Ты, твоё пиво и то, как ты велик | Чарлз Буковски
https://t.me/rocknwordДжек вошел и обнаружил на камине пачку сигарет. Энн лежала на кушетке и читала "Космополитэн". Джек закурил, уселся в кресло. До полуночи оставалось десять минут.
- Чарли велел тебе не курить, - сказала Энн, оторвавшись от журнала.
- Я заслужил сигаретку. Сегодня был трудный бой.
- Ты выиграл?
- Мнения разделились, но в мою пользу. Бенсон - малый крутой, с сильной волей. Чарли говорит, что следующий - Парвинелли. Одолеем Парвинелли, и тогда - бой с чемпионом.
Джек встал, вышел на кухню, вернулся с бутылкой пива.
- Чарли велел мне не давать тебе пива, - Энн отложила журнал.
- "Чарли велел, Чарли велел..." Мне это надоело. Я выиграл бой. Я выиграл шестнадцать досрочно, я имею право на пиво и сигарету.
- Ты должен поддерживать форму.
- Пустяки. Я любого побью.
- Ты такой великий, когда напьешься, я только и слышу, как ты велик. Меня от этого уже тошнит.
- Я велик. Шестнадцать досрочно, пятнадцать нокаутом. Кто лучше?
Энн не ответила. Джек унес бутылку пива и сигареты в ванную.
- Ты даже не поцеловал меня, когда пришел. Первое, что ты сделал - это ринулся к своей бутылке пива. Да, ты велик, не спорю. Великий любитель пива.
Джек не ответил. Пять минут спустя он встал в, двери ванной, брюки и трусы спущены к башмакам.
- Господи боже мой, Энн, ты что, не можешь даже проследить, чтобы здесь всегда был рулон туалетной бумаги?
- Прости.
Она взяла в стенном шкафу рулон и отдала ему. Джек покончил со своим делом и вышел. Потом он покончил со своим пивом и взял еще бутылку.
- Вот ты живешь с лучшим полутяжем в мире и только и знаешь, что причитать. Есть множество девушек, которые почли бы за счастье меня заполучить, а тебе бы только сидеть да скулить.
- Я знаю, что ты хороший, Джек, может быть, самый лучший, но ты не знаешь, как надоедает сидеть и постоянно выслушивать твои речи о собственном величии.
- Ах, тебе всё это надоело!
- Да, черт возьми, ты, твое пиво и то, как ты велик.
- Назови полутяжа получше. Ты даже не ходишь на мои бои.
- Помимо бокса есть и еще кое-что, Джек.
- Что? Разлеживаться, к примеру, на собственной заднице и читать "Космополитэн"?
- Мне нравится развивать свой интеллект.
- Это тебе не помешает. Тут есть над чем поработать.
- Я и говорю, помимо бокса есть еще кое-что.
- Что? Назови.
- Искусство, допустим, музыка, живопись и тому подобные вещи.
- А сама ты что-нибудь умеешь?
- Нет, но я в этих вещах разбираюсь.
- Черт подери, по мне, так надо быть самым лучшим в своем деле.
- Хороший, лучше всех, самый лучший... Господи, неужели нельзя ценить людей такими, какие они есть?
- Какие они есть? Да кто они такие по большей части? Увальни, кровопийцы, щеголи, стукачи, сутенеры, прислуга...
- Ты всегда смотришь на всех свысока. Ни один твой друг тебя не достоин. Ты чертовски велик!
- Вот именно, крошка.
Джек вышел на кухню и вернулся с очередной бутылкой пива.
- Ты и твое треклятое пиво!
- Имею право. Оно продается. Я покупаю.
- Чарли сказал...
- Ебал я Чарли!
- Ты чертовски велик!
- Вот именно. По крайней мере Патти это знала. Она признавала это. Она этим гордилась. Знала, что это нелегко. А ты только и делаешь, что скулишь.
- Так почему бы тебе не вернуться к Патти? Зачем ты живешь со мной?
- Именно об этом я сейчас и думаю.
- Мы ведь не женаты. Я могу в любое время уйти.
- Да, это лучший выход. Черт подери, я прихожу смертельно усталый после десяти жестоких раундов, а ты даже не радуешься моей победе. Ты только и знаешь, что из-за меня причитать.
- Слушай, Джек, помимо бокса есть еще кое-что. Когда я с тобой познакомилась, ты восхищал меня такой, какой есть.
- Я и тогда был боксером. Нет ничего, кроме бокса. А я - боксер. Это моя жизнь, и я хорошо умею это делать. Лучше всех. Я заметил, что ты неравнодушна к посредственностям... вроде Тоби Йоргенсона.
- Тоби очень забавный. У него есть чувство юмора, настоящее чувство юмора. Тоби мне нравится.
- Его личный рекорд девять, пять и один. Я побью его, даже если буду мертвецки пьян.
- И Бог свидетель, ты мертвецки пьян достаточно часто. Каково мне, по-твоему, на вечеринках, когда ты без чувств валяешься на полу или шатаешься по комнате и каждому твердишь: "Я ВЕЛИК! Я ВЕЛИК! Я ВЕЛИК!" Тебе не кажется, что при этом я чувствую себя последней идиоткой?
- Может, ты и есть идиотка. Раз тебе так нравится Тоби, почему ты к нему не уходишь?
- Ах, я просто сказала, что он мне нравится, я считаю его забавным , но это не значит, что я хочу лечь с ним в постель.
- Конечно, в постель ты ложишься со мной и при этом говоришь, что я надоедлив. Не понимаю, какого черта тебе нужно.
Энн не ответила. Джек встал, подошел к кушетке, приподнял голову Энн, поцеловал ее, вернулся на место и снова сел.
- Слушай, давай я расскажу тебе о сегодняшнем бое с Бенсоном. Даже ты бы мною гордилась. В первом раунде он сбивает меня с ног, резкий правой. Я поднимаюсь и остаток раунда держу его на дистанции. Во втором он опять меня достает. Я едва встаю на счет восемь. Снова держу его на дистанции. Следующие несколько раундов я восстанавливаю подвижность. Выигрываю шестой, седьмой, восьмой, один раз сбиваю его с ног в девятом и два раза в десятом. Не знаю, почему разделились мнения судей. Но они разделились. Короче, это сорок пять кусков, понятно, малышка? Сорок пять тысяч. Я велик, ты же не станешь отрицать, что я велик, верно? Энн не ответила.
- Ну же, скажи мне, что я велик.
- Хорошо, ты велик.
- Вот это уже похоже на дело. - Джек подошел и еще раз поцеловал ее. - Мне так хорошо! Бокс - это настоящее искусство, нет, правда! Нужна сильная воля, чтобы быть великим художником, нужна сильная воля. чтобы быть великим боксером.
- Ладно, Джек.
- "Ладно, Джек", - это всё, что ты можешь сказать? Патти бывала счастлива, когда я выигрывал. Мы оба бывали счастливы целую ночь. Неужели нельзя разделить со мной радость, если я что-то делаю хорошо? Черт, ты влюблена в меня или в этих неудачников, полудурков? По-моему, ты бы куда больше обрадовалась, приди я домой неудачником.
- Я хочу, чтобы ты выигрывал, Джек, просто ты придаешь слишком большое значение тому, что ты делаешь.
- Черт возьми, это моя работа, моя жизнь. Я горжусь тем, что я самый лучший. Это как полет, как полет в небесах и победа над солнцем.
- Что ты будешь делать, когда больше не сможешь драться?
- Черт возьми, у нас будет достаточно денег, чтобы делать всё, что нам вздумается.
- Кроме того, быть может, чтобы ладить друг с другом.
- Может быть, я научусь читать "Космополитэн", развивать интеллект.
- Да, кое-что развить не мешает.
- Ебал я тебя!
- Что?
- Ебал я тебя!
- Как раз этого ты давненько не делал.
- Может, кому-то и нравится ебать скулежных баб, а мне - нет.
- Надеюсь, Патти не скулила?
- Все бабы скулят, но ты - чемпионка.
- Тогда почему бы тебе не вернуться к Патти?
- Сейчас здесь ты. У меня хватает моста только для одной шлюхи.
- Шлюхи?
- Шлюхи.
Энн встала, подошла к стенному шкафу, взяла свой чемодан и принялась укладывать вещи. Джек вышел на кухню и достал еще одну бутылку пива. Энн злилась и плакала. Джек сел со своим пивом и отпил добрый глоток. Ему было нужно виски, ему нужна была бутылка виски. И хорошая сигара.
- Остальное я могу забрать, когда тебя не будет дома.
- Не беспокойся, Я тебе всё пришлю. Она остановилась в дверях.
- Ну что ж, кажется, всё, - сказала она.
- Думаю, да, - ответил Джек.
Она закрыла дверь и ушла. Классическая процедура. Джек допил пиво и подошел к телефону. Он набрал номер Патти. Она ответила.
- Патти?
- А, Джек, как дела?
- Сегодня я выиграл трудный бой - мнения разделились. Осталось только одолеть Парвинелли, а потом чемпиона.
- Ты побьешь их обоих, Джек. Я знаю, ты сможешь.
- Что ты сегодня делаешь, Патти?
- Уже час ночи, Джек. Ты что, выпил?
- Немного. Я праздную.
- А где Энн?
- Мы расстались. У меня может быть только одна женщина, Патти, ты это знаешь.
-Джек...
-Что?
- Я не одна.
- Не одна?
- С Тоби Йоргенсоном. Он в спальне...
- Очень жаль.
- Мне тоже, Джек, я любила тебя... может, и до сих пор люблю.
- Ax, черт, вы, женщины, так бросаетесь этим словом...
- Мне жаль, Джек.
- Всё нормально.
Он повесил трубку. Потом он подошел к стенному шкафу и взял пальто. Он надел его, допил пиво, спустился на лифте к машине. Он поехал прямо по Норманди со скоростью шестьдесят пять миль в час, остановился у винного магазина на Голливудском бульваре. Он вылез из машины и вошел в магазин. Там он взял шестерку "Майклоба", пачку алказельцера. Потом, у прилавка, он попросил у продавца бутылку "Джека Дэниелса". Пока продавец считал деньги, подошел пьянчуга с двумя шестерными упаковками "Кура".
- Эй, старина, - сказал он Джеку, - ты случаем не боксер, не Джек Бакенвелд?
- Он самый, - ответил Джек.
- Старина, я видел сегодняшний бой. У тебя сильнейшая воля, Джек; Ты и вправду велик!
- Спасибо, старина, - сказал он пьянчуге, а потом взял свой кулек с покупками и пошел к машине. Там он сел, снял с "Дэниелса" колпачок и сделал добрый глоток. Потом он задним ходом выехал со стоянки, покатил по Голливудскому на запад, повернул налево на Норманди и заприметил нетвердо бредущую по улице хорошо сложенную девчонку. Он остановил машину, достал из пакета бутылку и показал ей.
- Хочешь покататься?
Джек удивился, когда она села в машину.
- Я помогу вам это допить, мистер, но никаких дополнительных льгот.
- Конечно, черт подери, - сказал Джек.
Он поехал по Норманди со скоростью тридцать пять миль в час, уважающий себя гражданин и третий полутяж в мире. В какую-то минуту ему захотелось поведать ей о том, с кем она едет в машине, но он передумал, протянул руку и сжал ей коленку.
- Сигареты не найдется, мистер? - спросила она. Он щелчком выбил сигарету из пачки, вдавил в щиток зажигалку. Зажигалка выскочила, и он дал ей прикурить.