я выбираю понедельник

Главный итог восемнадцатого марта - я потерял наушники.

О других событиях вчерашнего дня.

Я работал в участковой избирательной комиссии (УИК) в школе рядом со своим домом. Работал не наблюдателем, а членом комиссии с правом совещательного голоса и обладал почти равными правами с остальными членами комиссии. В субботу познакомился с этими замечательными людьми. Оказалось, что это не учителя (к сожалению, потому что я знаю, как общаться с учителями - я работаю в школе), а сотрудники одной небезызвестной вонючей коммунальной службы, которые устроили такую замечательную зиму с переломанными ногами и летальными исходами из-за недобросовестной уборки снега и льда. Председатель комиссии (хабалистая женщина, около пятидесяти) ещё с субботы уклонялась от разговоров со мной, когда я сообщал, что нужно организовать места для наблюдателей, что я буду вести выборочную видеозапись процесса. Ее аргумент, который она использовала и в день выборов: я председатель, вы должны меня слушать. На мои ответы она качала головой и убегала "по делам". Потрясающая женщина.

Самое сложное, как оказалось, это бороться с таким тупым и наглым злом в одиночку. Утром на участок пришли наблюдатели: Галина Гавриловна – наблюдательница от Путина, Игорь – наблюдатель от Общественной палаты и Любовь – от Сурайкина. Так себе союзники, но все оказалось еще хуже. Видимо, за выборами можно наблюдать, если все время смотреть в телефон или закорешиться с комиссией и пить с ними чай. "Идите нахуй", - думал я и отмечал количество проголосовавших.

О качестве работы этих наблюдателей стало понятно, когда около 10 утра к нам на участок приехала женщина из территориальной избирательной комиссии и начала проверять корректность документов. Комиссия и наблюдатель от ОП возбудились и начали прессовать ее, угрожать, что вызовут ментов. А она общалась со мной, потому что, видимо, только меня волновал происходящий процесс. В конце концов, проверив все необходимое, она пожелала мне удачи («это черт знает что, я такого никогда не видела, держитесь») и уехала. Теперь уже меня начали объявлять в сговоре с ТИКом (как будто вы там не шепчитесь за углом), и надежда на конструктивную работу исчезла окончательно.

Вообще, я, конечно, расписываюсь в собственной беспомощности перед лицом такого бюрократического хаоса. Весь день эти женщины уходили из помещения для голосования в кабинет, который, разумеется, не оборудован камерами, что-то считали и обсуждали. Когда я прошел за ними, чтобы выяснить, чем они занимаются, они сообщили, что составляют акты по результатам надомных голосований, ничего противозаконного (это правда). В этом вся абсурдность происходящего: я не могу зафиксировать нарушения, потому что не понимаю, что происходит. Ощущение постоянного наеба, но схватить их за руку не получается. Мне не хватало наглости, и угрожать им жалобами или звонком в ТИК, хотя в первую половину дня я постоянно указывал им на некоторые мелкие правонарушения, и они исправлялись. Удобно валить вину на отсутствие помощи, но, правда в том, что мне было страшно идти одному против них, и я предпочитал только злобно на них смотреть.

В конце дня уже при подсчете голосов меня прорвало и я начал открыто конфликтовать с председателем. Комиссия на определенном этапе голосования вскрыла урны и вывалила бюллетени на стол, а я достал телефон и начал фиксировать процесс сортировки и подсчета. Председателю это не понравилось, она уже не раз выражала недовольство моими съемками и запретила мне фотографировать стол с бюллетенями. Я сказал, что имею полное право на это, поскольку еще в субботу подал заявление, где указано, что я буду осуществлять съемку на телефон. Ответ: «я председатель, вы должны меня слушать, я не разрешаю». Никто меня не поддержал. Комиссия единогласно проголосовала за запрет съемки. К концу всего этого безумия руки у меня уже опустились.

Меня расстроили не цифры (у нас на участке вообще-то отдали один голос за Джона Сноу и один за императора Палпатина). Было понятно, что если вы поддерживаете любого кандидата кроме единственного, выборы вам не выиграть. И не потому, что считали неправильно – калькуляторы работали исправно, а я своими глазами видел каждый бюллетень, каждый крестик, каждую галку, каждое сердечко и другие символы напротив Путина. Потому что никому не нужны такие атрибуты демократического процесса как дебаты, как юридическая грамотность, как непредвзятость голосования. Невозможно выиграть у государственной машины, если играть по ее правилам. Выборы выиграли в кабинетах, где составляли списки; в квартирах, куда приходили соцработники; в учреждениях, где обязывали делать селфи с бюллетенем; и в Останкино, где месили и продолжают месить тесто из мозгов. Все решила высокая явка – «работа с населением». Меня только что стиральная машина не приглашала проголосовать.

Самое ужасное – смотреть на этих людей в очередях. Вот что расстраивает. Пенсионеры еле передвигали ноги, стояли в кабинках по десять минут, падали на пути к урне. Люди, которые спрашивали, что ставить в бюллетене, куда его опускать – вы что, в первый раз на выборы пришли? Вы за свою жизнь могли уже раз десять проголосовать и запомнить. Школьники, которым только исполнилось 18, приходили не чтобы проголосовать, а получить в подарок билет на концерт как впервые голосующим. Я не понимаю, у них разве нет максимализма и желания бунта против системы? Откуда эта покорность?

Вечером к столу для голосования подошла женщина с маленькой дочкой.

- Вот, держи значок, завтра в садике скажешь, что выбирала президента, - и женщина из комиссии дает девочке значок.

- Спасибо, - искренне отвечает девочка.

- Давай еще возьмем, ты завтра в садике Максиму подаришь, - предлагает мама.

Детям интересно, они интересуются у родителей, за кого те проголосовали, знают, кто такой Путин.

Пока не знаю, как мне относиться к этому. Я хочу верить в людей, что у них есть критическое мышление и какая-то воля сопротивляться, но вчерашний день заставил засомневаться в этом. Не нужно было вообще приходить, если от тебя только этого и хотят. Они совершают ошибку, когда переступают порог школы или где там они голосуют. Вчера любой голос был в пользу Путина, и на основе этого создается ощущение легитимности его избрания. Типа, а все было честно, у нас на каждом участке был наблюдатель – да, только они не делают нихера. Люди не понимают, что нужно не только не голосовать за тех, кто уже 18 лет с такими ресурсами не может хотя бы повысить МРОТ, но вообще остаться дома. Весна вчера не пришла, и на улице было минус пятнадцать. Все правильно сделала.

Теперь я буду плотно знакомиться с избирательным законом и в сентябре уничтожу ту комиссию, которая мне попадется. Надеюсь, это не звучало слишком высокомерно. Я постарался честно сказать, что должен был сделать больше, но не смог. И теперь сделаю больше.