Страничка истории: О причинах начала Первой мировой войны (14) #history
GonzagaЭта очередная часть моего очерка о причинах Первой мировой войны будет посвящена отношениям Германии и Британии.
Если посмотреть, как менялась карта Европы на протяжении столетий, то перед нашими глазами развернется настоящая историческая драма (на YouTube можно найти 5-минутный ролик на эту тему). История Европы – это бесконечный процесс перекраивания границ, прежде всего, в результате больших и малых войн, а также из-за династического способа наследования. Многие древние государства вообще не сохранились, а границы тех немногих, что существуют сегодня, неузнаваемо изменились. И одно из немногих исключений здесь Британия, островное положение которой позволило англосаксам отстоять на протяжении столетий свое право на существование в прежних границах (понятно, не беря во внимание многочисленные феодальные междоусобицы между англичанами, шотландцами, ирландцами и валлийцами).
На протяжении многих веков Британская корона для защиты своих интересов проводила политику поддержания равновесия сил на европейском континенте. Основной задачей этой политики было предотвращение создания направленных против Британии политических союзов, что обеспечивалось искусной политико-дипломатической игрой на противоречиях континентальных держав. Важным было не допустить усиления одной европейской державы, чтобы она не могла доминировать на континенте и создавать угрозу жизненным интересам Британии.
Наиболее серьезной неудачей этой британской политики принято считать невозможность предотвратить военные триумфы Наполеона, за которыми последовала континентальная блокада 1806 - 1814, нанесшая существенный урон экономике Британии. Однако в целом Британия на протяжении многих столетий довольно успешно проводила такую политику. Иногда, правда, для этого приходилось довольно цинично предавать своих старых союзников – недаром Британия получила от разочарованных европейцев наименование «коварный Альбион» (“la perfide Albion”, “das perfide Albion”, ”perfida Albione”).
Как островное государство Британия имела старые традиции мореходства, а после победы британского флота над испанской Непобедимой армадой (1588) вскоре превратилась во «владычицу морей». В процессе создания Британией колониальной империи значение королевского военно-морского флота особенно возросло. Он обеспечивал защиту ее колониальных владений и быстро развивающейся торговли между метрополией и колониями.
Между тем, как отмечалось выше, высокие темпы промышленного роста Германии требовали быстрого развития заморской минерально-сырьевой базы в дополнение к собственным запасам железной руды и угля. Сталелитейная, тяжелая и электротехническая промышленность предъявляли огромный спрос на цветные металлы, химическая промышленность на минеральное и органическое сырье, и в целом все отрасли экономики все больше зависели от поставок нефти. Для транспортировки этого большого объема грузов необходимо было наращивание тоннажа торгового флота.
Тоннаж торгового флота Германии вырос с 1,6 млн. тонн в 1890 до 5,5 млн. тонн в 1914, тогда как у Британии он рос более медленными темпами с 10,2 до 19,3 соответственно. Разница в абсолютных цифрах все равно существенная, но мы должны учитывать тот факт, что численность населения британских колоний к 1914 составляла 393 млн., а германских лишь 12 млн. человек.
И здесь Германия оказалась в достаточно новой для себя ситуации, похожей на ту, в которой находилась Британия в период становления своей обширной империи. Полагаться только на международное право, которое тогда представляло собой пестрый набор мирных, союзнических и таможенных договоров, было невозможно. Со всей очевидностью перед Германией вставал вопрос о создании мощного военно-морского флота для защиты своих заморских инвестиций, гарантирования выданных иностранным правительствам кредитов и обеспечения свободы торгового судоходства.
Как уже отмечалось, кайзеровская Германия демонстрировала поразительные успехи в развитии своей экономики. Тому было много объективных причин, но не обошлось и без счастливого совпадения самых разных обстоятельств: здесь и победа во франко-прусской войне, и объединение Германии, и смена технологического уклада, и обладание собственными огромными запасами железной руды и угля, и пр. Для нас же важно, что капитализм вступил в новую фазу своего развития, когда происходила концентрация банковского капитала, укрупнение и монополизация производства. Германское же правительство, с одной стороны, выделяло через банки огромные кредитные средства на развитие промышленности, в том числе за счет выплачиваемой французами контрибуции, а с другой – обеспечивало эту промышленность правительственными заказами. Необходимость долгосрочного планирования хозяйственной деятельности крупных концернов с большой долей правительственных заказов – для всех была очевидной. Фактически в Германии была реализована монополистическая плановая модель управления экономикой при теснейших отношениях власти с промышленным и банковским капиталом.
В таких обстоятельствах совсем неудивительным выглядит тот факт, что правительство считало своим священным долгом приходить на помощь крупным промышленникам и банкирам (смотри, например, упомянутый выше Агадирский инцидент, который стал своего рода прецедентом в международных отношениях). Однако для того, чтобы помощь эта была по-настоящему действенной, Германии необходимо было практически с нуля создать мощный военно-морской флот, который бы гарантировал защиту германских интересов во всем мире.
Вся германская промышленность была так или иначе задействована в грандиозной программе строительства военных кораблей для так называемого «Флота открытого моря» (Hochseeflotte). Создавались новые угольные разрезы и шахты, задувались новые гигантские домны, запускались новейшие сталеплавильные печи и сталепрокатные заводы. Оборонные заводы осваивали выпуск новых мощных корабельных орудий, электротехническая и химическая промышленность быстро наращивали объем производства, выполняя огромные оборонные заказы.
Стоит ли говорить, что масштабная программа по строительству новейших военных кораблей вызвала у Британии большую тревогу. Как ранее отмечалось, Британия с пониманием относилась к германской колониальной экспансии, коль скоро она не затрагивала ее интересы. В нескольких сложных ситуациях, вспомнить хотя бы историю с Багдадской железной дорогой, Британии удавалось договариваться с Германией, не доводя дело до открытого конфликта. При новостях же об успехах германского кораблестроения у британских политиков ожили все старые страхи о континентальной блокаде, угрозе собственным колониям и свободе судоходства.
Последовавшая за этим гонка морских вооружений между Британией и Германией – это интереснейший отдельный сюжет, о котором здесь нет возможности рассказать. Замечу только, каждый раз, когда на верфях обеих стран закладывался новый тяжелый крейсер, или дредноут, или очередная эскадра подводных лодок, – это приводило к панике среди членов кабинета, бурным дебатам в парламенте и рейхстаге о пересмотре годового бюджета и даже серьезным правительственным кризисам.
Британская правящая элита и общество уже отказывались принимать объяснения германского правительства, что цели создания мощного германского флота ничем не отличаются от целей той же Британии, когда та создавала свою колониальную империю. Британия начала ощущать угрозу своей безопасности даже из-за самого факта присутствия вблизи своих берегов новейшего германского флота. Одновременно с кораблестроительными программами Германия занималась реконструкцией Кильского канала для пропуска новых тяжелых военных кораблей между Балтийским и Северным морями, что повышало неуязвимость ее флота. А это для Британии стало окончательным подтверждением агрессивности намерений Германии.
Уже после англо-бурской войны 1899 – 1902 Британия, понимая, что ей необходимо искать союзников среди европейских держав, решила отказаться от политики «блестящей изоляции», которой придерживалась долгое время. В 1904 Британия и Франция подписали несколько соглашений по колониальным вопросам, что стало началом улучшения отношений и сближения между странами. В последующие годы англо-французский союз, получивший название Антанта (от l’Entente cordiale), уже окончательно сформировался, а позднее к нему присоединилась и Россия. Создание Антанты в противовес Тройственному союзу завершило блоковое размежевание европейских великих держав в преддверие Первой мировой войны.
Завершая эту часть очерка, снова перечислю все те узлы противоречий, которые обозначились в отношениях великих европейских держав и несли риски возникновения общеевропейской войны:
· Неразрешенный конфликт между Францией и Германией из-за Эльзаса и Лотарингии, которые отошли к Германии со своими огромными запасами железной руды и угля в результате победы Германии во франко-прусской войне. Вдобавок Франция обязалась выплатить Германии гигантскую контрибуцию, которая полностью шла на развитие германской промышленности.
· Соперничество Германии с европейскими колониальными державами за доступ к источникам минерального сырья и топлива для своей промышленности, что периодически приводило к возникновению конфликтов в разных частях мира.
· Борьба за сферы влияния на Балканах между Австро-Венгрией и Россией, что для России было, прежде всего, связано с отстаиванием свободы судоходства в черноморских проливах.
· Развивающийся экзистенциальный конфликт между слабеющей многонациональной Австро-Венгрией и Сербией, которая рассчитывала реализовать на обломках Османской империи проект Великой Сербии и получить выход к морю.
· Создание Германией мощного военно-морского флота для защиты своих заморских инвестиций и обеспечения надежности поставок минерального сырья и топлива для своей промышленности, что было воспринято Британией как непосредственная угроза самой метрополии.
В завершающей части очерка, как и обещал, речь пойдет о той воображаемой реальности, в которой существовали правящие элиты европейских держав. Эта воображаемая реальность включала и национальные мифы, и непонимание политических реалий друг друга, и недооценка возросшего влияния прессы и общественного мнения, и пр. Именно взаимное непонимание на фоне глубоких противоречий, о которых шла речь выше, и помешало в самый последний момент предотвратить первую кровавую мировую бойню, которую сначала, по-наивности, называли Европейским конфликтом 1914 года, а потом уже Великой войной.
Продолжение следует…