ТОРЖЕСТВО ШАУРМЫ — СМЕРТЬ БЕЛЯШАМ!
Данила Блюз, публицист
Российские СМИ во все глаза таращатся на Запад, раздираемый противоречиями. Конечно, там — интересно: там — Шарлоттсвилль, там — националисты, конфедераты, факельные шествия, леваков давят автомобилями, памятники павшим героям прошлого сдергивают с постаментов за шеи. Столько тем для пустопорожней болтовни всяких пустоголовых экспертов — с ума сойти можно! А между тем в глубине России, в ее нежном подвздошье, назревает бунт не меньших масштабов, чем забугорные споры негров с бывшими рабовладельцами.
Челябинский мэр во время недавней прогулки по городу призвал бороться с шаурмой ради беляша. Вы понимаете, ЧТО может произойти? Тут уже попахивает гастроэтническим конфликтом. Хотя чего еще ожидать от человека, фамилия которого Тефтелев. Редакция This is не могла пройти мимо этого конфликта, поскольку все мы поголовно в младенчестве были вскормлены шаурмой, как Ромул и Рем волчицей, и чувствуем себя обязанными заступиться за нашу кормилицу.
Отметим, что судьбоносный разговор Тефтелева с местными чиновниками происходил на Кировке — своеобразном Арбате Челябинска, в его культурном центре, куда стекается прогулятся все челябинское просвещенное человечество. Разумеется, Кировка обустраивалась в соответствии со вкусами местной публики, которая в свою очередь рублем проголосовала за шаурму. Но, явившись в культурный центр своего города, мэр Тефтелев, этот престарелый обскурант и ретроград, пришел в негодование! Его возмутило засилье ларьков с шаурмой, и он призвал своих чиновников разнообразить местные гастрономические предпочтения, тем самым нарушить тончайшую фастфуд-вселенную, которая формировалась на Кировке годами.
Это только на первый обывательский взгляд, что шаурма — везде шаурма, но мы-то, голодные городские гуляки, знаем, что шаурма шаурме рознь и человек, покупающий шаурму в одном ларьке, за все золото мира не станет есть шаурму из другого ларька и наоборот. Тефтелев предложил разнообразить местный фастфуд беляшами. Видимо, здесь сказывается фамильное родство, ведь тефтели и беляши изготавливаются из фарша, то есть они фактически родственники. Смешно и говорить о том, что человек, предпочитающий шаурму, будет есть беляши. Это все равно, что человека из “Теслы” пересадить на трактор “Беларусь”.
Беляши — это символ старого, уходящего мира, тогда как шаурма — символ мира нового, мультикультурного. Беляш — патриархален, как казак, как печь, как изба, как сани, как выбитый зуб у жены, как семеро по лавкам, как порка по субботам. Беляш не терпит перемен, тогда как шаурма открыта для всего нового, прогрессивного, ее начинки могут меняться и при этом не разрушать ее целостность.
Тут стоит оговорится, что мультикультурна шаурма в хорошем смысле слова: она — как ассимилировавшийся мигрант, который принял местный уклад и не требует строить для себя мечети, но в то же время с удовольствием делиться дарами своей культуры. Такой мигрант — это честный трудяга, готовый подстраиваться под местные законы, бежавший от оголтелых ортодоксов. Тогда как беляш не приемлет никаких перемен: как готовила его прабабка 100 лет назад, так должна его готовить и правнучка, иначе получит нагайкой по сдобной жопе.
Беляш грязен, жирен, в конце концов, беляш развратен, а к тому же еще беляш — расист, ведь именно беляшами называют белых людей представители других национальностей.
Посмотрите на шаурму, лаваш ее бел и нежен, как подвенечное платье. В то же время шаурма целомудренна, она завернута с головы до ног, словно восточная женщина в паранджу. А беляш — это натуральный блуд, в его центре красуется похотливая дырка, обнажающая сочный, истекающий грехом фарш. Беляш — проститутка, беляш — шлюха! Беляш ввергнет вашу душу в ад!
Если же брать форму, то шаурма — это определенно фаллос, символизирующий изобилием начинки торжество жизни и плодородия, а беляш — это влагалище, причем не священное лоно, откуда мы вышли на свет, а смертоносная Сцилла, набитая трупным мясом.
Как я уже говорил, каждая шаурма индивидуальна, потому что она — это свобода, отсюда и засилье ларьков шаурмы на Кировке. А беляш -— это концлагерь, все беляши одинаковы и печальны, как узники Освенцима.
Беляш вреден, он есть набитая канцерогенами горелая булка, в шаурме же есть место не только для мяса, но и для полезных овощей и разнообразных соусов. Шаурма по-восточному щедра и гостеприимна. А беляш? Вспомните сколько обычно в беляш кладут мяса? Вот именно, жалкий ошметок, все же остальное пространство занято горелым горьким тестом. Беляш — жлоб и скряга. Чему нас учит беляш? Корысти, алчности, рвачеству, надувательству ближнего своего. Тогда как шаурма открыта и честна, она делается у вас на глазах, вы можете попросить повара что-то добавить или, наоборот, убрать, а беляш — это черная тайна за семью печатями: где их лепят, из чего, не плюнул ли туда кто, не положил ли в центр бритву или заговоренный ноготь мертвеца?
Мэр Тефтелев определенно пытается насадить в самом сердце Челябинска какие-то порочные, чуждые нам ценности, выступая на стороне непроглядного, черного мракобесия. Его гонения на шаурму не приведут ни к чему хорошему. Без шаурмы город станет непригодным для жизни, его покинут все молодые и пылкие. Челябинск будет недоуменно вымирать, жуя горелые беляши, которые есть не что иное, как большие жареные пельмени...
