Ведьма

Григорий со всеми мог найти общий язык, но с постельными клопами не мог, через это имел плохой сон, дряблое искусанное тело, холостяцкий образ жизни и неопрятный вид, хотя последнее скорее можно было отнести на счёт предпоследнего - говорят, что присутствие женщины вносит в жизнь мужчины гармонию и теплоту, но это не точно.

       Применить меры физического воздействия к кровососущим паразитам ему не позволяли два весьма веских обстоятельства - кристально чистая совесть и Общество по защите прав клопов. Оставались нетрадиционные методы - сакральная геометрия, карты Таро и вербальные заклинания на иврите. Он выбрал последнее и отправился в ближайшую закрытую Школу чёрной и белой магии имени «Гарри Поттера», к доктору оккультных наук профессору Изольде Карловне или проще говоря - Ведьме. Так, мол, и так - непринужденно начал разговор истерзанный клопами Григорий - житья от них никакого нету, совсем одолели окаянные. «А вот с этого момента поподробнее», - придвигая поближе стул и прикусывая, как спелую вишню, нижнюю губу, вкрадчиво сказала Ведьма. «Куда еще подробнее! Крови уже литра четыре выпили, а то и пять, не напасёшься на них, тоже мне, донора нашли, ух!» - Григорий зло погрозил маленьким нестрашным кулаком в сторону невидимого противника и вдруг ощутил на себе тёплое дыхание Ведьмы, ему даже посчастливилось разглядеть на её теле маленькую родинку в форме звезды, тщательно спрятанную от посторонних глаз, - она была прекрасна. Светлый маг Изольда удачно защитила диссертацию на тему Вампиризма, поэтому сильно не удивилась, а даже наоборот обрадовалась и сказала так: «Приходите завтра в полночь на спиритический сеанс, мы с ребятами из литературного кружка будем вызывать Пушкина, заодно Дракулу пригласим - ну чтобы два раза не вставать - он с вашей проблемой в миг разберётся, будьте спокойны, дорогой товарищ. Только сначала нам придётся заключить с вами небольшую бартерную сделочку: вы мне душу и 50 тыс. рублей на карту Сбера, я вам - избавление от укусов и сон младенца. Всё по-честному! Да, и кстати, сегодня у нас акция: всем продавшим душу до конца этого месяца - бессмертие в подарок. Так что соглашайтесь, тут и думать даже нечего, потом жалеть будете, к бабке не ходи».

    Григорий поступил по-умному: ни к какой бабке не пошёл, а с небольшим опозданием в несколько дней, собрав нужную сумму с запасом, явился прямо в самое логово Ведьмы и три раза позвонил в дверной звонок. Стрелки на его часах показали двенадцать часов пятнадцать минут и остановились, как вкопанные. Из двери напротив высунулась соседская голова и засунулась обратно, луна бросила холодный леденящий взгляд сквозь немытое подъездное окно и спряталась за облаками. Как затвор пистолета, щелкнул замок, обрушившись эхом в лестничный колодец; скрипнув дискантом, широко распахнулась входная дверь, человек, стоявший на пороге, в знак приветствия снял с курчавой головы цилиндр и сделал жест рукой, предлагая пройти внутрь; пышные бакенбарды занимали добрую половину смуглого лица Великого классика и свисали по бокам, как грозди спелого винограда. «Ну и мода раньше была»,- подумал Григорий и уверенно шагнул в открытую дверь. «Вы Дракулу тут, случайно, не видели?» - снимая обувь и ищя в потёмках тапки, вежливо поинтересовался Григорий. Пушкин ничего не сказал в ответ, потому что мучительно искал подходящую рифму к слову «Дракула», и бормоча что-то под нос, по-призрачьи растворился в темноте. «Во даёт! Как живой!» - не найдя тапок, подумал Григорий и, цокая по дубовому паркету давно нестрижеными ногтями, робко выглядывающими из дырявых носков, вошёл в большую мрачную комнату, безвкусно заставленную антикварной мебелью. За круглым столом, крепко взявшись за руки, сидели педагоги и ученики седьмого «а» класса Средней школы номер 666, среди которых он легко узнал учительницу русского языка и литературы Софью Адольфовну Обермахер. «И вы здесь, Обермахер?!» - пронзительным фальцетом взвизгнул Григорий, словно его укусил большой жирный клоп. «Пожалуйста, без матов - тут дети, - покровительственным тоном сказала Ведьма, - Я очень прошу вас успокоиться и занять своё место за столом, между Сашей и Дашей». Дети таинственно переглянулись и, разорвав кольцо, нехотя впустили Григория; круг вновь надёжно замкнулся, по лысой голове прибывшего гостя потекли струйки тёплого пота. Софья Адольфовна улыбнулась не своей улыбкой и чужим голосом повторила три раза: «Граф Дракула, приди!» Её совершенно белые, лишенные зрачков глаза зловеще блеснули в полумраке. Со стены с грохотом упала картина в золочёной раме, а хрустальные подвески на люстре звонко запели, словно маленькие колокольчики. «Не обращайте внимания - в неё вселился низкочастотный дух, - успокаивала присутствующих Изольда, - граф скоро присоединится к нам, я уже слышу его шаги...» Луна опять вылезла из-за туч и в распахнутое порывом ветра окно влетел чёрный, как африканская ночь, ворон. В комнате стало сыро и прохладно. В эту минуту Григорию очень захотелось уйти домой, лечь в кровать, кишащую клопами, и уснуть, с головой укрывшись тёплым колючим одеялом. Чтобы хоть как-то успокоиться, он начал перемножать большие натуральные числа в уме столбиком: «Трижды восемь - двадцать четыре, трижды четыре — двенадцать; плюс два в уме»… «Мы рады вас видеть, Граф! Как добрались? Как погода в Бухаресте?» - приветливо обратилась к птице хозяйка дома. Граф что-то невнятно каркнул в ответ и перелетал с книжкой полки на пыльный шкаф, с высоты которого бросил грозный взгляд на госпожу Обермахер, после чего учительницу литературы начало жутко трясти; словно в приступе эпилепсии, она упала на пол и больно ударилась головой о массивную резную ножку стола, белые звёзды вылетели из глаз Софьи Адольфовны, ярко зажглись и погасли. Только один Петя Синицын, сидевший рядом, не растерялся и умело воспользовавшись ситуацией, несколько раз пнул ногой любимого педагога, в бессознательном состоянии отдыхающего на паркете. На его детском лице засияла блаженная улыбка. «Граф будет разговаривать через «проводника», - поднимая Софью Адольфовну с пола и приводя её в чувства, пояснила Изольда. Госпожа Обермахер быстро пришла в себя, её пустые глаза дико блуждали по комнате; вытянув перед собой худые трясущиеся руки, она заговорила на старорумынском, но спустя несколько минут, приступ повторился... «Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Среди присутствующих есть доктор?» - голосом, полным отчаяния, произнесла Ведьма. Из-за стола встал симпатичный мужчина в шляпе с большими полями, из под его расстегнутого кожаного плаща предательски выглядывал заряженный арбалет. «Разрешите представиться - доктор Ван Хельсинг, - встав на колено, он страстно поцеловал ей руку и нежно скрипнул зубами, - Я думаю, что смогу помочь этой пожилой леди», - сказал он мягким, но уверенным голосом. «Надеюсь, у вас есть с собой все необходимые лекарства?» - поинтересовалась Изольда, с ног до головы внимательно разглядывая незнакомца. «Разумеется, мадам! Святая вода, распятие, чеснок и серебро! Целиться обязательно нужно в сердце, а потом отрубить голову!» - его лицо было беспощадно. «Доктор, вы слишком радикальны, но я боюсь, что именно этим вы мне и нравитесь. Действуйте!» Григорию захотелось дать ещё пятьдесят тысяч рублей или может даже больше и не видеть лечебного процесса. Ведьма хорошо развитым и натренированным гипофизом быстро поймала летающие в воздухе, как мотыльки, мысли Григория и приняла всю сумму наличными.

     Над высокими домами всходило яркое осеннее солнце. Было тихо и весело. Аспидные голуби коралловыми носиками клевали разбросанные по мостовой хлебные крошки, на ветках мило ссорились воробьи. Григорий умел договариваться со всеми, но с постельными клопами не умел.