Страничка истории: О причинах начала Первой мировой войны (12) #history

К началу XX века европейские великие державы практически завершили империалистический раздел мира. Но дело этим не ограничилось. Они готовы были учитывать взаимные интересы друг друга только до тех пор, пока кто-то из них не проявлял военно-политическую слабость. Сама борьба за статус великой державы приобрела самоценное значение – каждая из стран справедливо полагала, что иначе с ней перестанут считаться в мировых делах. Великих держав тогда было пять: Британия, Германия, Франция, Австро-Венгрия и Россия. Правда, Россия, позорно проиграв русско-японскую войну 1904 — 1905, чуть не утратила этот статус.

Тем важнее для России было восстановить свой авторитет и отстоять собственные интересы в связи с начавшимся распадом одряхлевшей Османской империи, которую в свое время Николай I метко назвал «больным человеком Европы». Не буду здесь распространяться о причинах упадка этого некогда могущественного государства. Просто использую внешние обстоятельства этой исторической драмы как основу для собственного рассказа.

Отсчет важных событий в истории Балкан, наверное, надо вести от Русско-турецкой войны 1877 – 1878. После неудачной Крымской войны основной целью внешней политики России был пересмотр ее итогов. Благоприятная ситуация сложилась на волне возмущения европейского общественности угнетением и даже резней христианского населения в разных провинциях Османской империи. Россия уже установила к тому времени тесные политические отношения с Германией, а от Австро-Венгрии добилась нейтралитета в случае начала своих боевых действий против Османской империи. Британия была еще одним гарантом сохранения статус-кво после Крымской войны, но общественное мнение заставило правительство Дизраэли занять позицию невмешательства в русско-турецкий конфликт.

Русско-турецкая война завершилась разгромом османских войск, но активное противодействие европейских держав помешало России в полной мере воспользоваться плодами своей победы со всеми теми условиями, которые были зафиксированы в Сан-Стефанском мирном договоре. Так что только Берлинский трактат (1878) с участием всех великих держав, который заменил Сан-Стефанский мир, подвел окончательные итоги войны: была признана независимость Сербии, Черногории и Румынии; Австро-Венгрия получила право оккупировать Боснию и Герцеговину; Болгария получила статус автономной провинции Османской империи; Россия вернула Южную Бессарабию и получила Карсскую и Батумскую области. Причем Болгария, которая по Сан-Стефанскому договору получила свою новою государственность и даже реализацию своей мечты «Великой Болгарии» от моря до моря, с тех пор не могла простить России «предательства» ее национальных интересов.

Следующий серьезный кризис случился в 1908 — 1909, когда Австро-Венгрия при политической поддержке Германии аннексировала Боснию и Герцеговину. Сербия, которая всегда воспринимала эти территории как исторические сербские земли, объявила мобилизацию, рассчитывая на военно-политическую поддержку России. Россия, ослабленная Русско-японской войной и еще окончательно не вышедшая из революционной смуты, такую поддержку оказать была не в состоянии. А самостоятельные и провокационные действия Сербии вызвали у России большое раздражение. Сербия, оказавшись в полной изоляции, вынуждена была признать аннексию. При этом сербские националистические круги запомнили «вероломную» позицию России.

Вместе с тем, Россия не хотела усиления Австро-Венгрии и распространения ее влияния на отпадающие от Османской империи земли. Для того, чтобы противостоять этой потенциальной угрозе, российская дипломатия приложила большие усилия для объединения часто враждующих между собой балканских государств в оборонительный Балканский союз (1912), куда вошли Сербия, Черногория, Болгария и Греция. В расчеты России, правда, не входило то, что этот новый военно-политический альянс тут же осознает свою вновь обретенную военную силу и развернет агрессивные действия против совсем ослабшей к тому времени Османской империи. Вполне уже оформившаяся националистическая идеология этих еще недавно угнетаемых малых народов требовала воссоздания Великой Сербии, Великой Болгарии, а также торжества Великой идеи — греческое наименование великодержавной концепции восстановления политического контроля над своими историческими провинциями.

Несмотря на политическое противодействие России, которая уже понимала куда все это заведет, Черногория в октябре 1912 объявила войну Османской империи. Начав эти ничем не спровоцированные военные действия, Черногория тут же получила поддержку всех участников Балканского союза. Россия резко отрицательно отнеслась к началу Первой Балканской войны и случившемуся несколько позже быстрому продвижению болгарских войск на Константинополь — так тогда на европейском дипломатическом языке именовался Стамбул. Русское правительство даже рассматривало вопрос об отправке экспедиционного корпуса для защиты Константинополя от наступающих болгар (!). Когда русский Генштаб доложил о невозможности переброски транспортами необходимого количества войск – от этого вынуждены были отказаться…

Первая Балканская война, при подразумеваемом нейтралитете России, закончилась отказом Османской империи от всех своих европейских владений кроме окрестностей Константинополя и Албании. Но ни одна из стран Балканского союза не была удовлетворена условиями нового мира, а европейские великие державы предпочли не вмешиваться в их внутренние отношения за исключением определения статуса Албании. И снова Сербия, Болгария и Греция имели взаимоисключающие и ничем не обоснованные претензии к России за то, что та не сочла нужным поддержать их националистические устремления.

А уже через несколько месяцев после подписания Лондонского мирного договора (1913) началась Вторая Балканская война уже между самими участниками Балканского союза. Эта была уже совсем позорная страница во взаимоотношениях «братских» православных и славянских наций, о которой многие предпочли бы забыть.  Хотя война была спровоцирована тайной дипломатией Австро-Венгрии и Германии, это не снимает ответственности с правящих кругов всех стран Балканского союза. При этом Россия снова выступила с резкими демаршами как против Болгарии, развязавшей войну, так и против Сербии, которая воспользовалась ситуацией для самоутверждения на обломках Османской империи. И снова хочу отметить: и Болгария, и Сербия запечатлели эту миролюбивую российскую позицию в своей злобной националистической памяти.

В результате балканских войн позиции России на Балканах были сильно ослаблены, а влияние Германии, Австро-Венгрии, Британии и Франции резко усилилось. Османская империя уже доживала свои последние годы – даже если бы не случилось Первой мировой войны.

К чему я все это рассказываю? Вроде бы, это совсем не связано с моей первоначальной установкой, что истоки Первой мировой войны надо искать в экономической сфере, а вовсе не в идеологическом или военно-политическом противостоянии, как о том предпочитают говорить многие западные историки. Скажу больше: у России не было экономических интересов на Балканах! Практически никаких!

Как мы видели выше, идеи славянского братства и православного единства были не более чем приемом, которым успешно пользовались в своих интересах сербы, болгары, греки и прочие южные народности для достижения своих собственных национальных целей. Россия, как старший брат, до определенного времени внимала этим призывам: это трогало русскую душу, когда наши славянские «братушки» или православные греки с экзальтацией клялись в верности общим духовным ценностям. Русское правительство при этом цинично понимало, что в его руках оказался мощный пропагандистский инструмент, которым можно пользоваться по своему усмотрению. И что с того, как позднее оказалось, что Болгария в двух мировых войнах выступит на стороне экзистенциально нам враждебных сил и пошлет свои войска на русскую землю…

Так вот, чтобы вас успокоить: российская дипломатия вовсе не была подвержена всем этим пропагандистским мифам. Или, точнее сказать, использовала эти мифы для продвижение вполне прагматичных интересов России. То, что эти мифы сыграли свою роковую роль в развязывании Первой мировой войны, – уже немного другой вопрос, о котором расскажу позже. А сейчас про еще одно неразрешимое противоречие экономической природы, которое во многом сделало неизбежным участие России в войне.

Проводя свою балканскую политику, в том числе политику в отношении Австро-Венгрии и Османской империи, Россия прежде всего имела ввиду решение проблемы черноморских проливов –  Босфора и Дарданелл. На протяжении всего XIX века по мере хозяйственного освоения Юга России и Причерноморья значение вопроса о гарантированной свободе торгового и военно-морского судоходства через Проливы только возрастало. Россия была крупнейшим мировым производителем и экспортером хлеба, вывоз которого преимущественно осуществлялся через ее черноморские морские и речные порты. Если же говорить об общем экспорте, то через эти порты перед войной обеспечивалась перевалка до 40% всех экспортных грузов. Кроме того, через те же порты происходил ввоз современных машин и оборудования для быстро развивающейся горнодобывающей и тяжелой промышленности как Юга, так и Урала.

Режим прохода торговых судов и военных кораблей через Проливы регулировался в XIX веке несколькими конвенциями, которые обычно подводили итог военным конфликтам, либо отражали военно-политический вес заинтересованных держав в мирное время. Тем не менее, формулировки конвенций никогда не мешали Великой Порте закрывать Проливы по своему усмотрению. Так, закрытие Проливов для русского военного флота во время Русско-японской войны поставило Россию в очень тяжелое положение.

Несколько раз перекрывались Проливы и для торгового судоходства, что наносило огромный урон русской внешней торговле. Проливы надолго закрывались в 1911 и 1912 во время Триполитанской войны между Италией и Османской империей, хотя Россия не была стороной этого конфликта. В результате этого в первой половине 1912 экспорт хлеба снизился на 45%, что привело к падению закупочных цен, огромным убытками и резкому росту социальной напряженности в южных губерниях и нижнем Поволжье.

Уже осенью 1912 Проливы снова были закрыты в связи с началом Первой Балканской войны, а потом торговая блокада с перерывами продолжилась и в 1913.

Вообще говоря, в то время идея установления Россией контроля над Проливами и, может, частью прилегающих территорий выглядела вполне реалистичной при благоприятном развитии ситуации. К 1914 население Османской империи, проживающее в Анатолии, составляло всего 17 миллионов человек. При этом, по некоторым данным, до 60% его составляли различные национальные меньшинства христианского вероисповедания: понтийские греки, армяне, ассирийцы и некоторые другие. Кроме того, существенную часть населения составляли курды, причем курды-езиды даже не исповедовали ислам. Доподлинно известно, что этнические турки на тот момент составляли очень малую часть населения Анатолии и не представляли собой нацию в сегодняшнем смысле этого слова. В Османской империи не существовало даже самоназвания «турки» для государственно-образующей нации.

С учетом такого численного меньшинства политически господствующей народности совсем в другом свете предстают причины и обстоятельства турецкого геноцида армян, понтийских греков и ассирийцев, который происходил во время Первой мировой войны, а потом при становления турецкого национального государства…

Можно также предположить, что если бы не произошла Октябрьская революция, и Россия не вышла бы из войны, то участие России в послевоенном устройстве мира разрешило бы проблему Проливов на выгодных для России условиях. Как и планировалось Антантой, на востоке Анатолии могли быть созданы два независимых государства – Армения и Курдистан, а остальная территория современной Турции была бы разделена на полуавтономные провинции по этно-конфессиональному признаку. Этнические турки заняли бы ограниченную провинцию на черноморском побережье, которая клином вторгается в континентальную часть Малой Азии до Анкары. Смирна (Измир) и большая часть побережья Эгейского моря отошла бы к Греции. А над Константинополем, как древней столицей православного мира, и близлежащими территориями мог быть установлен российский протекторат или совместный протекторат с Грецией. Причем Проливы остались бы под полным российским контролем поскольку из главных черноморских стран с Болгарией можно было не считаться как со страной, проигравшей в Первой мировой, а Румыния была просто недееспособна. В обмен Россия подтвердила бы права Британии и Франции на установление протектората над другими бывшими владениями Османской империи: Сирией, Ливаном, Месопотамией и Палестиной. Что, собственно, и произошло, но уже без России, когда Лига наций выдала им мандат на управление этими территориями.

Ни один западный исследователь происхождения Первой мировой войны не рассказывает внятно эту вполне понятную историю про жизненно важные для России сферы влияния. Вместо этого многие тысячи страниц исторических исследований посвящаются дискредитации идей православия и панславизма, которые, якобы, тоже спровоцировали Первую мировую и которым, вроде как, не место в современном просвещенном мире. Ну, не удивительно?

Продолжение следует…