Сваренные в котле или Мартовская мясорубка под Хайлигенбайлем

К началу марта 1945 года немецкая 4-я армия продолжала удерживать полосу земли вдоль Фришского (современный Калининградский) залива. По фронту плацдарм тянулся на 50 километров, а наибольшая его глубина достигала 20 километров. Сам смысл его существования объяснялся необходимостью обеспечить эвакуацию в другие области Третьего Рейха беженцев из Кёнигсберга и обитателей местных сел и городов. В принципе, эту задачу выполнить удалось, после чего необходимости и дальше отстаивать район уже не было.  Во всяком случае, именно так полагало командование армии.

И хотя с наступлением весенней оттепели лед на заливе стал рыхлым, передвигаться по нему было опасно даже одиночным пехотинцам, не говоря уже о тяжелой технике, эвакуация на Фришскую косу представлялась вполне осуществимой. Понтонно-мостовых средств имелось в достатке, кроме того, в помощь военным можно было привлечь рыбацкие суда. Обороняющиеся пока удерживали даже небольшой порт Розенберг (теперь - поселок Краснофлотское), откуда можно было переправлять танки и артиллерию.

И вскоре с плацдарма в Пиллау буксиры начали перетаскивать по заливу целые караваны, составленные из барж. Такие транспорты сами немцы прозвали «морскими змеями». При грамотной организации сложную операцию отвода войск надеялись провести с минимальными потерями. Оставалось лишь получить разрешение верховного командования.

Однако именно с последним возникли проблемы.

- Ни метра священной немецкой земли не отдадим проклятым большевикам добровольно! – сказал, как отрубил, Адольф Гитлер.

И этот приказ фюрера, конечно, отменять никто не собирался. «Все предложения как со стороны крепости, так и со стороны 4-й армии - расширить полосу связи и тем самым обеспечить отход к Кенигсбергу - были отклонены Гитлером», - подтверждает Отто Ляш в своих мемуарах. 

Окончательно уяснив, что придется драться фактически в котле, сформировавшаяся под Хайлигенбайлем (Мамонво) группировка немецких войск могла разве что попытаться несколько улучшить свои позиции. Для этого 6 марта наиболее боеспособное подразделение - дивизия «Великая Германия» попыталась атаковать Красную армию южнее Конрадсвальде (у теперешнего поселка Октябрьское), но понесла значительные потери и была вынуждена отступить на исходные рубежи. Немецкие военачальники не были дураками и прекрасно понимали, что вот-вот их запертым в котле частям русские начнут наводить решку.

- Действительно, маршал Василевский решил в первую очередь покончить с Хайлигенбайльским котлом, - подтверждает калининградский историк Сергей Гольчиков. - Шла подготовка к наступлению, накапливались боеприпасы, подтягивались резервы и артиллерия, пополнялись новой техникой танковые части. Хуже обстояло дело со штатной численностью стрелковых дивизий. Пополнение едва покрывало текущие потери, и многие по численности приближались к полкам.

Приступить к ликвидации котла решили 13 марта - в командовании 3-м Белорусским фронтом, судя по всему, в приметы не верили. Наступление началось с мощнейшей артподготовки и налетов штурмовой авиации. Выжившие немцы потом признавались, что чувствовали себя, будто в кромешном аду. Тем не менее, дрались, как всегда, умело и ожесточенно, недостаток противотанковых пушек восполняя поставленными на прямую наводку знаменитыми «ахт-комма-ахт» - 88-миллиметровыми зенитными орудиями FlaK. Если обороняющуюся пехоту поддерживали несколько танков или штурмовых орудий, это считалось за счастье.

«Обе стороны сражались с исключительной яростью», - признают германские историки. С ними соглашаются в своих воспоминаниях и советские военачальники, которые считали, что упорство обороняющихся объяснялось тем, что отступать им было некуда, и ожидать поддержки - не от кого.        

По ходу наступления РККА довольно быстро удалось перерезать временную дорогу по берегу залива, связывавшую 4-ю армию с Кенигсбергом. 20 марта начался отход немецких войск на южном участке, а три дня спустя бои шли уже непосредственно в Хайлигенбайле. Днем окончательного взятия города считается 25 марта, когда остатки дивизий вермахта начали отходить к замку Бальга. Линия обороны здесь была усилена сплошной лентой вагонов, загруженных грунтом. И только тогда, наконец, последовало долгожданное разрешение на эвакуацию! О «морских змеях» большинству окруженцев теперь приходилось лишь мечтать, поэтому каждый изощрялся, кто во что горазд. Конечно, порожняя бочка или наспех связанные доски – плавсредство ненадежное, поэтому множество бойцов элементарно утонуло или замерзло в воде залива.    

«Самым последним храбрым воинам еще удалось спастись, кое-кто переправился в конце марта на артиллерийских паромах и досках, - писал Отто Ляш. Штаб группы армий стал излишним, поэтому он был эвакуирован, а его место занял штаб уничтоженной 4-й армии во главе с генералом от инфантерии Фридрихом Вильгельмом Мюллером. Назначение командующим человека, который только что погубил целую армию и теперь должен был действовать в обстановке, грозившей новым окружением, окончательно подорвало веру и надежды солдат и их командиров».

В личной храбрости Мюллеру, однако, отказать нельзя - генерал вышел из окружения вместе с последними своими солдатами. Что ж, тогда ему повезло, однако впоследствии судьба выжившего в страшной мясорубке на берегу Фришского залива военачальника сложилась трагически. Мюллер попал в плен к англосаксам, а те выдали его грекам, которые давно мечтали расквитаться с генералом за Критскую операцию. Единственной почести, которой тот удостоился – это смерти от пороха и свинца, а не от гнусной веревки.    

Сварив в Хайлигенбайльском котле, кого успели, советские войска, плюс к этому, повесили на шею осажденному Кёнигсбергу 10 тысяч раненых солдат 4-й армии, окончательно забивших и без того переполненные госпитали города. Немцам пришлось буквально в последний день перед тем, как столица Восточной Пруссии оказалась в полной блокаде, организовывать спешную эвакуацию этого контингента морем через Пиллау.

28 марта советские войска овладели районом замка Бальга. По данным отечественных источников, за почти три недели яростных боев немцы потеряли 93 тысячи человек только убитыми. Еще 46 тысяч солдат и офицеров вермахта оказались в плену.  О цифрах, как всегда, можно спорить, но известно, что сами немцы Хайлигенбайльский котел называли "Восточнопрусским Сталинградом".