Страсти по-сараевски - 6.

Нельзя не сказать о бытовой стороне жизни в Сараеве. Когда к концу 1993 года постоянные обстрелы города со стороны боснийских сербов прекратились, я снял в центре города квартиру, оставив за собой также и мой кабинет с легендарной кроватью в передовом штабе. Сама по себе квартира была вполне приличной. Она принадлежала известному сараевскому архитектору, которому удалось каким-то образом перебраться на время в Германию, и я имел дело с его братом, которому платил ежемесячно. Квартира была прекрасно расположена на третьем этаже приличного и совсем не разрушенного дома в самом центре, имела два балкона, два туалета и очень хороший вид на окружающие город живописные холмы. Мебель была также подобрана с большим вкусом, так что я мог даже принимать гостей. Правда, стекол в квартире не было вовсе, и все окна были заклеены пленкой с аббревиатурой УВКБ ООН, то есть Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев. В центре Сараева почти все дома выглядели таким образом, и никого это не удивляло в те времена. Не было также газа, а вода подавалась в дом только на один час в утренние часы, так что к ежемесячной квартирной плат я добавлял специально какие-то деньги для женщины, приходившей по утрам убираться и наливать ванну водой, которая использовалась для всех нужд. Электричества также не было, как, впрочем, его не было почти во всем городе. Когда я приглашал к себе боснийцев, журналистов или наших людей из ООН, это происходило всегда при свечах, что всем очень нравилось. Спиртного и самих свечей у меня всегда было в достатке. Все эти прелести привозились мной из нашего магазина в Загребе, куда в то время переехала наша штаб-квартира и где я бывал по делам достаточно часто. Именно во время таких застолий и возникали самые интересные и откровенные разговоры с иностранными журналистами, в числе которых были такие известные, как Кристиан Аманпур из Си-эн-эн, Джон Бернс из «Нью-Йорк Таймс» и некоторые другие.

Эти встречи были важны и для установления более тесных контактов с коллегами из наших рядов. Именно таким образом цементировались отношения с третьим по счетом командующим войсками ООН в Боснии английским генералом Майклом Роузом, оказавшимся самым сильным из всех военных, с кем пришлось там работать. Эти встречи также сыграли свою роль в укреплении нашей мужской дружбы с замечательным человеком – бразильцем Серджио Виера де Мелло, который тогда был только назначен на пост делегата Специального Представителя Генерального Секретаря ООН в Сараеве…

…Приходит на память еще один любопытный случай, связанный с моей квартирой. Специальным представителем президента России по урегулированию положения в Боснии и Герцеговине являлся в то время Виталий Чуркин, работавший до этого в нашем посольстве в Вашингтоне, а потом дослужившийся до должности посла по особым поручениям министра иностранных дел, а сейчас занимавший пост постоянного представителя России в ООН в Нью-Йорке. Он довольно часто появлялся в Боснии, где встречался с лидерами воюющих сторон, пытаясь найти какие-либо пути к урегулированию конфликта. Мои официальные отношения с российской стороной тогда оставляли желать лучшего как мне кажется, не по моей вине. У нас наверху, увы, часто не было правильного понимания возможностей и роли, которую может играть человек, работавший на моём уровне в Боснии, да и вообще в ООН. Да, думаю, настоящего понимания иногда нет и сейчас. Хотя нынешний министр Сергей Лавров, в отличие от всех прочих, знает эту сторону дела лучше других. Так или иначе, в то время от меня порой совершенно неоправданно ждали чуть ли не прямой работы на Россию. Причем в основном по мелочам. Прежде всего сама политика России в отношении всего югославского конфликта была, на мой взгляд, недальновидной и малопрофессиональной. Соответственно, я меньше всего хотел ассоциироваться с такой политикой, о чём я прямо сказал за обедом тогдашнему министру иностранных дел Андрею Козыреву, когда он был моим гостем в Сараеве осенью 1993 года. Сам Чуркин вел себя нормально, а вот его российское мидовское окружение порой вело себя иначе.

Особенно запомнился звонок советника-посланника посольства России в Белграде, который даже не очень вежливо стал давить на меня с тем, чтобы я обеспечил вертолёт для транспортировки Чуркина в Сараево, чего мы никогда и ни для кого не делали. Кстати, это именно то, чего они от меня бы и отели. И только это. Да и необходимости в вертолёте не было никакой. Но наш посланник решил показать, что здесь командует парадом, и просто начал хамить, требуя особого отношения и намекая на то, что он-де знает, на кого я работаю. А Чуркин прекрасно добрался до места назначения на машине, как это делали все остальные. Я, конечно, сопровождал Виталия в его переговорах в Сараеве, а потом частично и в Пале на беседах с Караджичем. Переговоры затянулись глубоко за полночь и мы возвращались на моей машине в Сараево совсем поздно. Он собирался остановиться в распоряжении российского батальона, расквартированного в Грбавице – сербской части города, как он всегда и поступал ранее. Я предложил Виталию переночевать у меня дома и доставить его в батальон на следующий день поутру. Он согласился и вместе с сопровождающим его дипломатом из департамента МИДа России, занимающегося проблемами бывшей Югославии, приехал в мою квартиру уже после полуночи. Не думаю, что Виталий ожидал увидеть отсутствие стёкол, а также газа и электричества. Дело ведь происходило в холодный-прехолодный январь в засыпанном снегом Сараеве. Но к чести Чуркина, он воспринял трудности стоически и спал, укрывшись чем только было возможным найти у меня дома. К тому же оказалось, что это был день его рождения и мы даже немного посидели и подняли пару бокалов за его здоровье чтобы согреться перед тем, как ушли на покой. Думаю, этот день рождения запомнился ему надолго.

Позднее, уже в 1994 году, мне удалось провести в квартиру одну линию электричества от жившего этажом ниже боснийского генерала, командовавшего специальными войсками. Этой линии хватило ровно на одну лампочку в спальне, так что я мог читать перед сном, и на телевизор, который оказался очень кстати, так как в том году проходил чемпионат мира по футболу. Во время интересных матчей мы с моим подчиненным и хорошим приятелем болгарином Деяном Миховым с удовольствием болели каждый за свою команду под небольшую выпивку.

В.А. Андреев. Страсти по - сараевски // Наши миротворцы на Балканах. М., 2007. С. 28-31.