“Верь в себя и свои возможности”: миф об американской мечте в Форме воды и Дональд Трамп

I only read one book
But it's a good book, don't you know
I act the way I act because
The Good Book tells me so
If I want to know how to be good
It's to the Good Book that I go
— Tim Minchin — The Good Book

"Форма воды" Гильермо дель Торо — фильм, в котором прекрасную героиню, Элайзу, не надо спасать от монстра. Немая уборщица, ее чернокожая коллега и друг гей сами спасают амфибию из рук военных в лаборатории в Балтиморе, США, где разрабатываются оружия для борьбы с СССР во время Холодной войны. Главной помехой в спасении человека-амфибии для Элайзы и ее друзей становится полковник Ричард Стрикленд, который не может смириться с тем, из-за кого именно его карьера может рухнуть.

На сегодняшний день президент США Дональд Трамп и его империя, его приход к успеху — та самая американская мечта шестидесятых годов, образ которой выстраивает Гильермо дель Торо в Форме воды - действие фильма происходит в 1962 году. В слогане “Сделаем Америку снова великой” Трамп апеллирует именно к этому времени: в начале шестидесятых все грезили великим будущим, космическими завоеваниями и научными открытиями.

Полковник Стрикленд периодически появляется в кадре с книгой в руке, название которой невероятно нелепо: The Power Of Positive Thinking (Сила позитивного мышления). Это книга американского писателя, священника и богослова Нормана Винсента Пила. Ему же принадлежат работы с яркими названиями вроде You Can If You Think You Can, Positive Imaging, Enthusiasm Makes the Difference и другие. Президент Рейган даже наградил Пила медалью за вклад в теологию.

Сила позитивного мышления Пила — это “американское представление о собственной личности, находящейся над всем миром, и убеждение в том, что мысли могут быть материальными, что базовое утверждение может привести к действительному достижению”. Если вы можете представить свой успех — он станет реальностью: просто верьте в себя и свои возможности и мыслите позитивно.

Президент США Дональд Трамп называл Пила своим духовным пастырем, он и его отец были последователями идей Пила. Трамп даже присутствовал на юбилее писателя, а Пил — на свадьбе Трампа с первой женой. Президент США ни раз отмечал влияние Пила на себя.

Несмотря на рейтинги, очевидные недовольства, непринятие кабинетом, — президент США выстраивает иллюзорный образ абсолютной уверенности в успешном исходе. В этом разборе риторики Трампа во время предвыборной кампании делается вывод, что кандидат говорит обо всем положительном как об уже свершившемся. Трамп восхищался Пилом как гениальным оратором: “Он мог говорить в течение 90 минут, и люди были расстроены, когда это заканчивалось”.

Идея американской мечты занимает одно из центральных мест в культуре США. Это утопическое представление о равенстве возможностей всех людей, о свободе и личной инициативе, об общем процветании страны через успехи и победы ее населения. Это синтез идей от с мессианского назначения Америки, богоизбранности страны, взгляда на рядового американца как на носителя великих идей и спасителя мира, до абсолютного первенства Америки во всем. America First — слоган, широко используемым политиками-популистами (кампания Вудро Вильсона в 1916 и инаугурация Трампа в 2017) и националистами, включая расистские группировки вроде Ку-клукс-клана.

Американская мечта и путь героя к ней невероятно кинематографичны. По Бодрийяру, великий миф нашего времени — культ идеализированных людей из кинокартин, создающих героя, на пути к успеху защищающего американский образ жизни и ценности. Появляется концепция selfmademan — человек, сделавший самого себя. Это, например, Бенджамин Франклин, чье лицо украшает стодолларовые купюры. Его автобиография создает архетип поднявшегося из низов человека наперекор общественному мнению и наследственной позиции. Конечно, Трамп не из низов. Полковник Стриклэнд, вероятно, делает свою карьеру с нуля. Но они оба выбирают самые яркие предубеждения американской мечты и следуют им.

Подчеркнутая маскулинность — первое в образе полковника Стрикленда, на что зритель обращает внимание: он моет руки до того, как расстегивает штаны, о чем не стесняется рассуждать как о привычке сильных характером мужчин, красноречиво кладет палку с электрошоком на раковину, попутно объясняя двум женщинам, что это такое. Форма извращения у дель Торо — это не секс с амфибией, а отказ мыть руки в уборной.

Полковник ненавидит, когда женщины говорят: благодарит за беседу не проронившую ни слова уборщицу, затыкает рот жене и домогается немой Элайзы. Его приводит в гнев немой ответ Элайзы, который он даже не понимает, в сцене с великолепным по абсурдности менсплейнингом: “Тривиальный, — говорит он уборщицам, — значит неважный”.

Писатель, борец за права чернокожего населения и “человек, сделавший самого себя”, Фредерик Дуглас связывал selfmade с исключительно мужественностью. Selfmade — путь настоящего американского мужчины. Середина двадцатого века — время торжества медийных образов белых мужчин с успешной карьерой и прекрасной семьей.

Стрикленд окружен атрибутами успешности. Он идеальный американец своего времени с прекрасным новым домом и образцовой нуклеарной семьей. Его жена — модель с рекламных плакатов и фильмов 60-х: воплощение мечты и идеала американок, образцовая домохозяйка с идеальной прической, фартуком и готовностью делать для мужа все. Похожая карикатурная героиня есть в Кубриковском “Докторе Стрэнджлаве”: модель, с которой встречается военный. Сама Джаклин Кеннеди транслировала образ идеальной хранительницы очага в теледокументальном фильме “Тур по Белому Дому” (1962).

На историю личного успеха в фильме влияет реклама. Шестидесятые — время расцвета агрессивной рекламы в США. Реклама конструирует реальность и приближает ее зрителей к идее американской мечты. Именно на рекламные слоганы ведется Стрикленд, после чего добавляет к своему образу успешного мужчины главный аксессуар — новейший автомобиль Cadillac: “Машину будущего”, “Тадж Махал на колесах”. Реклама становится несбыточной мечтой для Джайлса, соседа Элайзы, стремящегося рисовать рекламный плакаты со счастливыми семьями. В каком-то смысле он рисует самого Стрикленда — героя своего времени с прекрасной женой и двумя детьми. Эскапизм Элайзы связан с телевидением, шоу и рекламными роликами. Даже продавец отвратительных пирогов говорит о франчайзинге.

В мире Стрикленда все должно встраиваться в общественное и личное представление об успехе и не уклоняться от идеала. Тут интересна история с откушенными пальцами. Элайза кладет их в пакет от фастфуда (привет низовой культуре), и их пришивают несмотря на очевидную неудачу — главное, верить, помните? Чем больше раскрывается скверный характер Стрикленда, тем чаще окружающие люди замечают вонь его пальцев. В итоге полковник даже отрывает их как несовершенную часть себя.

Гильермо дель Торо уделяет религии немало экранного времени. Американская мечта и selfmade прекрасно сосуществуют с религией и еще больше легитимизируются за ее счет. Доминирующей религией в США был протестантизм, согласно Веберу, прекрасно сосуществующий с капитализмом благодаря концепциям избранности и обретения спасения посредством успешного продвижения в деле своей жизни. Эта идея спасение человека через трудовую деятельность не противоречит предпринимательскому духу, а также стремлениям selfmade поколения и американского общества.

В новой цивилизационной морали успех стал эквивалентом любви к Богу. Все, что ведет к успеху, к богатству, — добродетельно. Аморально все, что ведет к неудаче. Неудача — подтверждение порочности человека, а ее противоположность — дар, приближающий человека к Богу. Именно поэтому у полковника нет и не может быть моральной дилеммы.  

У Стриклэнда вообще отличные отношения с Богом, он защищает его и апеллирует к нему в спорах и рассуждениях: “Ты можешь думать, что это существо выглядит как человек. Стоит на двух ногах, верно? Но мы созданы по подобию Бога. Ты же не думаешь, что Бог выглядит так, не правда ли?” Он даже цитирует Библию во время того, как спрашивает у чернокожей женщины Зельды, почему у нее нет братьев или сестер, ведь это “так распространено среди вашего вида”. Перед смертью Стрикленд признает в амфибии нового бога, взамен тому, от которого он отдалился, провалив дело своей жизни: Fuck. You are a God.

В американском сознании личное благо связывалось с общественными интересами. Концепция селфмейдинга во многом подкреплялась милитаризмом и техническим прогрессом. Стрикленд строит военную карьеру, а его сын интересуется, изобретут ли реактивные ранцы (Стриклэнд отвечает, что верит в это, потому что это по-американски).

Один из первых образов, соединяющий в массовом сознании американскую мечту, служение обществу и военные успехи — идеальный Сэмюэль Уильсон (он же Дядя Сэм) — патриот, купец и военный. Интересно, что он очень быстро трансформировался в ироничный синоним всепоглощающего государства, использующего своих граждан.

Из-за того, что в основе американской мечты лежали буржуазные ценности, нерассуждающий стадный патриотизм, а часто — белый национализм и отсутствие толерантности, она отторгалась в среде интеллектуальной и творческой элиты. Стриклэнд принадлежит армии США, у него есть билет вверх по социально лестнице, отличные связи в неофициальном военном клубе: те самые закрытые белые привилегированные сообщества, о которых пишет Дэвид Брукс в “Бобо в раю”. Именно против этих сообществ и их ценностей восстанет образованная элита через несколько лет после событий фильма. В Форме воды главным оппонентом Стрикленда становится именно ученый с совершенно иным набором ценностей: гуманизм, просвещение, осознанность.

Стрикленд — идеальная для сегодняшнего дня карикатура на героя-военного в американском пропагандистском и патриотическом кино. Этого героя с его непослушными пальцами вполне можно еще немного приукрасить и отправить в тот же “Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу” Кубрика. 60 лет назад полковник Стрикленд был бы идеальным романтическим героем, вернувшимся из своего путешествия завоевателем монстра и его укротителем. Сегодня монстр он.