Ульяна

-Уля! Как можно жить в таком бардаке?! Ты же девочка. Да что там девочка, Уля, ты уже женщина. Тебе двадцать шесть лет! Как же я тебя воспитала? Жалела все, думала наработаешься еще. Кто тебя замуж такую возьмет? Думаешь уборщицы и кухарки у тебя будут? А ты для красоты? Да не нужна мужчинам такая красота! Женщина должна быть женщиной. Чистота, уют, борщ в конце концов. Уля, когда ты в последний раз сама готовила? У тебя в холодильнике только микстуры какие-то. Хоть аптеку открывай. А сама? Кожа да кости! Губы эти утиные. Лучше бы внуков мне рожала. Вон сколько парней было нормальных. Нет, она все у нас олигархов ждет! Как же. На всех, Уля, олигархов не хватит. Ульяна, зачем ты меня зовешь в гости? Чтобы я каждый раз расстраивалась? У меня сердце и так больное.

- Я не звала тебя,- устало ответила Ульяна.

- Так мне уйти? Мать родную не рада видеть?

- Можешь не уходить.

- Ну спасибо, пойду уж,-Ольга Павловна ринулась к выходу, схватила пальто и начала судорожно пытаться попасть руками в рукава, что отчаянно у нее не получалось, - Всю душу в тебя вложила. Я же после смерти твоего отца даже не думала замуж выходить. Мыслей таких не было. Всю жизнь тебе под ноги положила. Работала с утра до ночи, чтобы на ноги тебя поставить. Образование, квартира в центре, вещи модные. Уля, я же только и хочу, чтобы жизнь у тебя сложилась. Чтобы ты счастлива была. 

-Мам, может чаю?- мягко спросила Ульяна, подошла к матери, нежно обняла ее, забрала пальто и повесила его обратно на плечики.- Не сердись, завтра ко мне придет уборщица, будет чисто. Она раз в неделю приходит, меня же дома почти не бывает. Мам, просто одно на другое навалилось. Я не хочу с тобой ссориться, но и оправдываться не хочу. Так сложилась у меня жизнь, я могу оплатить услуги уборщицы. Мне не нужен муж. Точнее у меня не будет мужа. И это не обсуждается. Я не люблю готовить. И губы, мама, у меня свои. Прими меня уже такой, какая я есть. Иначе мы постоянно будем ссориться. И в итоге обе умрем одинокими никому не нужными женщинами. У нас с тобой ведь больше никого и нет. 

-Да что ты такое говоришь, Ульяна? Я же просто достучаться до тебя хочу, я тебе счастья желаю. Тебе нужен муж. Всем людям нужна пара. Уж так самой природой задумано. Даже в Писании говорится, не хорошо человеку быть одному. Ладно, наливай свой чай, да я пойду. Я кстати сухое предпочитаю, если ты помнишь.

Ульяна выдохнула с облегчением, в этот раз ссора почти не завязалась. Без слез, без разбитой посуды и телефонов. Она даже не стала искать пачку сигарет, о чем вспомнила только, когда налила маме вино. Легко отделалась. Себе налила чай.

- Мне сегодня еще за руль садиться.

-Куда так поздно?- у Ольги Павловны было гораздо больше вопросов, но она ограничилась одним, так как знала, что Уля все равно ничего не расскажет. Она уже привыкла к тому, что дочь никогда ничего ей не рассказывает кроме очевидных вещей.

-Дела, мам. Ничего особенного. Так просто в пару мест заехать.

- Ну а тот ухажер твой, мне тетя Алла со второго этажа рассказывала, ездил к тебе одно время. Высокий такой, красивый. С ним что? Только не уходи от ответа, Уля. Мне очень важно знать. 

-Тетя Алла? Мам, ты бы еще детектива наняла. Вот змея. Передай своей тете Алле, что больше может не приходить ко мне со своими просьбами. И племяннику ее я помогать с землей не буду. 

- Ну, Уля, у меня нет выбора. Ты же ничего мне не рассказываешь. Мне приходится просить посторонних людей, чтобы хоть что-то узнать о твоей жизни.

-Ладно, мам. Нет его, был, ходил. Теперь его нет. Уже месяца два как нет.

-Тоже бросил?

-Что значит тоже? Хотя какая разница. Пусть будет так. Бросил.

-Доченька моя. Главное, не отчаивайся. Будет еще тот, который полюбит тебя. Который рассмотрит глубину в тебе. Ты же у меня такая красавица, умница. Не отчаивайся, - она с трудом сдерживала слезы. Сердце матери обливалось кровью. 

Когда Уле было тринадцать лет, умер папа. С тех пор Ольга Павловна ни разу не видела Улю счастливой или хоть немного радостной. Ульяна была равнодушна ко всему. Она просто жила, просто училась и затем просто работала. Все человеческое ей было чуждо. Ольга Павловна даже сомневалась, что ее дочь питается и спит. По крайней мере она ее не заставала за этими занятиями. Из-за внешней привлекательности у Ульяны было много ухажеров. Но все как один пропадали, когда рассматривали за внешней красотой внутренний холод, абсолютную незаинтересованность и отстраненность. 

Кажется, Ульяну это не ранило. Она не хотела отношений. Не хотела ни к кому привыкать. Ольга Павловна списывала нежелание Ульяны завести семью на боязнь утраты. Любишь человека, семья у вас. А он раз и умирает, как папа Ули. Или, что еще хуже уходит к другой, как муж тети Марины. А когда ты никого не любишь, тебе некого терять, тебя никто не предаст и не бросит. 

Словом, Уля была холодна не только к ухажерам. Но и вообще. Она никогда не проявляла и не требовала ласки от мамы. У нее не было подруг. И единственное чем руководствовалась Ульяна в жизни и в работе был холодный расчет. Насчет детей и семьи она всегда отшучивалась, и Ольга Павловна понимала, что возможно ее дочке не суждено вовсе испытать настоящее женское счастье, которое она сама видела исключительно в замужестве и материнстве.

-Мам, зачем мне отчаиваться? Я ведь еще молодая. Красивая, с губами. Найду олигарха, и сразу замуж. На Мальдивы тебя отправлю. Детей нарожаю, устанешь нянчить,-Ульяна улыбалась. Но только губами, глаза оставались задумчивыми и привычно печальными.

-Дай Бог, доченька. Но счастье-то не в олигархе. Хотя зачем мне тебя учить. Сама во всем разберешься. Всему свое время. Я пойду, мне с Кларой Аркадьевной еще встретиться нужно. У нее кстати сын развелся. Детей нет. Порядочный парень, простой конечно. Но зато надежный.

- Такой надежный, что уже второй раз разведен.

- Ой, ладно тебе. Пойду я, поздно уже.

Ольга Павловна прошла к выходу. Ульяна помогла надеть пальто. Обняла ее. Никогда в жизни Ульяна не была такой ласковой и доброй к матери. Чтобы не спугнуть этот настрой, мать больше ни слова не сказала дочери. Просто вышла.

Уля закрыла за ней дверь. И осталась наедине с собой. Она улыбалась и уголками губ, и глазами. Ей не нужно сегодня садиться за руль. Просто ровно через двадцать шесть лет и пять месяцев ее ждет такой же разговор со своей непослушной, но такой любимой дочерью.