Унижение

я бросил ее там сразу же, как пришли, и уселся за бар. Особо много не пил, но вспомнив Марину, с досады бахнул двойной виски. О Микаелле естественно не думал, я вообще о ней забыл, и так и не вспомнил бы, если бы не пошел отлить. Я увидел ее в мужском туалете, она стояла на коленях и яростно насасывала полувялый член какого-то пьяного малолетки в охерительно дорогих часах. Ха! Я чуть не подпрыгнул от радости, увидев эту картину. Это был счастливый случай, которым я не мог не воспользоваться. Разыграв целый спектакль, изобразив из себя ревнивого рогоносца, я послал ее к херам и велел навсегда скрыться из моей жизни. Она конечно пыталась оправдаться, даже слезы размазала по лицу, но естественно я был неумолим. На хуй, на хуй детка! Наконец-то я свободен, и прямо сейчас могу отправиться к Марине, начать завоевывать ее, не думая ни о чем.

Первое, что я сделал — заплатил крутую сумму, чтобы Микаеллу не пускали в санаторий. По пути я купил букет цветов, самый дорогой, что удалось найти, и окрыленный двинулся к Марине. Я был немного пьян, но больше от радости, чем от виски, и как-то не подумал, что неприлично являться среди ночи к девушке в таком виде. Но мне было все-равно, я хотел ее видеть, не мог ждать. Она видимо не спала — открыла сразу, в одной ночной рубашке и распахнутом шелковом халатике. О, малышка, иди ко мне! Я еле удержался, чтобы не схватить ее и не начать тискать. Без косметики она выглядела намного милее, беззащитнее, и еще моложе. Какая хорошенькая, прелесть! Я бесцеремонно ввалился к ней в номер и вручил букет:

— Марин, ты мне так нравишься. — сразу выпалил я, осознавая, насколько это тупо.

— Да ладно? — надменно бросила она, отпихивая цветы.

— Малыш, ну не будь врединой. Мы же взрослые люди. Иди сюда. — Я совсем обнаглел, наверное от виски, и притянул ее к себе, тесно зажимая в руках. Она пыталась вырваться, но я был не намерен ее отпускать. Наконец-то она моя, сладенькая, желанная. Я поцеловал ее силой, раздвигая губы языком, но она мне не ответила, укусила и пнула коленкой в живот. От неожиданности я отпустил ее, и она тут же оказалась на другом конце комнаты, запахивая халатик.

— Убирайся, или я вызову администратора, охрану! — предупредила она, хватаясь за телефон возле кровати.

— Слушай, я все понимаю — ты классная девочка, порядочная, достойная. Все будет малыш, как надо. Хочешь пойдем погуляем, в ресторан, хочешь? Ты мне правда нравишься, очень сильно, я поэтому как дурак себя веду. — я осторожно подошел к ней, стараясь успокоить. Она выглядела настороженной и испуганной. А еще... возбужденной. Да, я чувствовал это — она хотела, без сомнений хотела меня.

— Тебе все понравится, вот увидишь. — заверил я, и снова обнял ее, заводя ее руки за спину. На этот раз мне удалось поцеловать ее дольше, я прошелся языком по ее шейке, стараясь захватить нежную кожу губами. Какая она была сладенькая! Нетронутая, чистая, желанная... Я еле владел собой, хотел ее, но не собирался трахать сегодня — хотелось ей доказать, что я уважительно к ней отношусь.

— Илья, оставь меня в покое. — попросила она с придыханием. Хочет, она меня хочет.

— Ого, ты знаешь, как меня зовут. — протянул я довольно, и снова поцеловал ее в губы, прижимая теснее к себе. Она несколько секунд расслабленно принимала мой поцелуй, а потом вся напряглась и вырвалась.

— Вали к своей мочалке! — выкрикнула она, вытирая губы тыльной стороной ладони, словно мой поцелуй был заразен.

— Да пошла она к черту! Слушай, мне ТЫ нравишься, понимаешь? Я послал ее, она уехала. — нелепо оправдывался я, садясь на кровать. Опять дешевка-Микаелла встала между мной и Мариночкой.

Марина тоже села на кровать, отвернулась, и пояснила:

— Ты мне не нравишься. Я не хочу с тобой общаться, уходи. И веник свой облезлый забери.

— Ты врешь сейчас. Я нравлюсь тебе, я знаю. — разоблачил ее я. — Ну не противься.

— Не нравишься, не нравишься! — воскликнула она и гневно обернулась, уставившись мне в глаза. — Не нравишься.

— И ты меня не хочешь? — протянул я, подсаживаясь к ней поближе и обвивая рукой за талию.

— Нет! — как врет, и не краснеет.

— Значит, ты мне отказываешь, так? — уточнил я, делая вид что собираюсь уходить.

— Так.

— Ладно. — я встал и направился к двери, ожидая что она меня остановит или пойдет следом. Марина поднялась с кровати, потопталась недолго на месте, потом подобрала с пола мои цветы и несмело вручила их мне возле двери.

— Забери, они мне не нужны.

Черт, ну что же так обломно-то все? Я понимаю, не особо романтичное начало конечно, но ведь она была не девочка, чтобы месяц за ручку держаться. Я знал, что она хочет меня, зачем она врала? Я уже готов был уйти, но тут что-то заставило меня обернуться, схватить ее и прижать к стене.

— Хорошо, я уйду, только покажу тебе, от чего ты отказываешься. — прорычал я, зажимая ее собой. Цветы опять упали на пол, ну и черт с ними. Моя рука уверенно заскользила к ее бедрам, намереваясь проникнуть в самую теплую, сладкую плоть ее тела. Был у меня один приемчик, которым я пользовался, если нужно было довести партнершу до оргазма — иногда я кончал первым, ну и для очистки совести доводил девочек после. Я без труда задрал ее ночную рубашку, она оказалась еще и в трусиках, под которые пришлось протискиваться. Едва пальцы скользнули под ткань, я сразу же ощутил сладостный запах женской течки — она была мокрая, очень мокрая. А еще говорила, что не хочет! Лгунья. Уверенно ввел два пальца во влагалище, прижимая лобок кистью, и принялся энергично толкать ее переднюю стенку, массируя все нервные окончания, отзывающиеся в ее уретре, клиторе, и даже матке. Обычно хватало нескольких толчков, чтобы женщина приблизилась к оргазму, но Марина оказалась стойкой. Она не кончила, я это чувствовал — долгожданные сокращения мышц так и не стиснули моих пальцев. Однако ей было приятно, это ей скрыть не удалось — прикрыла глазки, задышала тяжело, расслабилась. Я решил ей немного помочь:

— Давай малыш, кончи, для меня. — поцеловал ее макушку, и затолкал сильнее. Но видимо она была недостаточно возбуждена, чтобы кончить, или слишком волновалась — женщины они такие, вечно о всякой херне в постели думают. Вобщем, она никак не кончала, и я перестал терзать ее киску. Когда я отпустил ее, то честно говоря надеялся на то, что крепость пала, и мне не придется уходить, но я опять ошибался на ее счет — она поправила свой халатик и отвесила мне оплеуху.

— Убирайся, пошел вон. — презрительно кинула она и распахнула двери. Тут уже я вспылил — да что тебе надо, дура фригидная? Вышел, не оглядываясь, с силой захлопнул дверь и зло пронесся по коридору, забыв о том, что уже ночь.

Утром, протрезвев, я вдруг понял, как сильно накосячил — на что я рассчитывал? Такую женщину, как Марина, одним букетиком не купишь. Я решил добиться ее во что бы то ни стало, и с того дня почти неделю ходил за ней по пятам, провожал до двери, каждый день дарил цветы, правда она их не принимала, и приглашал провести время так, как она сама захочет. Я был готов ей уступить, постоянно признавался в своей симпатии, извинялся за пьяную выходку, но все было бесполезно — она отвергала меня всякий раз, была холодна, надменна, несгибаема. Но что меня бесило больше всего — она соблазняла меня! Выгибала спинку, облизывала губки, медленно покачивала бедрами в моем присутствии. Я точно знал, что она меня хочет, что я ей нравлюсь, и не понимал, чего она так долго ломается. Ну поломалась немного, я понял все — ты порядочная, не давалка, знаешь себе цену, но хватит уже, игра затянулась. Ведь хочешь, ты ведь хочешь меня.

Никогда я еще не встречал таких стойких девушек, и никогда я еще так маниакально не хотел одну единственную бабу. Она снилась мне ночами, я представлял, как буду ласкать ее, покажу ей, на что я способен, заставлю жалеть о том, что она так долго ...

отказывалась от того удовольствия, что я мог ей дать. Она стала моим наваждением, навязчивой идеей, недоступной звездой, которая сияла у меня под носом, но никак не давалась в руки. Я сам не заметил, как озлобился на нее, и на всех вокруг. Неудовлетворенное желание не давало мне покоя, я бесился, что она не давала мне шанса, отвергала и посылала, презирала. Но она плохо меня знала — если я что-то задумал, обязательно добьюсь цели. Она будет моей. Не хочет по-хорошему, значит будет по-плохому.

***

Продолжение следует ...

Романтика Случай Традиционно