком, что сметает все на пути.

Смотрим на лодку, с трудом пересекающую реку. Ее течением относит верст на пять, хотя гребец напрягается изо всех сил.

Выезжая из Иркутска с понтонного моста, на прощанье любуемся Ангарой. Поражает еще одно ее свойство: на глубине нескольких метров можно пересчитать все камушки

Едем возле линии железной дороги. С одной стороны извивается Ангара, с другой стороны — горы.

Приближаемся к Байкалу. Берега Ангары становятся все скалистее, горы теряют мягкие очертания и приобретают суровый вид.

Выехав из-за поворота, мы совершенно неожиданно увидели Байкал. Пред нами огромная синяя гладь. Вдалеке за ней — задернутые синевой горы с искрящимися на солнце верхушками.

Мы не в состоянии продолжать путь. Останавливаемся на несколько минут, чтобы полюбоваться этой картиной. Солнце спускается к горам. Белые снежные вершины вдруг подернулись розовой дымкой. Вода заиграла перламутром, снег заискрился, засверкал, засветился тысячами огней.

Но долго любоваться нельзя. Надо спешить. В горах темнеет быстро. Стремительно несемся по полотну железной дороги.

26 сентября. Подъезжаем к станции Байкал, здесь нам предстояло решить вопрос, как дальше продолжать путь. Ехать по Круго-Байкальской дороге, через туннели нас очень соблазняло.

Но поездка через туннели сопряжена с большими опасностями. Здесь их так много и встречаются они так часто, что можно вовремя не услышать сигнального гудка паровоза и столкнуться с поездом. Возможность такой встречи усиливается тем, что встречаются туннели длиной в 2 километра. Кроме того нам нужно спешить, чтобы до морозов добраться до Владивостока.

После долгих споров мы решили пересечь Байкал на пароходе.

Через два дня должен был придти пароход «Лейтенант Шмидт» Мы решили отправиться с ним.

Воспользовавшись неожиданным отдыхом, долго бродили по берегу Байкала. Несмотря на то, что солнце сильно припекало, жары не чувствовалось, с снежных гор тянула прохлада.

Вернувшись после продолжительной прогулки, принялись за чистку машин. Вдруг слышим громкие крики бегающих по берегу ребятишек.

— Пароход, пароход!

Бросаем машины, бежим к берегу. Действительно к пристани подошел пароход. Торопливо заканчиваем чистку машин, бежим к пароходу. Нас предупреждали, что он здесь стоит недолго.

Вдруг слышим гудок. Издали видим, как начинают снимать трап. Кричим истошным голосом. С парохода нас услышали. Вихрем подлетаем к пристани. Матросы помогают нам перенести велосипеды. Смеются.

— Вы что ж это спали-то!

— Мы сегодня не ждали парохода. Нам сказали, что он завтра приходит, — оправдываемся мы.

— Ну ладно, хорошо, что попали, — усмехаются матросы.

Вторая часть

Третья часть