Уличная жизнь
Danil Churilov, Barnaul.fmЖизнь барнаульских улиц век назад была увлекательной и богатой на опасные события. Здесь можно было встретить ручного волка, китайского фокусника, утонуть в луже, отравиться пивом в базарной парикмахерской, оказаться жертвой банды хулиганов с Прудских переулков, стать участником кулачных боёв, быть обманутым коробейниками или даже адвокатами-мошенниками.
Выжить на улицах Барнаула начала XX века было особым искусством.
Город-клоака
— Прогулка по Барнаулу с большой вероятностью могла закончиться утоплением в зловонной луже. Между улицей Пушкинской и набережной Заводского пруда, по 2-му Прудскому переулку, находится площадь, которая в летнее время представляет из себя сплошное вонючее болото, — описывала типичный случай в 1911 году газета "Жизнь Алтая”. — Над этим болотом возвышается шест, к которому прибита дощечка с надписью «Строго воспрещается здесь складывать навоз и прочие нечистоты», но обыватели поняли это запрещение наоборот и постарались завалить площадь навозом.
Однажды на базаре произошёл курьёзный случай, когда из похожей лужи не смог выбраться генерал, случайно попавший в ловушку.
«Забравшись в самый центр грязи, генерал очутился в тупике. Красные лампасы обратили на себя внимание торгашей и проходящей публики, но помочь генералу не было возможности», — иронизировала пресса. Генерала спас какой-то крестьянин, проезжавший мимо на телеге.
«Жизнь Алтая»: «Мужик спас его от окончательного погружения в болото. Хорош городок, когда в центре его можно утопить целого генерала».
В подобную историю на базарной площади попал и один подвыпивший мужичок, чья попытка утонуть в уличной луже удостоилась заметки в той же газете:
«Отойдя несколько сажен от сухого места, около лавки „Труженники“, мужик завяз в грязи и не в состоянии был вытащить ноги. Простояв в таком положении несколько минут, он потерял равновесие и упал в грязь. Вслед за смехом, раздавшимся со стороны зрителей, послышались голоса: „Он утонет!“. Несколько человек бросились к утопающему и последний был извлечён из грязи волоком. Картина получилась необычная. Перед зрителями был живой ком грязи».
Следить за состоянием тротуаров и улиц должны были сами домовладельцы. Губернатор даже выпустил специальное постановление, обязывающее держать в чистоте и исправности прилегающую к домам территорию. За нарушение правил практически ежедневно кого-нибудь штрафовали, принуждая к очистке канав, уборке снега или отсыпке дороги шлаком.
Как это часто бывает в Барнауле, от строгих мер властей оказалось больше вреда, чем пользы. Однажды на углу Бийской улицы и Московского проспекта большую рытвину засыпали битым стеклом. Такую инициативу проявили работники пивоваренного завода Андронникова. Вместо одной опасности вывернуть ногу появилась сразу несколько — босая детвора ранила ноги, а горожане могли повредить обувь.
А на окраинах города даже такие меры не действовали. В районе Прудских улиц существовала, так называемая, «Зайчанская клоака» (по названию района старого Барнаула — Зайчанской части, — прим. авт.). Клоака простиралась от Томской улицы до Заводского пруда и от 1-го Прудского переулка до самого края города. В дни распутицы здесь было невозможно ни пройти, ни проехать. О троутарах, проложенных вдоль клоаки, барнаульцы говорили, что лучше бы их и вовсе не было — настолько они были плохи.
О «Зайчанской клоаке» часто писали газеты, городская управа была завалена жалобами, но сделать ничего не могла. Оказалось, что эта часть города долгое время находилась на «кабинетских землях» — территории, принадлежащей непосредственно кабинету Его Императорского величества. Местные власти были равнодушны к «императорской грязи».
Банды Барнаула
Зазевавшихся горожан «на Прудах» подстерегали и другие опасности. Достаточно полистать газетную хронику того времен:
«8 января, около 10 часов вечера, по 2-му Прудскому переулку возвращался домой на Гору мещанин Сергей Яковлев. Он нёс в руках сливочник, утюг и 8 чугунных гирь. Совершенно неожиданно напал на него человек и отнял вышеупомянутые вещи».
«9 января, около часу дня, к ехавшей по 1-му Прудскому переулку женщине без кучера, подскочили четыре молодых парня, опрокинули экипаж и, довольные глупой проделкой, поспешили удалиться».
Женщины часто подвергались опасности и не только на глухих окраинах. Один из случаев, описываемый прессой, произошёл в центре Барнаула, рядом с пассажем Смирнова на Московском проспекте. Около 9 часов утра молодой человек в форме чиновника Алтайского округа умышленно толкнул даму. Та возмутилась — «Дурак!», на что чиновник отпустил в её адрес фразу, мол, «Здравствуйте, какие у вас красивые ножки!». Подобные попытки пикапа происходили рядом с пассажем очень часто.
Типичный пример такого «нахальства» однажды случился на Пушкинской улице. Январским вечером здесь к девице начал приставать незнакомый ей, но прилично одетый молодой человек, с предложением проводить и познакомиться. Девица сильно испугалась и отказала в знакомстве. История была предана огласке и после ещё нескольких подобных происшествий, горожане попросили власти и полицию «принять меры против барнаульских Дон Жуанов».
Любопытной традицией решать взаимоотношения между соседями в формате «стенка на стенку» славились барнаульские окраины. Жестокие уличные бои здесь проходили по праздникам и выходным дням.
Например, обитатели Вагановской и Воскресенской улиц в Нагорной части, преимущественно молодые парни, собирались толпой, вооружались кирпичами, палками и устраивали побоища.
«Пройти по улице невозможно, так как дерущиеся не разбирают, кто идет — чужой или свой, и в прохожих летят „снаряды“ как с той, так и с другой стороны. Начинаются „сражения“ обыкновенно детьми, а потом дело доходит до взрослых. Особенно сильное „сражение“ ныне было в 1-й день Пасхи. Более сильная половина загнала слабую в ограду одного дома, но, не удовольствовавшись этим, победившие стали бить окна дома. Тогда атакованные вооружились ножами, топорами и кольями и кинулись в „открытый бой“. В результате с „поля брани“ многие возвращались с кровоподтёками на лице, с проломами на голове, а некоему Александру Кузнецову настолько сильно разрубили топором руку, что он в настоящее время лишен трудоспособности», — свидетельствовала газета «Сибирская жизнь».
«Дешёвка»
«За последние дни по квартирам обывателей ходят женщины и продают по дешёвой цене довольно сомнительного качества чернослив, плитки шоколада и коврижки. Легковерные обывательницы покупают это, не осознавая вред для своих желудков. На вопрос, где они берут сласти для продажи, продавщицы откровенно поясняют, что в лавках теперь дешёвка», — рассказывали о нравах барнаульцев газеты.
Тяга к халяве, скидкам, распродажам — той самой «дешёвке» — в городе была всегда сильна. Стоило какому-нибудь торговому дому или лавке объявить об этом, тотчас народ сметал всё с полок. Магазины приходилось закрывать раньше, чтобы избежать давки у входа. Покупателей пускали внутрь лишь до определённого времени, ограничивая поток желающий сэкономить пару копеек.
«Каким магическим словом для наших обывателей является слово дешёвка», — пророчески сокрушалась «Жизнь Алтая».
Распродавать купцы и лавочники могли что угодно: бельё, обувь, мануфактурные и галантерейные товары, продукты, разную мелочь. Под «дешёвку» можно было избавиться от неликвида, брака, залежалого и просроченного товара. Не гнушались подобными распродажами даже крупнейшие барнаульские купцы Морозовы.
Но сегодня, спустя сотню лет, никто уже не вспомнит, что началось раньше — тяга горожан к дешевизне или искушение торговцев продать побольше.
Адвокаты с большой дороги
Скупые горожане часто попадались в сети мошенников, представлявшихся адвокатами, присяжными поверенными и юристам. «Аблакаты» такого рода обитали близ чрева Барнаула — базарной площади.
— Подпольного адвоката вы найдёте везде и во всякое время оказывающим по-дешёвке безграмотному люду помощь. Такие господа слывут в среде тёмной массы за хороши ходатаев и за искусных составителей всевозможных прошений. За труды свои они не стесняются брать чем угодно, лишь бы брать, — писали об их деятельности газеты. — Часто какой-нибудь адвокат, взявшись хлопотать и взыскавши с клиента хлопоты, судебные издержки и прочее, скрывается, а в лучшем случае напутает в прошении, что никто и ничего не может разобрать.
Количество подпольных адвокатов резко вырастало с открытием сессий Окружного суда. Мужички несли убытки, но терпеливо каждый раз, когда им потребуется помощь, вновь обращались к такого рода специалистам.
Городская дума пробовала бороться с «подпольной адвокатурой» и даже выработала проект по искоренению этого явления. Планировалось открыть при управе отдельный кабинет для оказания юридической помощи малограмотному населению, пригласив для работы опытных присяжных поверенных. Несколько уважаемых юристов вызвались принять участие в проекте. Власти выделили необходимую сумму, но кабинет помощи так и не заработал.
Здесь волки по улицам бегают
Совершенно неожиданные вещи случались буквально на пустом месте. На улице прохожего могли ударить дверью, в парикмахерской напоить несвежим пивом, а фокусника-шарлатана обокрасть ещё более ловкие барнаульцы. Вернёмся к газетной хронике.
«На днях в пивной салон по Пушкинской улице в доме Сухова зашёл чиновник изрядной выпивший. Потребовав себе пива, он стал отпускать по адресу посетителей самые отборные слова, встречая бранью входящих в салон и провожая уходящих из него. На замечание содержателя салона вести себя приличнее, чиновник вскипятился на хозяина и заявил, что это не его дело и что за себя он отвечает сам. Для успокоения расходившегося чиновника пришлось обратиться за помощью к городовому», — подобные «маленькие трагедии» до введения «сухого закона» происходили часто.
Пьяным чиновником оказался землемер К. Ш. Дебошира доставили в полицейский участок. При себе у того оказалось более 500 рублей — огромная сумма для землемера по тем временам.
«Полицейским надзирателем 4-го участка привлечён к ответственности парикмахер Маер за торговлю пивом и допущение его распития в парикмахерской около базарного моста. Маер также привлечён за слишком ранее открытие парикмахерской, что воспрещено постановлением думы», — ещё один типичный случай, который мог произойти только рядом с барнаульским базаром.
«7 апреля по Олонской улице, на постоялом дворе Жалыбина, у уличного фокусника-китайца был похищен узел с инструментами для фокусов. Похититель надеялся найти что-нибудь ценное, но там оказались: чашечки, тарелочки, палочки, шарики и другие малоценные вещи, но необходимые для проделывания фокусов. Вещи были найдены мещанином Ситниковым, разбросанными в Дунькиной роще. При предъявлении их потерпевшему китайцу, последний признал их», — рассказывала «Жизнь Алтая».
Китайцы буквально наводнили город в начале XX века, но занимались они сами довольно странными ремёслами, изображали целителей, показывали фокусы.
Получая обратно вещи, наш китаец прежде всего схватил небольшую тарелочку с приделанной к ней пружиной. К немалому удивлению присутствующих, из-под пружины он достал купюру в 100 рублей. Оказалось, что вор не обнаружил тайник и деньги были сохранены. Полиция вскоре нашла преступника. Им оказался ссыльный поселенец Иван Кононов, проживавший на том же постоялом дворе Жалыбина. Его арестовали и препроводили в тюрьму.
Иногда опасность приходила оттуда, откуда её никто не ждал. Даже если барнаулец мог не встретить хулиганов, насильников, грабителей, шарлатанов, его могла «встретить» дверь.
«Дверь парадного крыльца в здании переселенческого управления на Пушкинской улице является небезопасною, в виду того, что отворяется наружу, прямо на тротуар. Так третьего дня этой дверью была сшиблена с ног проходившая мимо девочка. Поэтому публике, пока эта дверь не будет перевешена, рекомендуем подальше держаться от неё», — сообщала «Жизнь Алтая».
Трагичным образом для горожанина начала XX века могла закончиться встреча с волком. О бродячих медведях достоверных свидетельств не обнаружено, а вот история про «серого» — настоящая.
«12 декабря, около 5 часов вечера, на Конюшенной площади бегал волк годовалого возраста. Публика, принимая его за собаку, проходила мимо спокойно. „Серый незнакомец“ забежал в ограду мужской гимназии. Его инкогнито было раскрыто дворовыми собаками, которые громким лаем атаковали пришельца. Появление волка в центре города подняло переполох среди гимназистов и гимназической прислуги», — сгущали краски газеты.
Развязка оказалась неожиданной. Среди присутствующих в гимназии оказалась дама, заявившая, что знает хозяина волка. Тому сразу же позвонили по телефону и попросили забрать хищника. Когда хозяин поспешил забрать волка, тот покорно последовал за ним, увидев в руке кусок сахара.
Удивляться всему этого не стоит. По одной из версий, слово Барнаул переводится как «волчья река».