Так говорил Заратустра

О сострадательных

Друзья мои, насмешливые речи достигли слуха вашего: «Взгляните на Заратустру! Не ходит ли он среди нас, словно среди зверей?».
Но лучше было бы сказать так: «Познающий ходит среди людей, будто они — животные».
Человека же познающий называет: животное с красными щеками.
Почему получил он такое имя? Не потому ли, что слишком часто приходится ему стыдиться?
О друзья мои! Так говорит познающий: «Стыд, стыд и стыд — вот история человека!».

И потому благородный предписывает себе не стыдить других: стыдливость повелевает он себе перед всеми страдающими.
Поистине, не люблю я милосердных, блаженных в сострадании своем: совсем лишены они стыда.
Если должен я сострадать, все же не хочу я называться сострадательным; а если я сострадаю, то только на расстоянии.
Я предпочитаю скрыть лицо свое и убежать прежде, чем узнают меня: поступайте так и вы, друзья мои!

Пусть судьба моя всегда ведет меня дорогою тех, кто, как вы, никогда не страдает, и с кем
смогу я
разделить надежду, пиршество и мед.
Поистине, так или иначе помогал я страждущим: но всегда казалось мне, что лучше бы делал я, если бы учился больше радоваться.
С тех пор, как существуют люди, слишком мало радовался человек: только в этом, братья мои, наш первородный грех!
И если научимся мы больше радоваться, то так мы лучше всего разучимся обижать других и измышлять всевозможные скорби.

Поэтому умываю я руки, помогавшие страждущему, поэтому очищаю я также и душу свою.
Ибо, видя страдающего, я стыжусь его из-за его же стыда; и когда я помогаю ему, я жестоко унижал гордость его.
Большие одолжения вызывают не чувство благодарности, а желание мстить; и если мелкое благодеяние не забывается, словно червь, гложет оно.
«Будьте же равнодушны, принимая что-либо! Оказывайте честь уже тем, что принимаете», — так советую я тем, кому нечем отдарить.

Но я — дарящий: охотно дарю я, как друг дарит друзьям своим. А чужие и неимущие пусть сами срывают плоды с дерева моего: ибо это не так устыдит их.
Однако нищих следовало бы вовсе уничтожить! Поистине, досадно давать им и досадно не давать.
А заодно с ними грешников и тех, кого мучает совесть! Верьте мне, братья мои, укоры собственной совести учат уязвлять других.
Но хуже всего — мелкие помыслы. Поистине, лучше уж совершить злое, чем помыслить мелкое!

Правда, вы говорите: «Удовольствие от мелочной злобы нередко предохраняет нас от серьезных злодеяний». Однако в этом случае не следует мелочиться.
Злодеяние — как нарыв: оно зудит, и чешется, и нарывает — оно заявляет о себе откровенно.
«Смотри, я — болезнь», — говорит злодеяние; и в этом его честность.
А ничтожная мысль подобна паразиту: она неугомонна — ползает, прилипает, прячется, пока все тело не станет вялым и дряблым от этих крошечных тварей.

Но тому, кто одержим бесом, я шепчу на ухо: «Будет лучше, если демон твой станет сильнее, — помоги же ему! Есть и у тебя путь к величию!».
О братья мои! Слишком много известно нам друг о друге! И многие становятся для нас прозрачными, хотя и тогда мы еще долго не можем пройти сквозь них.
Трудно жить с людьми, ибо трудно хранить молчание.
И более всего несправедливы мы не к тем, кто противен нам, а к тем, до кого нет нам никакого дела.

Но если есть у тебя страждущий друг, стань для страданий его местом отдохновения, но вместе с тем и жестким ложем, походной кроватью: так лучше всего ты сможешь помочь ему.
И если друг причинит тебе зло, скажи так: «Я прощаю тебе то, что сделал ты мне; но как простить зло, которое этим поступком ты причинил
себе
?»
Так говорит великая любовь: она преодолевает и прощение, и жалость.
Надо сдерживать сердце свое; ибо стоит только распустить его, как теряешь голову!

О, кто совершил больше безрассудств, чем милосердные? И что причинило больше страданий, чем безумие сострадательных?
Горе любящим, еще не достигшим той высоты, которая выше сострадания их!
Так сказал мне однажды дьявол: «Даже у Бога есть свой ад — это любовь его к людям».
А недавно я слышал от него: «Бог умер, из-за сострадания своего к людям умер он».
Итак, опасайтесь сострадания, помните:
оттуда
надвигается на людей тяжелая туча! Поистине, известны мне признаки бури!

Запомните же и такое слово: великая любовь выше сострадания, ибо то, что любит она, она еще жаждет — создать!
«Себя самого приношу я в жертву любви моей,
и ближнего своего, подобно себе»
, — такова речь созидающих.
Но все созидающие безжалостны.

Так говорил Заратустра.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь