title

Осуждая религию, сама занимаюсь той же ерундой. Взять ту же фетишизацию весны, или новый год, или черт еще пойми что, такое же бессмысленное. То же перекидывание ответственности за происходящее в своей жизни, но не на божественную сущность, а на что-то ощущенческое. Что еще глупее, наверно.

И ты сидишь и ждешь, что вот, перевернется календарь или грачи, наконец, прилетят, чтобы объедать газоны, и наступит какая-то новая волна, что-то в тебе поменяется, в людях. Ирония в том, что ничего не меняется, но все отчаянно этого ждут.

Но календарь переворачивается снова и снова, а ты все тот же. Все то же опостылевшие лицо в зеркале, все те же люди. Только сложнее, потому что то самое, ощущенческое, подло нашептывало тебе на ухо, что вот-вот, ну, потерпи, появятся силы, вдохновение. И ты ждешь чего-то нового внутри себя, подбрасываешь в эту печь с ожиданием дров. А ничего не происходит.

Логикой-то, конечно, ты понимаешь, что ничего и не должно было произойти, но понимать и чувствовать, увы, разные вещи. Может, потому, что переть на одной логике человек не может. Может, тому есть биологическое объяснение. Может, ты просто дурак. Какая разница.

Где-то во дворах Питера сейчас идет человек. Наверно, ему за сорок, у него тяжелая сумка и старые ботинки, которые давно было пора сменить, но какие ботинки, если иногда не получается подарить ребенку шоколадку. Он идет и смотрит на желтые одноглазые фонари, на облезшую штукатурку зданий, запятнанную граффити парочки поколений уличных творцов. Он ждет.

Где-то, на окраине, в новостройке с тонкими стенами, с окнами, за которым шумит КАД, сидит девочка. Ей пятнадцать и она влюблена. Конечно, не взаимно, конечно, объект ее чувств и не знает об этом. Резкий свет монитора освещает ее лицо, в то время как она сидит и резкими щелчками перелистывает фотографии на странице, которая, конечно, первая в ее списке друзей. Она ждет.

Ждет припозднившийся собачник с тремя старыми толстыми таксами на поводках. Ждет продавщица из "Цветы 24 часа". Ждет осунувшийся мужчина в дорогой иномарке.

Весь город -- комок натянутого ожидания глубоко в груди.

А с залива дует холодный ветер. И город накрывает снег.