Трус

Никуда не пошла. Не пошла на сороковой этаж пить шампанское и слушать умных людей с их умными точками зрения на тему вечной мерзлоты и ее применения к нашим большим и маленьким жизням. Не пошла увидеть дорогих сердцу. Десяток разрывающих меня чувств, и одно верное – ты болеешь.

Работу отработала дома. Весь день, как и положено. Ответственно, с перерывом на обед. Вышла уже в закатное солнце – до аптеки. Аномально. Слишком светло. Слишком тепло. Всё – слишком. Поймала себя на мысли, что уютней было бы выйти в метель и привычно закрыть варежкой лицо от колючего снега.

Завтра снова не пойду. Нет, на работу я побегу, а вечером – не пойду. Не пойду. Потому что знаю наверняка – это будет стопроцентная боль. Все вокруг свои и почти родные, но повод собраться – неподъемный для меня (я уже сразу в соплях и размазана) - день рождения человека, которого нет с нами немногим больше полугода. Кармического бро.

Когда мы познакомились, ему было лет тринадцать, и я просто офигела от того, как он крут, как умен, раскован, как интеллигентен и как ловит баланс во всем… как разговаривает со взрослыми, со сверстниками и совсем малявками. Удивительный. Мы подружились. Как-то незаметно и сразу. Делали вместе несколько выступлений. Я всегда восхищалась им, его актерским талантом, его умением очаровывать всех. И не злоупотреблять этим. Дарить любовь и получать ее в ответ тоннами. Не утонуть.

Он был рисковым малым. Я остерегала его, как мамка, нашептывая – берегись. Он смеялся в ответ, а я смотрела на него и понимала - слишком в открытую он играет с жизнью. Потом мы стали видеться реже, но каждый раз – как раньше. Он стал много сниматься, стал звездой и любимцем всех подростков. И я радовалась за него. Он крепчал и взрослел.

А потом, как в кино, все случилось быстро и неожиданно. Гром среди ясного неба – так всегда и бывает. Как будто часть тебя умерла. Еще одна. Он сразу стал рядом с моей большой потерей - два ярких харизматичных мужчины. Но я не струсила. Провожала вместе со всеми. Теперь даже не знаю, правильно ли. Может быть надо было струсить. И помнить живого. Только живого всегда. Но я не могла иначе, не простила бы себе.

А теперь я трус! Натуральный. Так же как я не приняла сегодняшнего весеннего солнца и поспешила вернуться к зиме, точно так же я отгораживаюсь от завтрашнего дня и предпочитаю остаться в темноте воспоминаний, за которые цепляются следующие, еще более тяжелые.

Месяц апрель с двумя этими датами – 10-м и 11-м – пощади меня (даже дни рождения у них, двух моих потерь, один за другим).