Таксист

А наружу из меня вырывался только сладостный, стон. Я завывала как сучка, когда кабель ей вылизывает во время течки.

Между тем, язык и горячее дыхание воспаленного страстью мужчины отпрянули от моего клитора и им на смену, в моё влагалище проникли сперва два, а потом и три пальца руки. Сначала не спеша, а потом всё быстрей и интенсивней, Животное стало меня фистить. Моя задница заходила ходуном под его рукой. Я сама стала нанизываться на крепкие пальцы, которые глубоко входили в мою мокрую щёлку.

— Ох! — вскрикнула я. — Ещё!

Мой зверь от такого крика ещё грубее и сильнее стал трахать меня своими пальцами, потом остановился и я почувствовала, как в мою щель полез и четвертый его палец.

— А-а-а! — закричала я, но только сильнее надвинула свою вагину на его пальцы.

— А-а-а! — продолжала я, как ошалелая кричать и выть.

— Терпи, терпи, детка!

Он для упора ухватился второй рукой за мой широкий зад, и я почувствовала, как вся пятерня его руки полезла в моё разгоряченное влагалище.

— А-а-а! Бо-о-о-льно! — застонала я

— Терпи, терпи, детка, осталось чуть-чуть.

Наконец его ладонь с всхлипом вошла внутрь меня и боль резко ослабла.

— Ух! — выдохнула я.

Моё Животное, замерло. Ладонь остановилась в вагине. Насильник попытался распрямить свои пальцы, но упругие стенки влагалища не давали ему расправить сжатую «лодочкой» ладонь. После ещё одной неудачной попытки, его рука медленно поползла из моего тела. Узкие стенки выхода из влагалища крепко обхватили за запястье, но сила мужской руки оказалась сильней и его ладонь вышла из меня.

— Класс, детка! — восхищенно пророкотал мой изверг, — Просто, ахуительно! Попробуем ещё раз?

— Нет! — быстро и твердо, разгибаясь и разворачиваясь к нему лицом, ответила я. — Хватит! Я прошу. Мне больно. Не суй больше туда свои руки.

— Не совать руки? — насильник искренне удивился. — Хорошо. Я не буду совать туда свои...

Он выдержал паузу и закончил:

— Руки.

Улыбка наползла на его довольную рожу и он, заговорщицки подмигивая мне добавил:

— Но туда можно засунуть что-нибудь и получше!

Повернув голову в сторону кухни, он кивнул мне, указывая на лежащие в вазе на столе фрукты.

— Как насчет банана в твоей дырочке?

— Моя дырочка не холодильник! — озлобленно отфыркнулась я.

— Правда? — он сделал нарочито удивленные глаза и твердо закончил. — А вот я так не считаю!

Схватив уже в который раз за запястье больной руки он потянул меня на кухню.

— Пойдем, детка! Накормим досыта твою пиздёнку тропическими фруктами!

Втащив меня на кухню, он толкнул моё тело на стул, а сам подвинул к себе вазу с фруктами.

— Как тебе этот... апельсин? А? — он взял в руки фрукт, понюхал его и, протянув мне добавил. — Твоя пиздёнка хочет апельсина? Нет? Правда? Ах, как жаль! Наверно он очень кислый и больно жжет соком своей шкурки твою нежную пиздёнку? Я прав, детка? Не так ли?

Я молчала.

— Хм. Что ж, тогда я могу предложить отведать пиздёнке яблока. Как насчет яблочка, детка? Оно полезно маленьким пиздёнкам. В нём так много витаминов.

Он поцокал губами, кивая из стороны в сторону головой, и засмеялся над своей плоской шуткой.

— Нет? Твоя пиздёнка не хочет яблочка?

Он положил яблоко обратно в вазу, развел в стороны руки и произнёс:

— Но в вазе, на ужин, большего ничего нет. А апельсины и яблоки ты не хочешь.

— Ой! — тут же, нарочито театрально воскликнул он. — Смотри, здесь, оказывается, есть ещё и бананчики! И как это я сразу его не заметил?

Он взял в руки банан и, закатывая глаза, издевательски выдавил из себя:

— Бананы самая питательная и вкусная еда для пиздёнок всех возрастов! Против такого банана, твоя пиздёнка, ну точно не сможет устоять!

Он снова заржал, но потом резко прервал свой смех и, схватив за волосы, с дикой силой дёрнул меня на стол. Я грудью ухнулась на стеклянную столешницу. Не давая мне очухаться, он молниеносно вставил банан мне во влагалище, затолкав его до самой матки.

— Ну что? Заебательский ужин, сука? Нравится? Банан лучше моей руки? Я тебе устрою, блядь такая! Считай, что теперь ты допизделась! Я тебя предупреждал!

Он вытащил банан из влагалища и вновь засунул его внутрь меня до упора. Потом ещё раз и ещё, и ещё.

Внутри всё горело, банан с чавканьем входил и выходил из влагалища. Я дергалась задницей от боли, пытаясь вырваться, но рука крепко прижимала за волосы мою голову к столу, а грудь его, которой он навалился на мою спину, сильно вдавливала вниз всё мое тело.

В какой-то момент мои вихляния задницей сделали своё дело и банан, выскочив из его руки, шлёпнулся на пол.

— Сука, — заорал он. — Ты что же делаешь, блядь такая? Сопротивляешься? Тогда получай обещанных пиздюлей, тварь такая!

И он с силой врезал мне своей ладонью по левой ягодице. Резкий хлопок огласил кухню.

— На, сука, на! — продолжал реветь он. — Получай, блядь ебаная!

За первым ударом на мою задницу обрушился ещё один, потом третий, четвертый. Я заверещала, сжала ноги, повиснув на крае стола, но удары продолжали сыпать на мою голую задницу.

— Опусти ноги, сука! — заревел он. — Встань на ноги, шлюха!

После ещё пары шлепков, мои ноги опустились на холодный кафельный пол.

Он прервал свои удары, просунул свою ладонь между моих ляжек и приказал:

— Раздвинь свои блядские ноги, шлюха! Шире! Ещё шире!

Я, ревя от жгучей боли в заднице, послушно расставляла ноги.

Наконец он удовлетворенно хмыкнул и нежно похлопав по заднице, подал знак остановится.

Тяжело дыша, я лежала грудью на столе, даже не догадываясь, что меня сейчас ждёт.

Тем временем, насильник, всё для ...

себя решил, и его сильный удар ладонью накрыл всю мою промежность.

Я только охнула. Крик застрял в моём горле.

Не дав мне отдышаться, он с ещё большей силой повторил удар. Его большая ладонь вновь накрыла всю мою щёлку, да так, что кончики пальцев с болью задели и набухший клитор.

— А-а-а-а!... , — завыла я от боли. — Мама!..

Но, мои завывания, только воспалили его. Удары по промежности сменились ударами по заднице, потом опять по моей многострадальной щёлке и вновь по заднице.

Наконец, удары прекратились, он выпустил меня и я, как тряпка, сползла со стола на пол, бухнувшись задницей на итальянский кафель.

— Я предупреждал, — прерывисто дыша, заговорил насильник, — что сопротивление будет караться. И слов на ветер не бросаю. Тебе всё понятно?

Я плача, кивнула головой.

— Ну ладно, всё. Будем считать, что конфликт исчерпан.

Он поднял лежащий на полу банан, раскрыл его шкурку и откусил.

— Будешь? — он протянул банан мне.

Я отрицательно покивала головой.

— Хм, зря отказываешься. Он действительно вкусный, — и мужчина ещё раз аппетитно откусил кусочек.

— Впрочем, — жуя, засмеялся он, — мой банан наверно оказался вкусней?

И он, обхватил рукой свой увядший член.

— Пососи его... нежно.

Он подвинул к моему лицу своей член, и мне ничего не оставалось другого, как вновь начать его сосать, ощущая, как быстро он начинает набухать под действием моих губ и языка.

— Мои уроки не пропали даром, детка, — с нескрываемым удовольствием, проговорил мужчина. — Сейчас ты сосешь намного лучше, чем в первый раз!

Тут он вынул из моего рта свой набухший член, пальцем приподнял за подбородок моё лицо и заботливо попросил:

— Открой по шире рот, девочка.

Я сделала, то, что он попросил.

— Это тебе, детка, — и он положил мне в рот остаток банана.

— Жуй.

Я начала жевать.

— Не глотай и открой рот.

Я прекратила жевать и нешироко раскрыла свой рот.

— Это тебе на десерт, — и он просунул в рот свой член, — Так намного вкуснее.

Я, чавкая как собачонка, вновь принялась сосать. Вкус банана смешивался со вкусом его полового органа, вызывая одновременно и рвотные спазмы и новые ощущения, которые к моему ужасу, были даже в чем-то приятны. Приятны своей отвратительной дикостью.

Взяв со стола второй, оставшийся банан, насильник поднёс его к моему лицу и заговорщически произнёс:

— Хочешь посмотреть, как ты будешь развратно смотреться с двумя бананами в дырках?

Я, не зная, что ответить, промолчала, продолжая сосать его член.

Таксист моё покорное молчание, принял за согласие и, вытащив изо рта свой член, который был весь в слюнях и пережеванных остатках банановой мякоти, подтолкнул меня к выходу из кухни.

Я поднялась и, пошатываясь, направилась к двери. За порогом кухни, насильник остановил меня и развернул к весящему в коридоре большому, во весь рост зеркалу. Со страхом предстоящего зрелища я взглянула на себя.