Тайная история

Ванна того же розового цвета была до краев наполнена водой, и на дне, полностью одетый, лежал Банни. Глаза у него были открыты, очки перекошены, зрачки — разных размеров: один огромный и черный, другой не больше точки. У поверхности слабо колыхался кончик его галстука.

Кап-кап-кап. Я не мог пошевелиться. Вдруг до меня донеслись приближающиеся шаги и голоса. С ужасом я осознал, что нужно во что бы то ни стало спрятать труп, вот только куда? Окунув руки в ледяную воду, я схватил его под мышки и стал вытаскивать из ванны, но ничего, ничего не получалось… Его голова беспомощно откинулась назад, открывшийся рот заполнила вода…

Пытаясь совладать с его тяжестью, пятясь судорожными рывками, я задел аквариум, и тот с грохотом разлетелся, ударившись об пол. У моих ног среди осколков забились золотые рыбки. Кто-то забарабанил в дверь. От страха я выпустил труп, и, подняв фонтан брызг, тот с жутким всплеском рухнул обратно в ванну, и я проснулся.

Уже почти совсем стемнело. В груди страшно и беспорядочно стучало, как будто о ребра, пытаясь вырваться на волю, в смертном отчаянии билась пойманная птица. Тяжело дыша, я распластался на кровати.
Когда меня немного отпустило, я отважился сесть. Меня била дрожь, все тело покрывал липкий пот. Длинные тени, зловещий оранжево-розовый закат. За окном на снегу играли дети, в их смехе и криках чудилось что-то безумное. Зажмурившись, я надавил кулаками на веки. Белесые пятна, яркие точки. О боже…

Вода ринулась из бачка с таким ревом, что казалось, сейчас поглотит меня. Все было как обычно, точно все-все мои пьяные встречи с унитазом в барах и на заправках сложились в одну: фаянсовое жерло крупным планом, долгое клокотание сливного водоворота, холод кафеля на щеке. Умываясь, я заплакал. Слезы тут же мешались с холодной водой в блестящих розовых ковшиках ладоней, и поначалу я даже не заметил, что плачу. Лишенные всяких эмоций всхлипы подступали с непроизвольной регулярностью, как недавние позывы сухой рвоты — стоило стихнуть одному, как тут же возникал другой. Я не мог объяснить эти слезы, они были чем-то посторонним, чем-то никак не связанным со мной. Я поднял голову и с отстраненным интересом посмотрел на свое плачущее отражение в зеркале. Выглядел я ужасно. «Что все это значит?» — спросил я себя. Кроме меня, никто и не думал распускаться, я же пошел вразнос и теперь стоял, как Рэй Милланд в «Потерянном уик-энде» — еще немного, и мне тоже примерещится кровожадная летучая мышь.

Из окна сильно дуло. По телу разливалась слабость, но вместе с тем странное облегчение и спокойствие. Я принял горячую ванну, бросив туда добрую горсть ароматических солей из запасов Джуди, и, когда вытерся и оделся, почувствовал себя уже в норме.
Nihil sub sole novum,
[94]
 — пришло мне на ум по пути в комнату. В бесконечности времени любое действие обращается в ничто.

Когда в тот вечер я прибыл на ужин к близнецам, все уже были в сборе и, расположившись вокруг радио, слушали прогноз погоды с таким видом, словно шла война и передавали очередную сводку с фронта. «В четверг, — вещал бодрый голос диктора, — по-прежнему ожидается прохладная облачная погода, возможны ливни с грозами. Однако окончательное потепление не заставит себя долго ждать, и…»
Генри выключил приемник.

— Если нам повезет, к завтрашнему вечеру от снега не останется и следа. Ричард, здравствуй. Ты сейчас откуда?
— Из дома, а что?
— Так, ничего. Я как раз собирался попросить тебя об одном одолжении.
— Каком?
— Я бы хотел, чтобы ты посмотрел те два фильма и потом пересказал их нам. Что, если я отвезу тебя в «Орфеум» после ужина? Не против?
— Хорошо.

— Понимаю, подобная просьба совсем некстати, учитывая, что завтра у нас занятие, но с нашей стороны было бы крайне неосмотрительно снова появиться в кинотеатре. Если хочешь, Чарльз напишет за тебя домашнее задание, он сам предложил.
— Если взять ту желтую бумагу, которой ты обычно пользуешься, и твою ручку, Джулиан ничего не заметит, — сказал Чарльз.

У Чарльза был просто-таки изумительный талант к подделке чужого почерка, проявившийся, по словам Камиллы, еще в детстве: в четвертом классе — идеальные подписи учителей в табеле успеваемости, к шестому — целые записки от родителей после прогулянных уроков. Я всегда прибегал к его услугам, когда мне требовалась подпись доктора Роланда на ведомости рабочих часов.
— Честно говоря, мне очень неудобно тебя об этом просить, — сказал Генри. — По-моему, фильмы кошмарные.

И действительно, назвать их шедеврами было трудно. В первом, снятом в начале семидесятых, главный герой бросил жену и отправился в путешествие через всю страну. По пути его занесло в Канаду, где он связался с группой скрывающихся там уклонистов от армии. В конце концов он вернулся к жене, и оба повторно принесли брачные клятвы в ходе смехотворной хипповской церемонии. Хуже всего был саундтрек — сплошные песни под гитару, в которых через строчку звучало слово «свобода».

Второй — «Поля позора» — был сравнительно новым и рассказывал о вьетнамской войне. В этой крупнобюджетной картине было задействовано много известных актеров; правда, она грешила слишком реалистичными, на мой вкус, спецэффектами: оторванные руки-ноги, все в таком духе.

Выйдя из зала, я заметил неподалеку машину Генри с выключенными фарами. В квартире близнецов все сидели, закатав рукава, за кухонным столом и корпели над греческим. Когда мы вошли, они сразу оживились, Чарльз пошел варить кофе, я принялся разбираться в своих пометках. Ни тот ни другой фильм не отличались четкостью сюжетной линии, и пересказ их оказался делом нелегким.
— Но это же ужасно! — кипятился Фрэнсис. — Мне стыдно, что люди подумают, будто мы действительно смотрели эту чушь.

— Подожди-ка, ничего не понимаю, — вмешалась Камилла.
— Я тоже, — сказал Чарльз. — Почему сержант решил сжечь деревню с мирными жителями?
— Именно, — поддержала Камилла. — И что это за мальчик с щенком, который оказался там в самой гуще? Он был как-то знаком с Чарли Шином?

Чарльз превосходно справился с моим заданием. На следующее утро в Лицее я как раз спешно просматривал исписанные собственным почерком листы, когда вошел Джулиан. Он застыл в дверях, посмотрел на пустующий стул и рассмеялся:

— О, нет! Неужели опять?
— Похоже, что да, — отозвался Фрэнсис.
— Разве наши занятия стали настолько скучными? Пожалуйста, передайте Эдмунду, что, если завтра он соизволит осчастливить нас своим присутствием, я постараюсь явить подлинные чудеса красноречия.

К полудню стало очевидно, что синоптики ошиблись. Температура упала на пять градусов, а чуть позже вновь пошел снег.

В тот вечер мы собирались поехать куда-нибудь поужинать, но, когда я и близнецы пришли к Генри, он встретил нас в исключительно дурном настроении:
— Угадайте, кто мне сейчас звонил?
— Кто?
— Марион.
Чарльз так и сел:
— Что ей нужно?
— Хотела узнать, не видел ли я Банни.
— И что ты сказал?
— Ну разумеется, что не видел, — раздраженно ответил Генри. — В последний раз он был у нее в субботу, они должны были встретиться в воскресенье, но он так и не появился.
— Волнуется?
— Не слишком.

— Тогда в чем проблема?
— Ни в чем, — вздохнул он. — Надеюсь, завтра погода улучшится.

Но улучшения не последовало. В среду утром было морозно и солнечно, вдобавок за ночь снежный покров вырос еще на несколько сантиметров.
— Конечно, я не вижу ничего страшного в том, что Эдмунду иногда случается пропустить занятие, — нахмурившись, произнес Джулиан. — Но сразу три подряд? А ведь вам известно, с каким трудом он наверстывает материал.

— Дальше так продолжаться не может, — заключил Генри, когда вечером мы сидели на кухне у близнецов и курили, отодвинув тарелки с недоеденной яичницей.
— А что мы можем поделать?
— Пока не представляю. Знаю одно: его никто не видел уже трое суток, и, если в самое ближайшее время мы не начнем проявлять беспокойство, это будет выглядеть несколько странно.
— Но ведь остальные-то и не думают беспокоиться, — сказал Чарльз.

— С остальными он и общался отнюдь не так часто. Интересно, дома ли Марион? — произнес Генри, взглянув на часы.
— А что?
— Возможно, мне стоит ей позвонить.
— Я тебя умоляю, — закатил глаза Фрэнсис. — Только не надо впутывать в это ее.
— У меня нет ни малейшего намерения впутывать ее во что бы то ни было. Я просто хочу дать ей понять, что никто из нас не видел Банни уже три дня.
— И что, по-твоему, она должна после этого сделать?
— Надеюсь, она позвонит в полицию.
— Ты что, с ума сошел?

— Объясняю: если не позвонит она, это придется сделать нам самим, — отрезал Генри. — Чем дольше о нем никаких известий, тем худший все это приобретает оборот. Я вовсе не хочу, чтобы поднялась вселенская шумиха.
— Но тогда зачем звонить в полицию?
— Затем, что, если мы обратимся к ним не затягивая, не будет вообще никакого шума. Скорее всего, они подумают, что это ложная тревога, но все же пошлют сюда пару человек…

— Если его до сих пор никто не нашел, с чего ты взял, что это удастся какому-то дорожному патрулю?
— Никто не нашел, потому что никто не искал. Он всего в каком-то километре отсюда.
Человеку, снявшему трубку, понадобилось немало времени, чтобы позвать Марион. Генри терпеливо ждал, уставившись в пол, однако постепенно взгляд его начал сновать туда-сюда, и, возмущенно фыркнув, он вскинул голову:
— Боже милостивый, что ж так долго? Фрэнсис, дай-ка мне сигарету.

Когда он прикуривал, Марион наконец добралась до телефона.
— О, привет, Марион, — сказал Генри, выпустив клуб дыма. — Рад, что застал тебя. Нет ли там поблизости Банни?
Короткая пауза.
— Так-так, а ты случайно не знаешь, где он? — продолжил Генри, потянувшись к пепельнице.
— Честно говоря, я хотел спросить тебя о том же самом, — сказал он после очередной реплики Марион. — Его уже дня три не было на занятиях.

На этот раз пауза затянулась. Генри слушал с восхитительно невозмутимым лицом, но вдруг его глаза округлились.
— Что? — едва ли не вскрикнул он.
Мы все разом обернулись к нему как ужаленные. Однако тревожный взгляд его синих глаз был обращен на стену поверх наших голов.
— Понятно, — сказал он наконец.
Снова молчание.
— В любом случае, если ты его увидишь, передай ему, пожалуйста, что я просил позвонить. Буду очень признателен. Запиши мой номер.

Когда Генри положил трубку, выражение его лица было очень странным. Мы по-прежнему не сводили с него глаз.
— Генри, что там такое? — первой спросила Камилла.
— Она сердится, но ни капли не волнуется. Ждет, что он появится с минуты на минуту. Даже не знаю, — сказал он, глядя в пол. — Звучит фантастически, но она сказала, что ее подруга — некая Рика Тальхейм — сегодня видела Банни около Первого вермонтского банка.
Мы потеряли дар речи. Фрэнсис издал скептический смешок.

— Боже мой, но ведь этого быть не может, — произнес Чарльз.
— Конечно же нет.
— Но зачем кому-то сочинять такие небылицы?
— Что только людям не чудится — вот и весь ответ. Разумеется, она не могла его видеть, — повысив голос, добавил Генри, когда заметил испуганный взгляд Чарльза. — Вот только я не знаю, что нам теперь делать.
— То есть?
— По-моему, это не слишком удачный ход — звонить и заявлять об исчезновении человека, если его видели шесть часов назад.

— Так все-таки как мы поступим? Будем ждать?
— Нет, — покусав губу, ответил Генри. — Придется искать какой-то другой выход.

— Куда же, скажите на милость, исчез Эдмунд? — вопросил Джулиан утром в четверг. — Не знаю, как долго он собирается отсутствовать, но с его стороны было очень необдуманно не связаться прежде со мной.
Никто не ответил. Удивленный молчанием, он поднял взгляд от книги.

— В чем дело? — спросил он с дружелюбной насмешкой в голосе. — Откуда эти удрученные лица? Полагаю, некоторым из вас до сих пор стыдно за столь неудовлетворительную подготовку к вчерашнему уроку, — добавил он более строгим тоном.

Чарльз с Камиллой переглянулись. Непонятно почему, именно на этой неделе Джулиан нагрузил нас под завязку. С письменными заданиями все более-менее справились, но на чтение пришлось махнуть рукой, и вчерашнее занятие было не раз отмечено мучительным молчанием, рассеять которое не мог даже Генри.
Джулиан задумчиво посмотрел в окно.

— Прежде чем мы начнем, я попрошу кого-нибудь из вас пойти позвонить Эдмунду и передать, что я настоятельно рекомендую ему присоединиться к нам, если, конечно, он не прикован к постели. Если он не прочитал заданный материал, ничего страшного. Сегодня у нас очень важный урок, и ему не следует его пропускать.
Генри встал, но тут неожиданно вмешалась Камилла:
— Вряд ли он дома.
— Тогда где же он? Куда-то уехал?
— Я не знаю.
Сдвинув на нос очки для чтения, Джулиан посмотрел на нее поверх стекол:

— Как это понимать?
— Мы уже несколько дней его не видели.
Джулиан театрально приподнял брови, изображая наивное изумление, и я в очередной раз подумал, до чего все-таки они с Генри похожи — та же странная смесь холодности и теплоты:
— Ну надо же. Какой курьез! И вы даже не подозреваете, где он может быть?
От ехидной незавершенной нотки в его голосе мне стало не по себе. Я уставился в стол, изучая водянистую рябь бликов от хрустальной вазы.

— Нет, — ответил Генри. — Мы и сами несколько озадачены.
— Надо полагать.
На один долгий, томительный миг Джулиан перехватил его взгляд.
«Он знает, что мы врем, — подумал я в приливе паники. — Просто пока не может догадаться, что именно здесь не так».

После обеда и французского я пошел в библиотеку и засел на втором этаже, обложившись книгами. День был ярким и странным, похожим на сон. Ровная заснеженная лужайка с рассыпанными по ней кукольными фигурками людей напоминала слой сахарной пудры на торте; маленькая собачка с лаем мчалась за мячом; из игрушечных дымоходов шел настоящий дым.

«В это же самое время год назад… — подумал я вдруг. — Чем я занимался?» Мотался с приятелем в Сан-Франциско, копался в книжных магазинах на полках с поэзией и переживал по поводу поступления в Хэмпден. А теперь вот сижу в холодном зале, набросив на плечи пальто, и гадаю, как бы не угодить за решетку.
Где-то жалобно взвыла электрическая точилка. Я положил голову на пустые, бессмысленные книги — шепот, негромкие шаги, резкий запах старой бумаги. Facilis descensus Averno.
[95]

Несколько недель назад Генри разозлился на близнецов за то, что они оспаривали идею ликвидации Банни, выдвигая аргументы нравственного порядка.
— Хватит нести вздор, — огрызнулся он.
— Но как, — чуть не плача, воскликнул Чарльз, — как вообще это можно оправдать? Это же намеренное, хладнокровное убийство!
— Я предпочитаю думать об этом как о перераспределении материи, — ответил Генри без тени иронии.

Внезапно проснувшись, я обнаружил, что надо мной возвышаются Фрэнсис и Генри.

— Что такое? — всполошился я, протирая глаза.
— Ничего, — ответил Генри. — Давай поговорим в машине.
Не успев толком прийти в себя, я спустился за ними к выходу. Машина была припаркована перед книжным магазинчиком.
— Так что случилось? — снова спросил я, едва мы сели в салон.
— Ты не знаешь, где сейчас Камилла?
— Разве не дома?
— Нет.
— А зачем вообще она вам понадобилась?
Генри вздохнул. В машине было холодно, и его вздох вырвался облачком пара.

— Кажется, началось. Мы с Фрэнсисом видели Марион и Клоука у вахты на въезде — они разговаривали с охранниками.
— Когда?
— Около часа назад.
— Думаешь, они уже успели что-то предпринять?
— Не стоит торопиться с выводами, — ответил Генри, глядя на крышу магазина, блестевшую на солнце ровным слоем льда. — Нужно, чтобы Камилла зашла к Клоуку и попыталась выяснить, в чем дело. Я бы поговорил с ним и сам, но мы практически не знакомы.
— А меня он терпеть не может, — заявил Фрэнсис.

— Я с ним общался пару раз.
— Этого недостаточно. Он в хороших отношениях с Чарльзом, вот только его тоже нигде нет.
Я достал из кармана упаковку «Ролэйдс»
[96]
и, отправив в рот таблетку, принялся жевать.
— Что ты там ешь? — спросил Фрэнсис.
— «Ролэйдс».
— Пожалуй, дай-ка и мне одну, — сказал Генри. — Думаю, нам стоит снова заехать к близнецам.

На этот раз нам повезло — дверь приоткрылась, и мы увидели настороженное лицо Камиллы. Генри начал было что-то говорить, но она послала ему предупреждающий взгляд.
— Привет, проходите.
Минуя темный коридор, мы молча проследовали за ней в гостиную. Помимо Чарльза там оказался Клоук.

При нашем появлении Чарльз встал. Похоже, он немного нервничал. Клоук, небритый и обгоревший на солнце, остался на месте и окинул нас сонным, безразличным взглядом. За его спиной Чарльз вскинул брови и беззвучно произнес: «Обкурился».
— Привет, — нарушил молчание Генри. — Как поживаешь?
Из груди Клоука вырвался глубокий, мокрый кашель, справившись с которым он взял со столика пачку «Мальборо» и вытряс оттуда сигарету.
— Неплохо. Как сам?
— Отлично.

Он сунул сигарету в угол рта, прикурил и снова закашлялся.
— Какие люди, — поприветствовал он меня. — Как оно вообще?
— Нормально.
— Видел тебя на вечеринке в Дурбинстале.
— Я тебя тоже.
— Как там Мона? — спросил он безразличным, лишенным всякого намека тоном.
— Понятия не имею, — буркнул я и вдруг заметил, что все до единого смотрят теперь на меня.
— Мона? — после недоуменной паузы переспросил Чарльз.
— Есть тут такая, — ответил Клоук. — Второкурсница, живет в одном корпусе с Банни.

— Кстати о Банни, — вставил Генри.
Развалившись в кресле, Клоук перевел взгляд на него. Белки его глаз были красными, веки набрякли.
— А, ну да, мы тут как раз о нем говорили. Вы, значит, его уже пару дней не видели?
— Мы — нет. Думали, может, ты?
Секунду помедлив с ответом, Клоук покачал головой.
— Нет, я-то тем более, — хрипло произнес он и наклонился стряхнуть пепел. — Вообще не пойму, куда он делся. С субботы его не видел, если подумать.

— Я вчера вечером разговаривал с Марион, — сказал Генри.
— Знаю. Вообще-то она волнуется. Встретил ее сегодня в Общинах, сказала, что его не было дома дней пять. Она подумала, может, он уехал к родителям, и позвонила в Коннектикут Патрику, брату его, но он сказал, что его там нет. А потом — Хью в Нью-Йорк, но он сказал то же самое.
— Родителям его она позвонила?
— Блин, нет, конечно. Она ж не хочет подкинуть ему проблем.
Помолчав, Генри спросил:
— Как ты думаешь, где он?

Клоук отвел взгляд и пожал плечами. Вопрос ему явно не понравился.
— Ты ведь знаешь его дольше, чем я. Кстати, кажется, один из его братьев учится в Йеле, нет?
— Ну да, Брейди. В школе бизнеса. Но Патрик вроде тогда сказал, что только что говорил с ним.
— Патрик живет с родителями, так?
— Типа того. Он открыл там какое-то свое дело, спортивный магазин, что ли, теперь пытается его раскрутить.
— А Хью, насколько я знаю, адвокат?

— Да, Хью самый старший. Он сейчас в Нью-Йорке, работает в «Милбэнк Твид».
— Но ведь есть еще один брат, женатый?
— Это как раз Хью и есть.
— Нет, я имею в виду другого.
— А, Тедди. Нет, Банни точно не у него.
— Откуда ты знаешь?
— Тед с женой живут у ее родителей. По-моему, они не особо ладят.
Какое-то время все молчали.
— Где он, по-твоему, в принципе может быть?

Клоук потянулся к столику и стряхнул пепел. Длинные темные волосы, как ширма, заслонили от нас его лицо. Когда он вновь посмотрел на нас, во взгляде его читались тревога и сомнение.
— Ты заметил, — сказал он, — что недели две-три назад у Банни откуда-то вдруг появилось море бабла?
— Что ты хочешь этим сказать? — немного резко спросил Генри.

— Ты же знаешь Банни, он вечно пустой. А вот недавно где-то разжился, и при этом очень неслабо. Может, это ему бабка прислала или еще кто, но уж точно не родители.
Снова повисла тишина. Генри закусил губу:
— На что ты намекаешь?
— Значит, заметил.
— Да, теперь припоминаю.
Клоук беспокойно поерзал в кресле:
— Дальше все строго между нами, лады?
У меня засосало под ложечкой, и я присел.
— Что именно?
— Даже не знаю, стоит ли об этом говорить.
— Если, по-твоему, это важно, сделай одолжение.

Затянувшись, Клоук смял окурок в пепельнице.
— Ты ведь в курсе, что я приторговываю кокаином? Понемногу, конечно, — поспешно добавил он, — пару грамм там, пару грамм сям. Чисто для себя и друзей. Работка непыльная, да и доход какой-никакой.
Мы все переглянулись. На новость это никак не тянуло. Клоук был одним из самых крупных наркодилеров на кампусе.
— И что дальше? — поинтересовался Генри.
Клоука такая реакция удивила. Он пожал плечами.

— Ну, в общем, я знаю в Нью-Йорке одного китайца с Мотт-стрит — зверский так-то мужик, но у меня с ним нормальные отношения, он без базара дает мне столько, на сколько я наскребу. Чаще всего кокс, иногда в придачу немного травы, хотя, конечно, с травой тот еще геморрой. Знаю я его уже порядком — зацепились, еще когда вместе с Банни в Сент-Джероме учились. — Он помолчал. — Короче, ты ведь знаешь, что Бан всегда на мели?
— Да, знаю.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь