Вакуум

Я нервно сглотнул, слыша, как сильно стучит моё сердце. Ещё несколько осторожных шагов, и я снова остановился, чувствуя, как впереди меня возникла мягкая невидимая стена. Сверху на меня стали опускаться манипуляторы с магнитными захватами, несущие лепестки шлема и части костюма. Если внешние и внутренние части костюмов соприкоснуться, энергии взрыва хватит, чтобы разнести весь квартал. Я развёл руки и ноги, стараясь не шевелиться, и в ужасе зажмурился.

– Эй, ковбой, не бойся! – голос Эльзы вывел меня из оцепенения.

Я знал, что бояться нечего: особой формы магнитные поля были спроектированы так, что при всём желании не позволили бы им соприкоснуться, – и всё равно боялся.

Когда я открыл глаза, манипуляторы уже отдалялись от меня.

«Хвала небесам!» – подумал я, успев вспомнить имена всех святых, о которых знал. Сойдя с магнитного мостика, я подошёл к Эльзе. Шлюз начал наполняться воздухом, появился лёгкий шум, который по мере увеличения давления становился всё громче. Столбик цифрового манометра на экране медленно выполз из красной зоны в жёлтую, а затем и в зелёную и застыл. Загорелись зелёные лампы, извещая нас о нормальном атмосферном давлении в шлюзе.

Эльза сразу же вошла в свою кабинку и через минуту вышла из неё в небрежно наброшенном халате.

– Вот такая я без костюма! – сказала она.

Я настроил громкость динамиков в шлеме. Взвизгнули механизмы, разблокировавшие двери, Эльза подошла к выходу, провела пластиковой картой в щели, нажала на кнопку. Двери открылись, впуская нас в большую красивую гостиную.

– Я в душ, скоро вернусь, – бросила она, – а ты пока располагайся.

Эльза упорхнула в соседнюю комнату, а я осторожно сел на край большого кожаного дивана и принялся разглядывать интерьер зала. Он был выполнен в минималистском, но приятном стиле. Африканские ритуальные маски на светлых стенах. Угловой аквариум с яркими тропическими рыбками. В остальных углах – зелёные вьющиеся растения. Широкий, но удачно сливающийся со стеной и потому незаметный телеэкран. Вакуумные окна из многослойного бронированного стекла с зеркальным напылением открывали прекрасный вид на освещённую яркими огнями улицу.

Эльза вошла, оставляя на паркете мокрые следы. Изящное движение плечами, и халат соскользнул с неё на пол. «Упс!» – сказала она с невинным видом, перешагнула через него и прыгнула ко мне в объятия. Она взяла ладонями мой шлем, притянула меня к себе и провела языком по его выпуклой поверхности, снизу вверх. Я услышал, как маленькое серебряное колечко в её носу скользнуло по стеклопластиковой поверхности. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, после чего Эльза наклонилась и поцеловала стекло, прямо напротив моих губ.

– Неужели вы всё это привезли с собой? – спросил я.

– Угу. Несколько спецрейсов, в контейнерах, по гравилифту.

«Ничего себе, – подумал я, – впрочем, всё равно они платили не из своего кармана.»

Я повёл пальцем по внутренней стороне её бедра, перешёл на голень и остановился у маленькой голографической змеи, обвившейся вокруг её щиколотки. Змея скалила рубиновую пасть, показывая острые белые клыки.

– Когда ты её сделала? – спросил я.

– Ах, эту? Ещё в школе.

– В школе? – переспросил я. – Похоже ты не теряла времени!

Она тряхнула головой и рассмеялась.

– О, да! В школе я была бунтаркой. Знаешь, – она взяла бокал и сделала несколько глотков, – когда мне было пятнадцать, я часто убегала из дома на всю ночь кататься на мотоцикле с парнем, причём каждый раз с разным. Или на ночную вечернику каком-нибудь гараже. А отец поднимал на уши всех полицейских Нью Йорка...

– Значит у вас тоже есть свой Нью-Йорк?

– Да, – кивнула Эльза, по её движению было видно, что она слегка опьянела. – Наша Земля почти такая же как и ваша, правда, сами города немного отличаются, ну, там, планировкой или названиями улиц.

– А Статуя Свободы у вас есть?

– Угу, точь в точь как ваша.

– Видишь, – сказал я, – наши планеты различаются, но чем важнее исторические события или явления, тем меньше различий.

– И что?

– Нет, ничего, просто интересное наблюдение.

Эльза внезапно повалила меня на кровать и улеглась сверху.

– Ты такой милый! – промурлыкала она, – а я, кажется слишком много выпила. – Эльза прильнула губами к левому микрофону на моём шлеме и прошептала:

– Дэвид, Дэйв... я хочу тебя.

– Какое-то безумие... – сказал я.

– Да, безумие, и оно мне нравится.

Она осыпала поцелуями рельефное стекло моего шлема и плечи, обтянутые чёрной эластичной тканью. Я обнял её и прижал к себе. Вскоре Эльза легла на спину и устроила голову мне на плечо, а я положил руки ей на грудь и изредка водил ими, изучая плавные изгибы её тела.

“Oh my, my

Let's spend the night together

Now I need you more than ever

Let's spend the night together”

Музыка, казалось, звучала со всех сторон.

– Знаешь, – сказал она, мне давно не было так хорошо.

– И мне, – ответил я.

Так мы и лежали обнявшись, на широкой кровати, не говоря ни слова, лишь изредка пересекаясь взглядами, и слушали музыку.

Наконец, непривычные ощущения взяли верх, и я осторожно тронул Эльзу за плечо:

– Эльза, я очень хочу есть и в туалет, я не привык к костюму и чувствую себя в нём ужасно.

Она взглянула на меня и звонко рассмеялась:

– Конечно, милый! Надеюсь, теперь ты понимаешь, на какие жертвы я иду ради тебя? – Она перевернулась и ткнула пальцем мне в стекло.

Осторожно поднявшись, я направился к шлюзу.

– Дэйв, мне тебя проводить, или сам справишься?

– Наверное, сам справлюсь. Вызови мне такси.

Путь через шлюз не занял много времени. Оказавшись на улице, я стал прохаживаться возле дома Эльзы, разминая суставы. Вскоре подъехала машина. Я забрался на заднее сиденье и назвал свой адрес. Таксист цокнул языком:

– Далеко ехать, – его мексиканский акцент напомнил мне об ужине.

– Я знаю.

Начался мелкий дождь, его капли ползли по стеклу, словно маленькие искрящиеся линзы, они сверкали разноцветными огнями ночного города. Вскоре мы покинули Бруклин и понеслись по сияющему мосту. Я чертовски устал и в какой-то момент начал ощущать себя частью огромного живого организма. Воображение рисовало такси маленькой кровяной клеткой, несущейся по артериям рядом с миллионами таких же клеток. Я улёгся на заднем сидении и не заметил как уснул под мерное гудение электрических моторов.

– Просыпайтесь, мы приехали, – голос таксиста вырвал меня из дрёмы и вернул в реальный мир.

– Сколько с меня?

– Тридцать долларов.

Расплатившись, я вылез из такси и побрёл к своему дому. Уже лёжа в постели, я подумал: «Что же это было?»

3

Утром я как обычно поехал на работу, но воспоминания о вчерашнем и мысли об Эльзе весь день не давали мне покоя.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовался мой коллега, когда я в очередной раз переспросил сказанную им фразу. – Ты вроде бы здесь, но в то же время очень далеко.

– Не выспался, – сказал я.

– И с кем же ты не выспался?

– А это уже не твоё дело, – подмигнул я.

К счастью, рабочий день прошёл без происшествий. Выйдя на улицу я направился к своему автомобилю. Было странное волнующее ощущение, словно моя жизнь сошла с прежней колеи. Ощущение чего-то нового и необычного, похожее на то, которое я испытал двадцать лет назад, ещё будучи ребёнком, когда, как и всё человечество, оказался свидетелем прибытия на Землю антилюдей. И тогда же я принял решение, что непременно буду инженером.

Моя мать не была в восторге. Она искренне считала, что учиться на инженера во время глобального энергетического кризиса – полное безумие. Усугубляло проблему и то, что первые электростанции на антиматерии располагались на орбите. А на орбиту попасть было нелегко.

К счастью, ко времени моего выпуска из школы электростанции появились и на Земле. Энергетический кризис закончился, но возникла новая проблема: все внезапно решили заниматься энергетикой и антивеществом. Конкурс в университеты на инженерные направления зашкаливал. Мест на всех не хватало. Не хватило их и на меня.

Несмотря на великолепное эссе меня не взяли ни в один из университетов, ибо мои экзамены были не очень хороши. Больше всего я рассчитывал на Колумбийский Университет в Нью-Йорке, и именно из него пришло последнее письмо с отказом. Весь год был потерян. «Целый год!»

Конечно, можно было заложить особняк, в котором мы всё равно не жили, и взять займ на учёбу, как поступили родители нескольких моих знакомых. Но мать была непреклонна, в её мире хорошее образование не было ценностью за которую нужно было рисковать жильём. А больше мне рассчитывать было не на кого.

Я влюбился в ночные огни Нью-Йорка и не желал возвращаться в провинцию. А разве в них можно было не влюбиться? Много кого они сгубили, но я был уверен, что смогу их укротить. Безумный ритм жизни манил меня, заставляя сердце биться чаще, и я решил остаться в мегаполисе, чтобы ещё раз попытать счастья.

Впереди был ещё целый год, а мне нужно было устраивать свою жизнь. Так я оказался барменом в баре. Как правило я брал ночные смены, а утром высыпался, чтобы весь день посвятить занятию физикой.

Не знаю, вышло бы у меня во второй раз, если бы не случайная встреча, изменившая всю мою жизнь.

К нам в бар зашёл человек лет сорока пяти с пышной рыжей шевелюрой, его худые щёки покрывала щетина. Заказав виски с содовой, он сел за стойку и уставился на витрину.

– Работа не клеится? – спросил я.

Он кивнул.

– Никак реактор не настроим.

– На ативеществе? – у меня загорелись глаза. – Вы из пятой станции?

– А ты много о ней слышал?

Уилл сказал, что работает инженером на пятой станции чем сразу же привлёк моё внимание. Я рассказал ему о своих планах на учёбу и о своей мечте.

– Хм, значит инженером? – хмыкнул он и взглянул на меня. – Ну, попробую помочь!

Он встал и протянул мне жилистую руку:

– Уилл!

– Дэвид!

Я пожал ему руку и налил ещё виски. За мой счёт.

– А хочешь к нам техником на станцию? – спросил Уилл, потягивая виски. – Работа нелёгкая и платят немного, – он пожевал сигариллу, – но по крайней мере знаний наберёшься и глянешь, как оно изнутри.

У меня загорелись глаза.

– Конечно, хочу! – выпалил я.

Уилл лишь прищурился и улыбнулся.

Так мы и решили. Утром Уилл забирал меня на машине возле метро в Нью-Йорке, а вечером привозил обратно и высаживал на улице.

Вначале меня, не привыкшего к хорошему, смущало по-отечески нежное отношение Уилла ко мне. Пока один из инженеров станции не рассказал мне по секрету, что несколько лет назад Уилл потерял сына примерно моего возраста во Вьетнаме. Его вертолёт разбился, не успев набрать высоту.

Так Уилл заменил мне отца, которого я никогда не знал, а я ему сына, которого у него забрала война.

Теперь я работал техником на станции, экономил на всём, и за год скопил небольшую сумму. Уилл помог мне получить займ на учёбу и написал великолепное рекомендательное письмо.

В новом году меня взяли в Университет без проблем, а со второго курса назначили финансовую помощь, так что займ я вернул банку.

Разумеется, после успешного завершения учёбы и получения степени инженера, я пошёл работать в «Юниверс Электрик Пауэр» на пятую станцию к Уиллу.

«Неужели восемь лет прошло?» – присвистнул я, паркуя машину на стоянке.

Оказавшись дома, я первым делом проверил автоответчик. Пропущенных звонков не было.

«Странно.»

Я разогрел в микроволновке мексиканское рагу, купленное на заправке, – и внешне и на вкус оно было мало похоже на рагу, которое я пробовал в Мексике, но я всё равно с аппетитом съел его. Глянул вечерние новости – ничего интересного. Принял контрастный душ – Эльза всё не выходила у меня из головы, несмотря на мои попытки переключить внимание на что-либо иное.

Наконец, я лёг в постель и решил набрать её номер. Целую минуту никто не отвечал, и когда я уже хотел прервать вызов, на экране видеосвязи появилось изображение Эльзы. Она лежала в большой мраморной ванне, полной воды и пены. Рядом на столике стояла бутылка мартини и бокал.

– Привет, – сказала она, смущённо улыбнувшись. – Прости, не взяла сразу, ты не вовремя позвонил.

– Привет, как прошёл день?

– Неплохо, а у тебя?

– Тоже ничего, правда, я не выспался сегодня.

Эльза хихикнула и налила себе мартини в бокал. Я поправил одеяло.

– Слушай, наша встреча вчера, тебе понравилась? – вопрос прозвучал глупо, и я почувствовал себя полным идиотом.

Эльза одарила меня хитрым взглядом, сделала глоток и кивнула.

– Я была бы не прочь повторить, – сказала она нарочно невинным голосом.

– Вот как? – я решил поиграть с ней.

– Угу.

– Значит ты не прочь приехать ко мне?

– Без проблем! Закажешь мне такси? – легко парировала Эльза.

– Эммм, – второй ночи без сна я бы не вынес.

– А давай встречаться! – внезапно улыбнулась Эльза.

– Не по-настоящему? – робко спросил я.

– Ну, конечно, не по-настоящему! Мы всего лишь будем вести себя как пара!

– Можно, – неуверенно сказал я.

Эльза рассмеялась и брызнула водой в камеру.

– Какой же ты смешной! – промурлыкала она, – и милый!

4

Так мы стали парой. Эльза регулярно вытаскивала меня на разные мероприятия. Мы встречались в кафе или гуляли на улице, обнимались при встрече и целовались на прощание, словом, вели себя как обычная пара.

Первое время я чувствовал слежку за нами. Возможно, это были лишь мои нервы, но чужие глаза, впившиеся мне в спину, казались более чем реальными.

Наверное, решил я, родители Эльзы наняли детектива или использовали свои связи в полиции. Но вскоре слежка пропала – скорее всего они убедились, что их дочери ничего не угрожает, и оставили нас в покое.

Больше всего я боялся, что её родители решат познакомиться со мной лично. Но, к счастью, они словно не замечали меня.

Как-то мы гуляли с Эльзой на набережной и встретили Уилла. Он пожал мне руку, поздоровался с Эльзой и хотел уйти, как внезапно Эльза прижалась ко мне, улыбнулась и спросила Уилла: