Василий Голованов, "Новая Газета", 27 февраля 2009г.

Давно не писал в газету. И вдруг проняло. В связи с гибелью адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Желание это понятно, и главное – об этом событии все написали уже на следующий день. Я о другом. В какой-то статье выбор Насти – а она была анархистской – был назван «маргинальным». Вот тут мне захотелось написать что-нибудь в духе неполиткорректное. Почему анархизм – маргинален? Я вырос при коммунистах, которые превратили идею народовластия, идею правды и справедливости на земле в кровавую баню, ложь, помноженную на ложь и старческий маразм последних своих лет. Они – не отбросы истории, не маргиналы?! Мне присудили медаль «За защиту демократии», от которой (от медали) я отказался. Я не защищал демократию. Я защищал свое достоинство, свою свободу. И видел потом, как демократы последовательно просрали и свободу, и реформы, подавили (простым налогообложением) свободное предпринимательство и деятельно включились в передел страны. Кто они после этого? Не маргиналы?! Я видел, как укрепляется «вертикаль» единороссов, которые пришли во власть как рачительные хозяева, а в результате только отогнали олигархов от корыта и приложились сами-с... И уж закрутили винты… Чтобы ни одна сволочь… Кроме них… Я не говорю про нынешних оппозиционеров – зюгановцев, элдэпээровцев, нацболов… Жеваный пар, вчерашние амбиции, не о чем говорить… Я считаю себя анархистом со студенческих лет. Как-то почитал, попал в традицию: Лао-цзы, Толстой, Кропоткин… Теперь мне уже сорок восемь, но я по-прежнему думаю, что анархизм – это достаточно серьезный выбор. Не политический. Гораздо более глубокий, архетипический, в основе которого лежит не логика, а чувства: чувство высокой внутренней свободы и обостренное чувство социальной справедливости и несправедливости. Выбор в пользу анархизма – выбор независимо мыслящего человека. Разумеется, чтобы быть свободным и мыслящим, необязательно быть анархистом. На наше счастье, мир божественно разнообразен. Но свободный и мыслящий человек был и остается главным оппонентом власти, особенно – «вертикальной», имперской. Политическая программа анархизма, выражаемая одним словом – «самоорганизация», – прекрасно понятна физикам, биологам, специалистам по синергетике, но начисто вымарана из сознания электората желанием «порядка», «сильной руки» и другими словосочетаниями, с которых начинается фашизм. Значит, анархисты – не на маргиналиях (что буквально значит: на полях) нынешней политической жизни; они вне ее и впереди. Происшедшее убийство – ужасно. Потому что думающий индивид – это результат очень виртуозной и длительной селекции. А тут погибло сразу двое… В такие минуты бывает страшно за страну, в которой мы живем. За партию власти и порожденные ею и ФСБ политические креатуры, разыгрывающие перед народом спектакль, именуемый «политической жизнью». За их понятия о свободе, когда свободно 99%, СМИ представляют собой инструменты особо циничного оболванивания народа. Когда любой гаишник, да и вообще любой мент, может недовольным окриком превратить в ничтожество любого гражданина РФ. А любой «Марш несогласных» вызывает определенно фашистские интенции власти. Страшно за те понятия о «социальной справедливости», в которых мы живем. Когда горстка олигархов, поделивших природные ресурсы страны, может позволить себе скупать недвижимость и футбольные команды в Европе, а большинство населения за пределами Москвы не имеет гарантированного права на труд и сколько-нибудь достойной оплаты этого труда. Когда кукла «Барби», «облаченная в платье с 44 бриллиантами круглой огранки», продается (и покупается!) за 100 000 долларов, а содержание больного в клинике областного формата стоит от 50 до 100 рублей в день. Когда чиновники лепят себе дома «по миллиону евро за коробку» и вовлекают в эту «погоню за миллионом» всю нацию, которая уже (целиком или в значительной части?) элементарно разучилась работать... И все это – не обсуждается. И никому не стыдно. И даже не страшно. Ибо все изменится. Уже скоро, через 10–15 лет. Однажды я выступал в школе и спросил старшеклассников: «Откуда придет трындец вашему поколению?». «От вашего поколения!» – последовал бодрый ответ. «Но эта штука никогда не приходит из прошлого – только из будущего». – «Тогда от наших детей?» – «Честно говоря, судя по вашим взглядам на жизнь, по вашим запросам и неумению мыслить, я думаю, что именно на вас-то все и лопнет – вы сожрете Землю и даже не заметите этого». Самое опасное во власти – это мозговой спазм, судорога, вызванная стремлением удержаться, неспособность хотя бы одним глазком заглянуть в будущее. Сейчас, в разгар экономического кризиса, мы наблюдаем конец виртуального мира, мира дутых ценностей и дутых цен на них – и видим вместе с тем совершенно растерянное, испуганное человечество. Мы видим, как, пытаясь выбраться из кризиса, сильные мира сего вновь стараются навязать свои привычные ценности, привычную стратегию наживы и передела ресурсов новому, глобальному миру планеты Земля, который не может больше жить по этим законам. Все продвинутые мыслители на рубеже тысячелетия говорили об этом. Но кто во власти читал их? Кто хотя бы пробежался по клавиатуре книг С. Грофа – В. Налимова – Ф. Капры – Н. Моисеева? Ментальная действительность завтрашнего дня будет отличаться от сегодняшней больше, чем сегодняшняя – от средневековья. И главной темой тысячелетия будет – построение экологически устойчивых экономик, сообществ и социальных институтов. Если нет – трындец. А если да? Тогда все, решительно все должно измениться: отношение Земле, к живому вообще, к себе как к человеку, к своей миссии, к потреблению, к объему допустимого богатства, к своему автомобилю, к ближнему, даже если он не Христос, а беженец из экологически и социально терпящей бедствие страны. Государство тоже станет иным: может быть, оно станет тонко и сложно организованной, многоуровневой, экологически устойчивой самоорганизующейся живой системой. Не знаю ни одного анархиста, которому надо было бы объяснять это. И ни одного представителя власти, который бы с этим согласился. Что ж – время коротко и ждать недолго. Но потому я так и скорблю о вас, погибшие брат и сестра мои, мыслящие цветы! Перед миллионами загнанных или добровольно ушедших в бездумие я славлю вас! И да здравствует анархия!