The Cannibal Witch
DanseMacabre, Мифология
Баба-Яга — женский персонаж славянской мифологии и фольклора. Зачастую предстаёт в волшебных сказках как уродливая старуха, колдунья с костяной ногой, живущая в избушке на курьих ножках на границе леса и человеческого поселения. Хотя она и считается отрицательным персонажем, если задуматься, на самом деле ведьма почти никогда не причиняет вреда главному герою сказки.
Почему Баба — Яга?
Среди её русских имён: Яга, яга-баба, еги-баба, ягая, Ягишна, Ягабова, Егибоба; украинцы зовут её Баба-Язя, Язя, Язі-баба, Гадра. В Польше известна как Енджа, Бабоенджа. Единого мнения насчёт того, что значит «Яга», нет.
В работе русского этнографа Н. Абрамова «Очерки Березового края» высказано предположение, что «яга» происходит от названия верхней одежды («яга» или «ягушка»). Это кожух, который носили шерстью наружу. Как известно, одежда «наоборот» считается атрибутом нечисти, существ, не принадлежащих к людскому миру. Мехом наружу выворачивают во время колядок свою одежду ряженые, а они, как известно, также изображают представителей потустороннего мира.
М. Фасмер возводит это слово к праславянскому *(j)ęgа, с которым связаны сербохорв. jeзa «ужас», jeзив «опасный», словен. jezа «гнев», jeziti «сердить», польск. jędzić się «злиться». Более дальнее родство у (j)ęgа с литовским ìngis "лентяй", латышским îgt, îgstu "исходить, чахнуть; досадовать", îdzinât "вызывать досаду, раздражать, дразнить, делать противным", îgns "досадный, недовольный", древнеисландским ekki "скорбь, боль". Таким образом, это слово может быть описанием качеств персонажа.
Существует также версия, которая подчёркивает хтоническое происхождение ведьмы. Она связывает праславянское яга (*ęga) с санскритом: "ahi" – змей, что происходит от праиндоевропейского корня *h₁eǵʰ(i)- (*h₁ógʷʰi-, *h₃égʷʰi- «змея»).
Кстати, если смешливое название Бабы-Яги "Бабка-Ёжка" вызывает у вас ассоциации с ёжиком, то это не случайно. Слово «ёж» происходит всё от того же праиндоевропейского корня, обозначающего змею. Связь объясняется табуированным названием ежа, который, как известно, является врагом и поедателем змей.
Мировые параллели
Образ Яги не является только восточнославянским, а имеет параллели в мировой мифологии. У сербов, хорватов, словенцев, македонцев, черногорцев упоминается Баба Рога (т.е. Рогатая Баба), Баба Ега, Гвоздензуба (т.е. зубы из гвоздей, железные зубы).
У болгар — Баба Яга — это Горная мать, у румын — Мамападуреи, живет в избушке на курьих ножках — в переводе — лесная мама, у венгров — Васорру баба — старая женщина с длинным носом до колен, в литовской — Рагана. Примеры можно найти в еврейских сказках, сказках народов Африки, Азии, Южной Америки.
Аналогичными персонажами в сказках являются: русский Морозко, немецкая Фрау Холле (Госпожа Метелица, Перхта), шведская «Лесная хозяйка». Все они связаны с обрядами возрастной инициации парней и девушек (об этом — чуть ниже).
Ю.С. Степанов проводит параллели с персонажами, чьё имя имеет похожий корень -ie. : др.-инд. Яма (владыка царства мёртвых), греч. Иасо (богиня исцеления) и Ясон (букв. «целитель»), лат. Янус (бог входов и выходов). Последний, например, является богом перехода между мирами. С ним связан и сюжет ловли детей: в мифах Янус в лице своей пары (Дианы или Карды) то охраняет детей от вампиров, то наоборот допускает их к ним, спящим в доме. Как и Баба-Яга, то сажает детей на лопату, чтобы сунуть в печь, то отпускает их, сама садясь на лопату.
Родство с германскими фрау Холле (владычицей царства мёртвых) и Бертой (Перхтой, связанной с плодородием земли и прядением) подчёркивает также наличие у обеих уродливой ноги. Карело-финская старуха Лоухи использует мётлы для передвижения.
Многообразие форм
В.Я. Пропп выделяет три вида образа Яги:
1. «Яга-похитительница». Именно она уносит людей (особенно детей), которых пытается изжарить и съесть.
2. «Яга-дарительница». Она принимает героя, испытывает его и вручает волшебные дары (огнедышащего коня, сапоги-скороходы, ковер-самолет, меч-кладенец, череп с огнём и пр.) и т.п.
3. «Яга-воительница». Противник героя: прилетев в избу и застав в ней постороннего человека, она избивает его до полусмерти, выдирает у него из спины ремень и т.д. Победить её может только одарённый особой силой и хитростью герой. Примечательно, что такая Яга в некоторых сказках выступает как мать Змеев — противников богатырей. Сперва герои сражаются с ними, а после — с самой ведьмой.
Считается, что волшебные сказки описывают древние обряды инициации, т.е. перехода из одного социального статуса в другой. Таким образом, Яга представляется жрицей, наделённой особыми знаниями, позволяющими проводить инициацию. Подобные члены общества считались принадлежащими к миру человеческому и потустороннему, к миру мёртвых. Само посвящение было жестоким и действительно могло привести к смерти человека, если он оказывался не готов к испытаниям. Испытуемых на время уводили из поселения, и в диких условиях они должны были доказать свою способность выжить. Этим объясняется двойственность Яги. С одной стороны, она пытается убить героев, с другой, она может одарить достойных. То же самое происходило древние времена: непосвящённый умирал, заслуживший награду получал её.
В сказке принадлежность Яги к потустороннему миру подчёркивается многими атрибутами, при этом невозможно точно сказать, кем и чем именно является старуха. Она может быть мертвецом-предком, стражем на границе миров или хтонической богиней. Или всем вместе.
Ведьма живёт на границе леса. С чем связано такое месторасположение? Если помните, ранее мы уже говорили о том, что мир в представлении наших предков был разделён на «свой» и «чужой». «Своим», человеческим был дом и поселение, «чужим», враждебным и потусторонним был лес. Именно поэтому яга живёт на границе миров.
Вообще обиталище Яги — жуткое зрелище. Избушка стоит на курьих ножках, засовом служит человеческая нога, запорами — руки, замком — зубастая пасть. Забор у нее — из костей, а на них — черепа с пылающими глазницами. Сама изба покрыта блином, подперта пирогом (ср. пряничный домик из «Грензель и Гретель»). Вспомним, что блины и пироги — традиционная поминальная еда. Да и курьи ножки не куриные, а именно курьи. У В. Даля находим: «куръ» — это стропила на крестьянских избах. В болотистых местах избы строили именно на таких стропилах». Кроме того, существовал обряд захоронения предков в небольших сооружениях-домиках. Они назывались домовины (ср. современное украинское «домовина» — гроб)и располагались на окуренных дымом (т.е. «курных») пнях. Домовины ставили так, чтобы отверстие в них было обращено в противоположную от поселения сторону, т.е. к лесу. Даже когда на смену пришел обряд захоронения в землю, на могилах ставили столбы с крышами. Их и сейчас можно найти на старых могилах.
Именно избушка является пунктом перехода. Помните: «Избушка-избушка! повернись ко мне передом, к лесу — задом!». Т.е. ведьмина изба повёрнута в сторону мира мёртвых, и только посвящённый, знающий формулу, может развернуть её к себе.
В общем, избушка — это гроб. А значит, Баба-Яга кто? Умерший предок. Поэтому совсем не удивительно теперь, отчего у неё «нос в потолок врос». Гроб-то невелик. На связь с потусторонним миром указывает и костяная нога. Костяная нога — атрибут др.-инд. Ямы, бога царства мёртвых. У Бабы-Яги в разных сказках нога может быть костяной или металлической, даже «одна нога говённа, другая назёмна». Яга мертва, а потому и слепа. Она говорит «Фу-фу! Русским (т.е. человеческим) духом пахнет!», т.е. она не видит героя, а только может унюхать его. Причём для мертвецов запах живых столь же неприятен, сколь живым — трупный смрад.
Эту же фразу произносят в мировых сказках персонажи, которые питаются человеческим мясом и пытаются съесть главных героев (ср. «Мальчик-с-пальчик).
Однако обычно попытка отобедать героем оборачивается неудачей для Яги, ведьмы, людоеда, поскольку поедание это символическое. Во-первых, прохождение через огонь считается инсценированной смертью и возрождением в новом облике. Во-вторых, в давние времена существовал обычай «припекания младенцев». Он заключался в том, что хилых младенцев заворачивали в ржаное наговоренное тесто, произносили особые слова, клали на лопату и в особом ритме засовывали и доставали из печки. Для понимания сути обряда надо знать, что с одной стороны, печь считается символом материнского лона. Если ребёнок не добрал силы в теле матери, его нужно было «допечь». С другой стороны, в трёхчастном строении дома печь — воплощение мира предков. Таким образом, ребёнок символически умирает и рождается заново уже здоровым.
Когда «знающий» герой попадает в избушку к Яге, ведьма кормит его, поит и топит баньку. Т.е. хотя он и не умирает, Яга омывает героя, как умершего, а также кормит своей едой, т.е. пищей мёртвых. Как известно из мифа о Персефоне (которая съела зёрнышко граната в царстве Аида, а потому была вынуждена остаться там и стать его женой), есть пищу в мире или из мира мёртвых нельзя. Ну только если ты не добрый молодец и не держишь путь в «тридевятое царство, тридесятое государство».
После этого Яга может одарить героя каким-нибудь волшебным средством передвижения (ковёр-самолёт, сапоги-скороходы, чудесный конь). Да и сама она передвигается довольно необычным способом: «…в ступе едет, пестом упирается, помелом след заметает». В предыдущем посте уже говорилось о том, что метла тесно была связана с погодой. Учитывая такое толкование, Яга представляется ведьмой, способной управлять погодой, а ещё точнее — олицетворением бури. Ступа и пест — это молния, помело — ветер во время бури. Длинные груди, которые она забрасывает за плечи, и растрёпанные волосы — метафора дождя и туч.
Костяная нога Яги и её связь с водой также приводит к образу змеи. «Культ змей как существ, сопричастных к стране мертвых, начинается, по-видимому, уже в палеолите. В палеолите известны изображения змей, олицетворяющих преисподнюю. К этой эпохе относится возникновение образа смешанной природы: верхняя часть фигуры от человека, нижняя от змеи или, может быть, червя». Яга перемещается как и Змей, т.е летает. Она считается повелительницей животных, что также указывает на зооморфные истоки образа. К тому же, змеи в мифологии неразрывно связаны с водой и дождём.
Также ступа, пест и метла — орудия женского труда. Образ Яги связан и с прядением и ткачеством. Поэтому, если в сказке к Яге попадает девушка, что бывает реже, она также проходит испытания. Те, однако, призваны проверить, насколько они истинные женщины, достойные не только стать женой и вести хозяйство, но и руководить. Возможно, такие сказки — отголосок представления о матриархальном строении общества.
Минутка психологии
Имеет место и анализ сказок с психологической точки зрения. Часто сказки, где центральным персонажем выступает девушка, начинаются смертью матери. И дело в том, что Добрая Мать должна умереть. Во-первых, излишняя бессознательная опека со стороны матери приводит к тому, что девушка оказывается полностью поглощена этой любовью и неспособна на самостоятельное существование. Во-вторых, когда девушка взрослеет, она становится претенденткой на главенствующую женскую роль в семье. Однако, как говорится, "двум хозяйкам не место на кухне". Поэтому появляется потребность в Злой Матери, которая через испытания помогает обрести героине цельность души: найти свой анимус, а в реальности — мужа.
То же самое касается и мужских героев. Любая мать должна в итоге стать Злой Матерью, чтобы произошло отделение сына от семьи. Пройдя испытания, мужчина взрослеет, обретает свою аниму и находит партнёршу.
Источники:
С. Т. Махлина Образ Бабы Яги в межкультурной коммуникации
Баба- Яга: в сказках и в жизни
Славянские традиции "припекания"
А.Н. Афанасьев. Волхвы, колдуны упыри в религии древних славян