аа ужас

– Ты знаешь, что есть такие бабочки – подёнки?

– ...?

– Насекомые, которые живут только один день, но всю свою короткую жизнь посвящают мечтаниям.

– Это грустно.

– Да ну. Зато они счастливы всю свою короткую жизнь.

– Не неси чепухи, не хочу расстраиваться. Хотя это и глупо – расстраиваться из-за какой-то там моли. Скоро этот дождь уже закончится?

Домик на дереве был найден пару лет назад, может поменьше – просто домик на дереве, построенный неизвестно когда и заброшенный, совсем оставленный – может, какой-то ребёнок вырос и его бросил. И вот, спустя годы, заросший мхом, но при этом неожиданно хорошо сохранившийся, домик был найден.

– Разве тебе тут не нравится?

– ...нравится. Но всё равно хочется, чтобы дождь остановился.

– Понимаю, – Тацуми хихикнул и страницу перелестнул в каком-то журнале с комиксами, принадлежащем ещё прошлому владельцу домика на дереве. Стены были украшены плакатами с героями мультиков, в углу стоял осушенный аквариум, покрывшийся уже давно паутиной, а на аквариуме одиноко сидел грязный и облезлый на вид плюшевый кот. Канаме сначала боялся, что домик был всё ещё обитаем, поэтому откладывал их с Тацуми полноценный и основательный побег до последнего – но шли недели, месяцы, а в домик так никто и не пришёл. Тацуми хотел постирать плюшевого беднягу, но его желание разбилось о простое и жёсткое негде. Узнали бы в школе, что пропавшие студенты всё это время жили или в дешёвых отелях, или вообще в лесу дремучем на свои накопленные деньги, которые бы они могли отдать на благо администрации, на ремонт и обеды, убили бы (не в шутку или в переносном смысле, а очень даже всерьёз), а дома... про дом, каким он, по идее, называется, а значит, и должен быть домом и говорить нечего. Единственное, что можно сказать – это то, что у них обоих дома в привычном понимании нет. Не было никогда. Прачечные в городе были слишком дорогие – да и зачем платить деньги за стирку только одного облезлого плюшевого котёнка?

– О, вот и дождь закончился.

– И года не прошло!

Тацуми хихикнул.

– Год бы он всё равно не лил.

– Почему ты воспринял это буквально?!

Тацуми не выдержал и прыснул со смеха.

– У-у-у, заткнись... пойдём лучше в столовку какую-нибудь перекусим. Мне кажется, я не ел несколько лет.

– Пожалуй, у нас хватит денег... в случае чего, я могу поделиться с тобой своей едой. Я не буду против, даже если ты заберёшь у меня её всю.

– Да ну, брось, – Канаме хихикнул и влепил Тацуми дружеский подзатыльник и резко посерьёзнел. – У нас не хватит.

– Нет?

– Вроде бы...

Канаме отвёл взгляд, нахмурив брови, и тихо произнёс:

– Предлагаю вернуться в академию.

– К нам поступили сведения от доверенных лиц, что вы двое, – завуч, похожий на растрёпанную птицу мужчина в очках, придающих ему вид особенно хищный, в морщинистых пальцах сжимал два личных дела. – Во время своей пропажи отдыхали в городе и в ус себе не дули. Поисковая бригада наших юных энтузиастов прислала нам фотографии, где вы вместе... сидите болтаете в кафе, на площади – ишь счастливые какие, школу прогуливаем!

– Простите, такого больше не повторится, – Тацуми старался держаться спокойно, но предательское дрожание голоса всё же выдавало страх.

– Казехая! Сколько раз уже вы это говорили. Вас прощали, кажется, лишь из-за того, что вы особый ученик, но нет, такого больше и правда не повторится! Администрация академии Реймей лишает вас двоих статуса почётных учеников и приговаривает к усиленным работам в трудовом лагере.

– К УСИЛЕННЫМ? Я видел, что делают ученики в этом лагере, и... я не знаю, могу ли я вынести...

– Тоджо, – завуч, улыбаясь всеми тридцатью двумя пожелтевшими от табака острыми зубами, наклонился близко к лицу Канаме, делая акцент на его фамилию. – Мне наплевать.

Этой ночью в академии Реймей начался пожар. Говорят, начался с кухни, потом перекинулся на всю школу.

– Эй вы! Вставайте уже! – Канаме проснулся от того, что его с бешеными глазами за плечо тряс Джун.

– Сазанами...? Что произошло?

– Реймей горит...!

– Го..рит...?

– Бежим уже, ну! Буди своего Казехаю. Почётных учеников давно уже всех эвакуировали, нам надо самим. Странно, что ты не слышал сирену.

На улице шёл дождь. Такой же, как в тот день в домике на дереве, только сильнее. От запаха дыма тошнило и слезились глаза.

– А это точно не вы подожгли? – Джун, кажется, был серьёзен.

– Ты за кого вообще меня принимаешь?

– Точно нет, не волнуйся.

– Вы оба выглядите как люди, которые бы спалили эту злоебучую академию.

– Заткнись.

– Странно, что нас даже не оповестили. Думали, было бы классно, если бы мы там задохнулись нахуй.

– У нас ещё остались усиленные работы в трудовом лагере.

– Как хорошо, что вы оба живы, ужас! А усиленные работы, – Джун напряжённо взглянул на пламя. – Подождут. Нужно отпроситься уйти в более безопасное место, надеюсь нас отпустят... почётных студентов же уже отпустили домой.

– Пошли уже.