Толстой

Не дождавшись решения Совета Солдатских Депутатов по вопросу об отправке на фронт артистов, художников, музыкантов, -- батальонный комитет Измайловского полка отправляет в окопы 43 человека артистов, среди которых есть чрезвычайно талантливые, культурно-ценные люди

  Все эти люди не знают воинской службы, не обучались строевому делу. Они не умеют стрелять - только сегодня впервые их ведут на стрельбище, а в среду они должны уже уехать. Таким образом, эти ценные люди пойдут на бойню, не умея защищаться.

  Я не знаю, из кого состоит батальонный комитет Измайловского полка, но я уверен, что эти люди "не ведают, что творят".

  Потому что посылать на войну талантливых художников такая же расточительность и глупость, как золотые подковы для ломовой лошади. А посылать их, не обучив воинскому делу, это уж - смертный приговор невинным людям. За такое отношение к человеку мы проклинаем царскую власть, именно за это мы ее свергли.

  Демагоги и лакеи толпы, наверное, закричат мне:

  - А равенство?

  Конечно, я помню об этом. Я тоже немало затратил сил на доказательства необходимости для людей политического и экономического равенства, я знаю, что только при наличии этих равенств человек получит возможность быть честнее, добрее, человечнее. Революция сделана для того, чтоб человеку лучше жилось и чтоб сам он стал лучше.

  Но я должен сказать, что для меня писатель Лев Толстой или музыкант Сергей Рахманинов, а равно и каждый талантливый человек, не равен Батальонному Комитету Измайловцев.

  Если Толстой сам почувствовал бы желание всадить пулю в лоб человеку или штык в живот ему, - тогда, разумеется, дьявол будет хохотать, идиоты возликуют вместе с дьяволом, а люди, для которых талант - чудеснейший дар природы, основа культуры и гордость страны, - эти люди еще раз заплачут кровью.

  Нет, я всей душой протестую против того, чтоб из талантливых людей делали скверных солдат.

  Обращаясь к Совету Солдатских Депутатов, я спрашиваю его: считает ли он правильным постановление Батальонного Комитета Измайловского полка? Согласен ли он с тем, что Россия должна бросать в ненасытную пасть войны лучшие куски своего сердца, - своих художников, своих талантливых людей?

  И - с чем мы будем жить, израсходовав свой лучший мозг?

Тяжело жить на святой Руси!

  Тяжело.

  Грешат в ней - скверно, каются в грехах - того хуже. Изумительна логика подчеркнутых слов о вере в социализм. Мог ли бы человек, рассуждающий так странно и страшно, откусить ухо или палец любимой женщине на том основании, что он любит всю ее, все тело и душу, а палец, ухо - такие маленькие, сравнительно с ней. целой. Вероятно, - не мог бы. Но, - веруя в дело социализма, любя партию, он отрывает один за другим ее живые члены и думает - искренно? - что пользы делу oi этого будет больше, чем вреда. Я повторяю вопрос: искренно думает он так? И боюсь, - что да, искренно, что это соображение явилось не после факта, а родилось в одну минуту с фактом предательства. Оригинальнейшая черта русского человека, - в каждый данный момент он искренен. Именно эта оригинальность и является, как я думаю, источником моральной сумятицы, среди которой мы привыкли жить. Вы посмотрите: ведь, нигде не занимаются так много и упорно вопросами и спорами, заботами о личном "самосовершенствовании", как занимаются этим, очевидно бесплодным, делом у нас.

  Мне всегда казалось, что именно этот род занятий создает особенно густую и удушливую атмосферу лицемерия, лжи, ханжества. Особенно тяжелой и подавляющей эта атмосфера была в кружках "толстовцев", людей, которые чрезвычайно яростно занимались "самоугрызением".

  Морали, как чувства органической брезгливости ко всему грязному и дурному, как инстинктивного тяготения к чистоте душевной и красивому поступку, - такой морали нет в нашем обиходе. Ее место издавна занято холодными, "от ума", рассуждениями о правилах поведения, и рассуждения эти, не говоря об их отвратительной схоластике, создают ледяную атмосферу какого-то бесконечного, нудного бесстыдного взаимоосуждения, подсиживания друг друга, заглядывания в душу вам косым и зорким взглядом врага. И - скверного врага, он не заставляет вас напрягать все ваши силы, изощрять весь разум, всю волю для борьбы с ним.

  Он - словесник. Единственно, чего он добивается, - доказать вам, что он умнее, честнее, искреннее и вообще - всячески лучше вас. Позвольте ему доказать это, - он обрадуется, на минуту, а затем опустеет, выдохнется, обмякнет, и станет ему скучно. Но ему не позволяют этого, к сожалению, а вступая с ним в спор, сами развращаются, растрачивая пафос на пустяки. И так словесник плодит словесников, так небогатые наши чувства размениваются на звенящую медь пустых слов.

  Посмотрите, насколько ничтожно количество симпатии у каждого и вокруг каждого из вас. как слабо развито чувство дружбы, как горячи наши слова и чудовищно холодно отношение к человеку. Мы относимся к нему пламенно только тогда, когда он, нарушив установленные нами правила поведения, дает нам сладостную возможность судить его "судом неправедным". Крестьянские дети зимою, по вечерам, когда скучно, а спать еще не хочется, ловят тараканов и отрывают им ножки, одну за другой. Эта милая забава весьма напоминает общий смысл нашего отношения к ближнему, характер наших суждений о нем.

  Автор письма, товарищ-провокатор, говорит о таинственной "общей причине", загоняющей многих и загнавшей его "в тупик".

  Я думаю, что такая "общая причина" существует и что это очень сложная причина. Вероятно, одной из ее составных частей служит и тот факт, что мы относимся друг к другу совершенно безразлично, это при условии, если мы настроены хорошо... Мы не умеем любить, не уважаем друг друга, у нас не развито внимание к человеку, о нас давно уже и совершенно правильно сказано, что мы:

  "К добру и злу постыдно равнодушны".

  Товарищ-провокатор очень искренно написал письмо, но я думаю, что причина его несчастья - именно вот это равнодушие к добру и злу.

Пр. - прапорщик или профессор? - Роман Петкевич пишет мне: "Ваш спор с большевизмом глубочайшая ошибка, вы боретесь против духа нации, стремящегося к возрождению. В большевизме выражается особенность русского духа, его самобытность. Обратите же внимание: каждому свое! Каждая нация создает свои особенные, индивидуальные, только ей свойственные приемы и методы социальной борьбы. Французы, итальянцы - анархо-синдикалисты, англичане наиболее склонны к тред-юнионам, а казарменный социал-демократизм немцев как нельзя более соответствует их бездарности.

  Мы же, по пророчеству великих наших учителей - напр. Достоевского и Толстого, - являемся народом - Мессией, на который возложено идти дальше всех и впереди всех. Именно наш дух освободит мир из цепей истории".

  И т.д. в тоне московского неославянофильства, которое так громко визжало в начале войны.

  До чего же бесприютен русский человек!

  В Москве арестован И.Д. Сытин, человек недавно отпраздновавший пятидесятилетний юбилей книгоиздательской деятельности. Он был министром народного просвещения гораздо более действительным и полезным для русской деревни, чем граф Дм. Толстой и другие министры царя. Несомненно, что сотни миллионов сытинских календарей и листовок по крайней мере наполовину сокращали рецидивы безграмотности. Он всю жизнь стремился привлечь к своей работе лучшие силы русской интеллигенции, и не его вина, что он был плохо понят ею в своем искреннем желании "облагородить" сытинскую книгу. Все-таки он сумел привлечь к своему делу внимание и помощь таких людей, как Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, Н.А. Рубакин, Вахтеров, Клюжев, А.М. Калмыкова и десятки других. Им основано книгоиздательство "Посредник", он дал Харьковскому Комитету грамотности мысль издать многотомную и полезную "Сельско-Хозяйственную Энциклопедию". За пятьдесят лет Иван Сытин, самоучка, совершил огромную работу неоспоримого культурного значения. Во Франции, в Англии, странах "буржуазных", как это известно, Сытин был бы признан гениальным человеком и по смерти ему поставили бы памятник, как другу и просветителю народа.

  В "социалистической" России, "самой свободной стране мира", Сытина посадили в тюрьму, предварительно разрушив его огромное, превосходно налаженное технически дело и разорив старика. Конечно, было бы умнее и полезнее для Советской власти привлечь Сытина, как лучшего организатора книгоиздательской деятельности, к работе по реставрации развалившегося книжного дела, но - об этом не догадались, а сочли нужным наградить редкого работника за труд его жизни - тюрьмой. Так матерая русская глупость заваливает затеями и нелепостями пути и тропы к возрождению страны, так Советская власть расходует свою энергию на бессмысленное и пагубное и для нее самой, и для всей страны возбуждение злобы, ненависти и злорадства, с которым органические враги социализма отмечают каждый ложный шаг, каждую ошибку, все вольные и невольные грехи ее.

Мне прислана пачка юдофобских прокламаций, одна из них - издана "Центральным Комитетом Союза христианских социалистов" в Москве 6-го мая, другая - "Петроградским Отделом" того же союза. Не знаю, существует ли такой "Союз", но если существует, то члены его уж, конечно, не христиане, не социалисты, а обыкновенные русские люди, из тех одичавших бездельников и лентяев, которые, будучи сами виноваты во всех своих несчастьях, бесстыдно обвиняют за свое ничтожество и неумение жить всех, кого угодно, только не себя. Что они не христиане и, - тем более, - не социалисты, об этом свидетельствует их подленькая прокламация

  Вот ее начальные фразы:

  "Антисемиты всех стран, всех народов и всех партий, объединяйтесь!" "Союз Христианских Социалистов" обращается ко всем русским гражданам с призывом очистить себя от той скверны иудейской, которой насквозь пропитана наша родина от самых верхов и до народных низин. Особенно поражена этой скверной наша интеллигенция, наше так называемое образованное общество, воспитанное на иудейской прессе, проповедующей ложные принципы равенства и братства всех народов и племен. Но каждый разумный человек знает, что ни равенства, ни братства нет и не может быть, а, следовательно, не может быть и одинакового отношения ко всем людям, ко всем национальностям".

  Не правда ли - это истинные последователи любвеобильного Христа, для которого не было "ни эллина, ни иудея", который сам, вместе с первоапостолами, был иудеем и страдал, и принял мучительную смерть за человека вообще, за людей всех рас и племен? И - не правда ли - хороши эти "социалисты", считающие принцип равенства - "ложным" и - "скверной иудейской"?

  Глупые и жалкие люди, несчастные люди! Утверждая, что русские граждане "насквозь, от верхов до низин" пропитаны "иудейской скверной", т.е. принципами равенства и братства всех племен и народов" - священными принципами, которые проповедуются почти всеми религиями и величайшими мыслителями всех веков и стран - авторы прокламаций обнаруживают слишком лестное, но - увы! - совершенно неверное представление о русских гражданах. Пример - сами граждане-члены "Союза Христианских Социалистов", они не только не "пропитаны насквозь" высокими принципами равенства, но просто, как большинство граждан русских, не имеют никакого представления о планетарной, общекультурной ценности этих принципов.

  Далее они пишут:

  "Арийская раса - тип положительный как в физическом, так и в нравственном отношении, иудеи - тип отрицательный, стоящий на низшей ступени человеческого развития. Если наша интеллигенция, наша "соль земли русской", поймет это и уразумеет, то отбросит, как старую, негодную ветошь, затрепанные фразы о равенстве иудеев с нами и о необходимости одинакового отношения как к этим париям человечества, так и к остальным людям".

  Вы подумайте - "и к остальным людям", кроме евреев, нельзя относиться одинаково! Кто же эти остальные люди? Может быть, германцы, представители "арийской расы", тип, "положительный в нравственном отношении", что не мешает этому "типу" расстреливать массами безоружных русских мужиков, а также и евреев? А, может быть, кроткие славяне, те русские люди, которые ныне так бессмысленно и жестоко грабят и убивают друг друга?

  Или эти "остальные люди" вообще все люди, способные так или иначе помешать спокойному развитию волчьего патриотизма авторов прокламации? Ибо - нет сомнения, что прокламация исходит из кругов русских хищников, которые привыкли наживать сто на сто, сдирая со своего горячо любимого ими народа по семи шкур.

  Конечно, "остальные люди" невольная обмолвка, подсказанная "христианам социалистам" их социальным одичанием, а также моральной и всяческой безграмотностью. Однако, местами эта безграмотность очень подозрительна, а, пожалуй, и сугубо фальшива.

  Петроградская прокламация адресована "рабочим, солдатам, крестьянам" и составлена в явном расчете на темноту ума и чувства адресатов.

  Она спрашивает:

  "Много ли вы знаете евреев - кузнецов, дворников, молотобойцев, хлебопашцев, прачек, кухарок, судомоек? Видели ли вы наших евреев, выпрашивающих гроши на улицах городов? Нет".

  Разумеется - нет, никто не видел в Петрограде и Москве евреев-дворников, ибо - полицейская должность эта уже никоим образом не могла быть занимаема евреями, ясно - почему. В Одессе же большинство ломовых извозчиков - евреи; 92 проц. евреев, живущих в черте оседлости, ремесленники и бедняки.

  Совершенно верно, что вне черты оседлости - евреев-нищих никто не видал, это объясняется прекрасным развитием у еврейства общественной помощи, тем, что полиция не позволила бы еврею нищенствовать, и - думаю - тем еще, что православные и любвеобильные христиане, наверное, совали бы в руку нищего еврея не хлеб, а камень или змею. Как все это лживо, как отвратителен этот антисемитизм ленивой клячи!

  Когда читаешь все эти глупые мерзости, подсказанные русским головотяпам бессильной и гаденькой злобой, становится так стыдно и страшно за Русь, страну Льва Толстого, создавшую самую гуманную, самую человечную литературу мира.

  Третья прокламация является провокационной выдумкой, еще более жульнической и глупой.

  Она озаглавлена:

  "Секретно. Председателям отделов "Всемирного Израильского Союза", и в ней "председателям" рекомендуется соблюдать всяческую "осторожность". "Мы твердо и неуклонно должны идти по пути разрушения чужих алтарей и тронов", "мы заставим Россию стать на колени", "мы делаем все, чтобы возвеличить великий еврейский народ", но - не торопясь, соблюдая "осторожность".

  Кого хотят идиоты напугать этими выдумками? Хоть бы то сообразили, что ведь циркуляр такой исключительной важности, адресованный "Председателям Всемирного Израильского Союза", был бы напечатан на еврейском языке, а не по-русски. Или хоть бы догадались добавить - "перевод с еврейского".

  Как все это бездарно и постыдно!

  Остальные прокламации не остроумнее цитированных.

  Я уже несколько раз указывал антисемитам, что если некоторые евреи умеют занять в жизни наиболее выгодные и сытые позиции, это объясняется их умением работать, экстазом, который они вносят в процесс труда, любовью "делать" и способностью любоваться делом. Еврей почти всегда лучший работник, чем русский, на это глупо злиться, этому надо учиться. И в деле личной наживы, и на арене общественного служения еврей носит больше страсти, чем многоглаголивый россиянин, и, в конце концов, какую бы чепуху ни пороли антисемиты, они не любят еврея только за то, что он явно лучше, ловчее, трудоспособнее их.

  Теперь, когда мы со страшной очевидностью убедились в том, до какой степени монархия сгноила нас, обессилила, духовно оскопила, мы должны особенно ценить умелых работников, людей инициативы, влюбленных в труд, а мы - дико орем:

  - "Бей их - потому что они лучше нас!" Только поэтому, г.г. антисемиты, только поэтому, чтобы вы ни говорили!

  Прокламации, конечно, уделяют немало внимания таким евреям, как Зиновьев, Володарский и др. евреям, которые упрямо забывают, что их бестактности и глупости служат материалом для обвинительного акта против всех евреев вообще. Ну, что же! "В семье не без урода". - но не вся же семья состоит из уродов и, конечно, есть тысячи евреев, которые ненавидят Володарских ненавистью, вероятно, столь же яростной, как и русские антисемиты. Это, разумеется, не убедит антисемитов в том, что не все евреи одинаковы и что классовая вражда среди еврейства не менее остра, как и среди других наций; это не убедит их, ибо им необходимо быть убежденными в противном.

  Но, может быть, те, кого хотят натравить, как собак, на еврейство, может быть, им - пора уже возмутиться этой новой попыткой организации погромов? Может быть, они найдут необходимым и своевременным сказать авторам прокламаций, "Каморрам Народной Расправы" и другим организациям темных авантюристов:

  - Прочь! Хозяева страны. - мы, мы завоевали ей свободу, не скрывая своих лиц, и мы не допустим каких-то темных людей управлять нашим разумом, нашей волей. Прочь!

Завоевав политические права, народ получил возможность свободного творчества новых форм социальной жизни, но он все еще находится - и внешне, и внутренне - под влиянием плесени и ржавчины старого быта. В массах народа нет признаков сознательного стремления коренным образом изменить отжившие отношения человека к себе самому, к своему ближнему, к жизни вообще

  Жизнь насыщена множеством ценных идей, совершенно новых для масс, но эти идеи попадают в сферу инстинктов и чувств грубых качественно, ограниченных количественно, в этой сфере они усваиваются с трудом - если только усваиваются, в чем, к сожалению, и можно, и следует сомневаться.

  Революция, творимая силами наиболее энергичных людей, истощает и поглощает эти ценнейшие силы очень быстро, а процесс накопления и организации новых сил идет угрожающе медленно.

  Необходимо ускорить рост и развитие этих сил, необходимо тотчас же создавать условия для воспитания нового человека, для быстрейшего накопления активных резервов, способных уверенно и грамотно продолжать работу реорганизации России.

  Очевидно, что одной политической пропаганды недостаточно для создания нового человека, недостаточно организовать мысль, необходима организация воли, воспитание, развитие и углубление чувства.

  Мы должны озаботиться, чтобы рядом с политическим воспитанием народа непрерывно развивалось его моральное и эстетическое воспитание - только при этом условии наш народ будет совершенно освобожден из-под гнета своей несчастнейшей истории, только этим путем он уйдет из плена старого быта, только при наличии новых чувств, новых идей - он поймет и сознательно поставит воле своей ясные, разумные, осуществимые цели.

  Надо вспомнить, что народ века воспитывался угнетающим волю, суровым и безотрадным учением церкви о ничтожестве человека пред таинственной силой, произвольно и безответственно правящей его судьбою, и что это учение как нельзя более ярко и крепко подтверждалось всеми условиями социального бытия, созданными бессмысленным гнетом русской монархии.

  Это учение, утверждая бессилие разума и воли человека, предъявляет к его разуму и воле наивысшие требования подвигов добродетели и, грозя вечным осуждением на казнь в огне геенны, не могло и не может быть возбудителем активной энергии, обращенной на устроение земной жизни, на создание счастья и радости по воле и разуму человека. Погружая человека в темную пропасть сознания им своего ничтожества пред Богом, это учение находило превосходные иллюстрации своей формальной логики во всех условиях политико-социального быта, возглавляемого царем. Это учение, принижая человека, не только связывало активность, инициативу, самодеятельность народа, оно глубоко просочилось и в душу интеллигенции, насытило русскую литературу в ее лучших образцах и окутало всю нашу жизнь флером безнадежности, тихой печали, элегической покорности року.

  Теоретическое бунтарство и практическая борьба, которую мужественно и геройски вела наша интеллигенция против изжитого строя жизни и мысли - велась ею не по внушению церковно-монархических идей, якобы гуманитарных, но, разумеется, вопреки им, по инстинкту само сохранения - инстинкту языческому, который создал Возрождение и всегда служит возбудителем бунта человека против его же, человеческого, представления о непобедимости судьбы.

  Продолжить этот бунт, усилив и углубив его, вот священная и героическая задача интеллигенции. Революция, единственно способная освободить и облагородить человека, должна совершиться внутри его, и она будет совершена только путем очищения его от плесени и пыли изжитых идей.

  Поскольку народ усвоил некоторые идеи - они обратились у него в эмоции, поработившие свободу его мысли и его волю. Чтобы побороть эти эмоции, необходимо возбудить иные, более активного характера.

  Мы живем в эпоху катастрофальную, в эпоху героизма, и мы должны дать народу зрелища, книги, картины, музыку, - которые воспитали бы в массах умение чувствовать пафос борьбы. Трагедия наиболее возбуждает чувство, пафос трагедии наиболее легко вырывает человека из грязных сетей быта, наконец, - трагедия гуманизирует.

  Лицезрение трагического не может не поднять восприимчивого зрителя над хаосом будничного, обычного, подвиги героев трагедии являют собою зрелище исключительное, праздничное зрелище игры или битвы великих сил человека против его судьбы.* * *

  Исходя из этих соображений, схематичность которых не мешает, надеюсь, их ясности, я позволю себе сказать несколько слов о практике культурно-просветительной деятельности, которую ныне развивают различные организации и группы. Начну с факта.

  Один из рабочих районов Петрограда устроил театр, обрамление для сцены было написано весьма даровитым художником и изображало мускулистых рабочих, с засученными рукавами, фабрики, фабричные трубы, - все это сделано в стиле кубизма.

  Рабочие, посмотрев на это искусство, решительно заявили:

  - "Уберите это, этого нам не нужно! Нам нужно, чтобы в нас поддержали и развили любовь к природе, к полю, лесу, к широким пространствам, наполненным живой игрою красок и солнца. Поддержите в нас любовь к красоте, нам не нужно скуки, ежедневности!"

  Это буквально так было сказано, и это сказано рабочими. В этих словах определенно звучит законное и естественное требование здорового человека, который ищет в искусстве контраста той действительности, которая утомляет и истязует душу. Отвратительные явления буден он знает лучше художника, и если художник не лирик, умеющий осветить серые сумерки жизни рабочего ласковым и ярким огнем своей души, если он не сатирик, имеющий силу изобразить грязный ад буден так, чтобы его картина, стихотворение или рассказ возбудили активное отвращение к будничной жизни, органическое стремление к празднику, если он не в состоянии вскрыть в обычном и привычном героическое и значительное, - если художник не может этого дать, - его искусство не нужно рабочему, человеку, который привык создавать из бесформенных масс сырого материала тончайшие вещи, сложные аппараты, мощные машины. Рабочий - тоже художник, ибо он дает бесформенному законченные формы.

  Ему не может нравиться и ничего нового ему не скажет кубизм и вся так называемая "линейная живопись ". Очень вероятно, что у новых течений живописи есть будущее, но пока они представляют собою кухню техники, которая может быть интересна только людям изощренного вкуса, художественным критикам и историкам искусства. Показывать же всю эту кухонную работу людям, жаждущим совершенной красоты, значит - давать им читать "Войну и Мир" Л. Толстого по его стократно перечеркнутым черновым корректурам.

  Переходя от живописи к сценическому зрелищу, я ставлю парадоксальный - с виду - вопрос: что полезнее для социально-эстетического воспитания масс - "Дядя Ваня" Чехова или - "Сирано де Бержерак" Ростана, "Сверчок на печи" Диккенса или любая из пьес Островского?

  Я стою за Ростана, Диккенса, за Шекспира, греческих трагиков и остроумные, веселые комедии французского театра. Я стою за этот репертуар потому, что - смею сказать - я знаю запросы духа рабочей массы. В ней достаточно глубоко развито сознание классовой вражды и социальных различий, она хочет видеть и понять явления общечеловечности и единства, она уже чувствует, что сознание единства, чувств, мыслей, - основа культуры человека, признак общечеловеческого стремления к радости, счастью - к созданию на земле праздника.

  Она хочет, чтобы души ее коснулось самое лучшее, что создано чувством и мыслью человека, хочет изумиться гению человека, понять и полюбить его.

  Ядовитый туман буден, отравленных непрерывной враждою за кусок хлеба, во все века, у всех народов скрашивался и смягчался творчеством науки, искусства - только наука и искусство облагораживают наш звериный быт. И как нельзя более своевременно, необходимо ввести в нашу фантастически дикую современность высочайшие достижения творцов науки, искусства, все драгоценное мира, все сокровища его духа, все, что имеет силу перевоспитать человека, поднять его, творца фактов, над фактами.

  Человечеством создано много прекрасного, люди ежедневно создают массу хлама и гадостей, и под этой грудою неизбежных пустяков, прекрасное становится невидимым.

  Нужно жить так, чтобы оно было всегда пред глазами у нас - тогда оно явится возбудителем чувств, мыслей и поступков, достойных человека.

  А поместив человека в свиной хлев - глупо требовать, чтобы он был ангелом.