Весь невидимый нам свет

Весь невидимый нам свет

Энтони Дорр

Один простой батон

Они стоят на кухне. Занавески задернуты. Мари-Лора еще помнит тот восторг, с которым выходила из булочной, чувствуя через рюкзак горячий батон.
Этьен разламывает хлеб:
— Вот. — Он кладет ей на ладонь туго скрученную бумажку, не больше мелкой улитки.
— Что там написано?
— Числа. Много чисел. Первые три могут означать частоты, точно не знаю. Четвертое — двадцать три ноль-ноль — возможно, время.
— Мы передадим их сразу?
— Нет. Дождемся темноты.

Этьен натягивает проволоку — одну к колокольчику на третьем этаже, за телефонным столиком, другую ко второму колокольчику на чердаке и третью к входной решетке. Мари-Лора трижды испытывает систему: с улицы распахивает решетку, и в доме мелодично звенят два колокольчика.

Следующим делом он сооружает в шкафу фальшивую заднюю стенку, которая ездит на полозках, так ее можно открывать с обеих сторон. Вечером они с Мари-Лорой пьют чай и едят плотный, крошащийся батон из пекарни Рюэлей. Наконец совсем темнеет. Мари-Лора вслед за дядюшкой поднимается на шестой этаж и оттуда на чердак. Этьен выдвигает в трубу тяжелую телескопическую антенну. Щелкает тумблерами, и все помещение наполняется тихим потрескиванием.
— Готова? — Голос как у папы, когда тот дурачится.

Мари-Лора мысленно слышит, как полицейские говорят: «Людей арестовывали за меньшее». И мадам Манек: «Разве вы не хотите пожить перед смертью?»
— Да.
Он откашливается. Включает микрофон и говорит:
— Пятьсот шестьдесят семь, тридцать два, три тысячи одиннадцать, двадцать три ноль-ноль, сто десять, девяносто, сто сорок шесть, семь тысяч семьсот пятьдесят один.
Числа летят над крышами, через море, неведомо куда. В Англию, в Париж, к покойникам.

Дядя переключается на другую частоту и повторяет числа. На третью. Затем выключает передатчик. Машина тикает, остывая.
— Дядя, что значат эти числа?
— Не знаю.
— Из них составляются какие-то слова?
— Наверное, да.
Они спускаются по лестнице и пролезают через шкаф.
Внизу не ждут солдаты с автоматами. Все как обычно. Мари-Лоре вспоминается строчка из Жюль Верна: «Научные теории, мой мальчик, не все безошибочны, но этим нечего смущаться, потому что в конце концов они приходят к истине»
[35]
.

Этьен смеется какой-то своей мысли:
— Помнишь, мадам говорила про лягушку в кастрюле?
— Да, дядюшка.
— Интересно, кого она имела в виду? Себя? Или немцев?


Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь

Report Page