Тень русского закулисья.

Текст — ХХ.

Автор обложки — НКК.

Я, кстати, очень люблю россиянскую историографию и её любопытный подход к перестройке. При изучении этого периода в истории отечества, кажется, абсолютно всегда нивелируется общественный фактор. Хотя факты на лицо. Перед перестройкой над советской пропагандой смеялись все, кому не лень, а читали журналы самиздата и тамиздата. Перестройка — это ход конём, сделанный раненой Афганистаном собакой, загнанной в угол русским медведем. Если бы Горбачёв не пошёл бы на перестройку, тогда мы смогли бы говорить о народной революции и созданном гражданском обществе...

Я люблю говорить, что страна, которой я хочу видеть Россию, — это страна, в которой люди разбираются в словах. РФ, конечно, такой страной не является. Для примера возьмём тонкую разницу между «властью народной» и «властью народа». Власть народная — это власть, действующая в интересах народа. Власть народа же подразумевает, что правит непосредственно народ. 

Парламентско-президентская демократия подразумевает, что народ правит через избранных им лидеров. 

Однако, давайте, учитывая, что наше общество до мозга костей уповает на республиканство, задумаемся о том, кто выбирал из вас парламентско-президентскую республику? То-то же. Власть народа, начавшаяся с игнорирования народного мнения — это, само собой, не народная власть. 

Я каждый раз буду доказывать, что режим Российской Империи в куда большей степени народен, чем режим РФ. Во-первых, потому что самодержавная монархия — это выбор народный, выбор Земского Собора 1613-го года. Во-вторых, потому что русские цари мнение народа учитывали постоянно и насколько могли чутко реагировали на актуальные в обществе проблемы. Вопрос об эффективности — это совершенно отдельный вопрос. 

Интересует другое. Интересно то, что президентско-парламентская республика народу самым настоящим образом навязана. Данный режим имеет массу сопутствующих минусов, начиная с того, что лидеры, избранные народом, часто представляют в первую очередь собственные интересы, а уж народные — во вторую, в третью очередь, а иногда и попросту не представляют их совсем. Иначе говоря, новый режим начал с того, что под видом панацеи втюхал народу политическую систему с очевидными минусами, а начать светлое будущее подлинной власти народа следовало бы с того самого Земского Собора, если хотите, Учредительного собрания.

Но история не знает сослагательного наклонения, и нам придётся говорить о перевороте сверху. Номенклатура грызлась, РСФСР покинула СССР, и «империи зла» не стало. Как и исконно русских земель в составе России. Советская номенклатура, грызясь, не думала ни о чем, кроме личной наживы, а кого-то до сих пор трогает отказ от партбилета очередного людоеда. 

Россия проснулась в новой политической ситуации. И в новой ситуации социальной. Бандитизм в девяностые часто называют какой-то сопутствующей очевидной вещью, но ведь это не так. Просто огромная бандитская структура, взращённая в советских тюрьмах, вышла на российские улицы и нашла их крайне удачными для своих действий. Обратите на первое и одиннадцатое понятие из приведённого в первой части списка. 

Эти понятия нивелировали важность воров в законе в советских реалиях и сформировали российские реалии девяностых годов. 

Массовое сознание очень интересно обыгрывает самобытность девяностых в русской истории. Мол, вот был нерушимый Союз, потом наступили проклятые девяностые, а затем случилась стабильная Россия Путина.

Но так не бывает. Разумеется, сказывается мое послезнание, но предпосылки для восьмидесятых, девяностых и нулевых складывались задолго до происходящих событий. 

Все переплетено. Предпосылкой чеченской войны стала война кавказская, а потом отказ советской власти от ассимиляционной политики. 

Развал советского союза был предначертан его основателями, когда они вписывали в конституцию республик право выхода, не предполагая автономию республик, и одновременно обустраивали Соловки. 

Застой был предначертан абсолютным монополизмом КПСС и невозможностью альтернативного развития, программы, мнения. 

А перестройка была предначертана изначальными идеями большевиков, в которых рядом с диктатурой стояли свобода, равенство и братство. 

В конце концов девяностые были предначертаны всем периодом союза, когда гражданское общество подавлялось всеми силами, значимость нации не воспринималась, предпочтение отдавалось классовой общности, а в тюрьмах, горах Кавказа, кабинетах «здания на Лубянке» и дачах советской номенклатуры вызревали люди, которые прекрасно понимали, что такое животная Сила. И эта самая животная Сила вырвалась на свободу в девяностые. Нулевые же стали её полной победой, когда животная Сила поняла, что может мимикрировать под цивилизацию в условиях компромисса между своими представителями.

А компромисс этот был изначально очень возможен. Силовики, воры, нацмены, номенклатура — люди, казалось бы, такие разные... Но, на самом деле, нет. Понятийный аппарат, ценности и основы мировоззрения у всех этих людей плюс/минус одинаковые. 

Особенно хорошо это видно на примере силовиков и воров. Вы все, мои дорогие читатели, наверняка заходили на ОПЕР СЛИЛ. Я надеюсь, вы обратили внимание на лексику авторов? Я не знаю, реальные ли это силовики или журнашлюха, которая под них старательно мимикрирует, но все равно забавно. 

Но это не единственный мой аргумент. Отношение к закону и гражданам у «мусора» и «блатного» — одинаково. Закон — помеха, граждане — дойные коровы. 

Может быть, различаются они отношением к насилию? Насилие для обеих групп граждан РФ воспринимается одинаково. Это способ получить своё и одновременно способ получить наслаждение. Такие же и чеченцы. 

Советская номенклатура отличается от них разве что только тем, что самолично насилие не практикует. Хотя, кто знает?

Советская номенклатура зато явно фетишизирует свою публичную власть. И именно на ней лежит ответственность за систему Российской Федерации. 

Разумеется, Союз разваливали под громкими лозунгами отвержения коммунизма. Но сразу же после развала лозунги забыли и в первый раз затянули сладкую трель Компромисса. Да, продержали тоталитарный режим 74 года, но все одно люди наши, хорошие. 

Ни люстраций, ни государственного переосмысления истории XX века, лишь местечковый выбор в пользу эстетики. Так «Библиотека имени Ленина» стала «Российской государственной библиотекой», а станция метро осталась такой же как в Союзе; так Ленинград стал Санкт-Петербургом, а Ленинградская область все так же его окружает. И таких примеров, надо сказать, не так уж и много. 

Вот и вся десоветизация. Я уж не говорю про пересмотр районирования, про постановление о культах личности в советском союзе и про реальное осмысление февральской и октябрьской революции 1917-го года. 

Зато дали волю в реабилитации жертв репрессий. Не то, чтобы это в целом плохо, но Грозненское МВД реабилитирует, кажется, каждого второго жителя Чеченской республики и очень часто не говорит по какой статье «жертва режима» была осуждена. Надо понимать, что даже в тридцатые годы НКВД сажало не только воров «трёх колосков», но и реальных преступников. 

Чечня — это вообще лидер РФ по антисоветчине. Жаль только, что лишь на словах. Сталин? Плохой! Ленин? Плохой! Культ личности Рамзана Кадырова? Да, отличная идея, пожалуйте организовать. 

В общем, к развалу советского союза четыре условные группы (чекисты, нацмены, воры, номенклатура) ещё не были связаны между собой круговой порукой или же вездесущим компромиссом. Девяностые — это процесс связки. Нулевые — торжество. И все они победили. Русские проиграли.

Почему проиграли русские? Потому что русские давным давно привыкли к цивилизации, но нацию у них отобрали. А нация — это единственная сила, способная противостоять этому дикому миру.