Страх

77

Николя гнал на предельной скорости, чтобы поскорей добраться до улицы Агар на правом берегу Сены, в богатых кварталах Парижа.

Он бросил машину на запрещенной стороне и через проезжую часть бросился к белокаменному дому в стиле ар-нуво с большими арочными окнами, увенчанными маскаронами. Ему навстречу вышел привратник и посторонился при виде полицейского удостоверения и решимости сыщика, который ринулся вверх по лестнице. Он взлетел по ней, перескакивая через ступеньки, и забарабанил в дверь кулаком, движимый одним только адреналином и гневом. Через несколько секунд ему открыла женщина лет тридцати, красотка на высоких каблуках и в белом наряде, от которого так и разило большими деньгами.

– Я хотел бы поговорить с Мишелем Мерсье.
Он помахал удостоверением, она вытаращила глаза.
– А в чем дело? – спросила женщина.
– Мне нужен Мишель Мерсье, пожалуйста. И побыстрее.
Он вошел, не дав ей опомниться. В углу годовалый ребенок играл с девушкой лет двадцати. Женщина постучала в дверь кабинета. Появился мужчина – волосы с проседью, подстриженные усики, одет элегантно.
– Криминальная полиция Парижа. Мы можем поговорить с глазу на глаз?
Тот нахмурился:
– О чем?

– Насчет вашей операции по пересадке почки.
Казалось, что Мерсье силится проглотить стальной шар для петанка. Он попытался быстро отразить удар:
– Это сугубо личная область. И не покажете ли мне соответствующие документы?
Николя понял, что напоролся на стреляного воробья, на типа, знающего законы. Он яростно втолкнул его в кабинет и захлопнул за собой дверь. В глазах Мерсье отразился блеск «зиг-зауэра».

– У меня нет времени на болтовню. Была зверски убита девушка, чтобы вы смогли воспользоваться одной из ее почек. Так что вы мне сейчас расскажете, как все в точности происходило, или, клянусь вам, я продырявлю вашу новенькую почку пулей.
Мерсье смотрел на руку, размахивавшую пистолетом, потом заглянул в безумные глаза Николя. Его адамово яблоко подергивалось.
– Зверски убита? Не может быть, это…
Николя сунул ему под нос фотографию отрезанной головы:
– Это она.

Тот почувствовал себя дурно и рухнул в кресло. Обхватил голову руками, потом поднял глаза, пытаясь вновь обрести самообладание:
– Мне не в чем себя упрекнуть. Уходите.
Николя подскочил к нему с быстротой молнии. Передернув затвор, с резким щелчком загнал патрон в ствол своего «зига», вытащил рубашку Мерсье из брюк и прижал пистолет к шраму на его правом боку.
– Думаешь, я шучу? Мне нужна вся история.
Тот дрожал как осиновый лист.
– Я… прошу вас.
– Правду! Немедленно!

В дверь постучали. Николя напрягся.
– Все в порядке, дорогой?
– Да-да, – солгал Мерсье. – Оставь нас.
Капитан полиции смотрел ему прямо в глаза.
– Слушаю тебя.
– Я… четыре года назад я узнал, что у меня серьезная почечная недостаточность… У меня всегда, с самого детства, были проблемы с почками. Я… я знал, что рано или поздно на меня свалится тяжелая болезнь.
Он сглотнул слюну. Его глаза были прикованы к оружию.

– А однажды прозвучал вердикт, и меня посадили на диализ. А вы знаете, что это значит? Вы еще живы, но впечатление такое, будто уже мертвы. Четыре сеанса еженедельно по шесть часов каждый, неделя за неделей, когда машина очищает вашу кровь, а вы чувствуете себя грязным и совершенно вымотанным. Но стоит вам от этого отойти немного, как все надо начинать сначала. Вы должны соблюдать строжайший режим, уже не можете заниматься своей профессиональной деятельностью, и люди начинают на вас смотреть по-другому.

Николя ослабил давление ствола на почку.
Мерсье слегка выпрямился в своем кресле. Провел пальцем по шраму.

– Нет… нет ничего хуже этого взгляда, исполненного жалости. Диализ – это недожизнь, постоянная фрустрация, которая вас гнобит. И все время вы искренне надеетесь, что кто-то умрет, чтобы отдать вам свою почку… И вы все ждете, ждете орган, который так и не приходит и не придет никогда из-за крайнего дефицита, а главное, потому, что у вас редкая группа крови. Год, два… И вы все еще здесь, бессильный, перед вашими детьми, вашей женой, сгораете на медленном огне…

Он вздохнул, покачал головой, глаза затуманились. Слова выходили с трудом.

– Вы думаете о пересадке днем и ночью, постоянно, где бы ни находились. А потом вдруг до ваших ушей доходит слух о возможности получить орган за границей. Это распространяется как легенда, это внедряется в ваши внутренности, как паразит, от которого вы не можете избавиться. Вам говорят об Индии, о Филиппинах, о странах Латинской Америки, где можно найти почки, при условии что у вас есть деньги. Вы не знаете, откуда этот слух, но он существует. И тогда вы начинаете копаться в Интернете, делаете несколько запросов и осознаете, что это «люди говорят» основывается, похоже, на фактах. Вы залезаете поглубже – оказывается, у этого даже есть название: медицинский туризм. Вам не говорят, как это работает, вам говорят всего лишь, что можно найти донора и сделать пересадку в кратчайшие сроки, кем бы и откуда бы вы ни были…

Николя слушал не шелохнувшись, по-прежнему держа оружие в руках.

– Вы инкогнито заходите на сайты, форумы, ищете, задаете вопросы, называясь фальшивыми именами. В некоторых местах вас просят оставить свой электронный адрес, чтобы связаться с вами. И вы тогда, разумеется, специально для этого заводите новый почтовый ящик и сначала получаете сообщение. По-английски… Потом другое… Устанавливаются отношения, и мало-помалу вы видите, как снова рождается надежда: вам могут помочь, дать вам почку, которой вам так не хватает. Очень быстро встает вопрос и о деньгах… У вас просят сто тысяч евро, потому что нужно заплатить многим людям, потратиться на средства доставки.

Он щелкнул пальцами.
– Что такое сто тысяч евро за возможность воскреснуть? Вы отвечаете, что деньги для вас не проблема, начинаете предоставлять медицинские данные, и вас затягивает в этот механизм… Но вы не сопротивляетесь, потому что это механизм жизни.
Теперь Николя лучше понимал, как Харон или КП заманивали своих жертв: самым простым и наименее рискованным способом – через Интернет. С помощью огромной электронной сети, в которую попадались сливки общества, потерявшие всякую надежду.

Его телефон завибрировал. Он увидел имя Шарко на экране и не ответил.
– Так вы с ними встречались?
– Да, в первый раз неподалеку отсюда, в Булонском лесу, как-то вечером. Меня это крайне удивило. Со всей этой перепиской по электронной почте я всегда думал, что мой собеседник находится очень далеко от Франции.
– Он хотел убедиться, что вы достойны доверия… Проявлял осторожность.
– Большую осторожность. Но он был несомненным французом, разве что говорил с легким испанским акцентом.

Никакого сомнения. Это был Харон или Кальдерон. У Николя возникло впечатление, что он идет по раскаленным углям.

– Он показал мне фотографии операций, операционной, набора инструментов. Он был специалистом по почкам. Я сразу же понял, что имею дело с блестящим типом. Он сыпал техническими терминами, успокаивал меня, объяснял, что во французских законах, касающихся трансплантации органов, есть прорехи, а именно: французские больницы обязаны обеспечить вам уход и лечение, даже если станет известно, что пересадку вам сделали за границей. Вас могут прооперировать где-нибудь в Боготе, а послеоперационным уходом вы сможете воспользоваться в Париже, и при этом никто и пикнуть не посмеет. Законы относительно пересадки органов так различаются в разных странах…

Он вздохнул и умолк. Николя, ткнув ему в бок пистолетом, заставил его продолжать.

– Все, что я должен буду им сказать, – это что меня оперировали в Индии, или в Мексике, или на Филиппинах, где угодно, не вдаваясь подробности. Разумеется, врачи усомнятся, так ли все и было, но, строго говоря, сделать ничего не смогут. Вот так просто. Он, хирург, выдаст мне фальшивые документы какой-нибудь заграничной клиники со всеми необходимыми характеристиками пересаженной почки, чтобы смягчить послеоперационные последствия. То, что пересадка будет произведена во Франции, – это большое преимущество по сравнению со всеми «предложениями» медицинского туризма, которые болтаются в Интернете.

Мерсье медленно встал и кивнул в сторону бара:
– Вы позволите?
Николя согласился. Тот встал и щедро налил себе виски. Хорошенько отхлебнул.
– Разумеется, я задумывался о происхождении гистосовместимой почки с такой редкой группой крови АВ… Я спрашивал, и мне ответили, что она из-за границы. Просто человек. Которого я никогда не встречу.
Он покопался в ящике стола и протянул Николя какую-то бумажку.

– Вот объявление, которое я однажды нашел в каком-то турецком журнале, оно было и на турецком, и на французском. По всему миру попадаются сотни таких.
Сыщик пробежал его глазами:
Продается здоровая человеческая почка. Вы можете выбрать любую из двух. Покупатель берет на себя все медицинские издержки и пересадку. Разумеется, продается только одна почка, поскольку вторая нужна мне для жизни. Обращаться только с серьезными предложениями. Телефон…

– Или вот это… Отправлено в «Либерасьон» два года назад и было опубликовано в какой-то статье.
Молодая женщина тридцати трех лет, абсолютно здоровая и следящая за своим телом, однако попавшая в сложные обстоятельства, уступит свою почку в обмен на легальную работу с неопределенным сроком.

– Оказавшись в моей ситуации, вы большего и не ищете, – сказал Мерсье. – Когда кто-то предлагает вытащить вас из ада, вы соглашаетесь, какими бы ни были последствия для… этого незнакомца, с которым вы никогда не встретитесь. А если вы этого не сделаете, ваше место займет кто-то другой.
Николя с отвращением вернул ему вырезку:

– Вы так же виновны, как человек, который, не вмешиваясь, присутствует при изнасиловании, – объявил ему капитан холодно. – Вы… вы хоть отдаете себе отчет, что покупаете куски человека? Присваиваете себе право отнимать чью-то жизнь, чтобы улучшить свою собственную. И вы заплатите за это.
Мерсье неподвижно сидел, неспособный ответить.
– Что за человек пришел на встречу? – спросил Белланже. – Его имя?
– Я никогда не знал его.

Сыщик понял, что Мерсье не лжет, и не смог скрыть своего разочарования. Поджал губы. Его собеседник побалтывал виски в стакане и рассматривал жидкость на свет.

– Мы продолжали общаться с ним по электронной почте, а потом он перешел в «ждущий режим», пообещав, что вскоре свяжется со мной. Через десять дней он уже располагал совместимой почкой. Попросил меня взять вещи на неделю и назначил встречу на автостраде А-четыре. Я остановил там свою машину, и за мной приехал серый микроавтобус «трафик». Без заднего окна, так что дорогу я не видел. Я отдал деньги, мы ехали часа два и подъехали к красивому, отдельно стоявшему дому. Мне предоставили комнату, а на следующий день я уже оказался на операционном столе…

– Операционная находилась в самом доме?
– Да, в одной из комнат. Я оставался там еще неделю, отходил после операции. Эти люди обеспечили мне уход. А уехал я оттуда так же, как приехал, на «трафике», снабженный документами и рецептами на препараты против отторжения пересаженной почки.
– Сколько врачей вас оперировали?
– Двое. Один старый, другой помоложе. Оба говорили с испанским акцентом.
– Есть представление, где это было? В каком направлении вас везли?

– А-четыре идет на восток. Я думаю, мы ехали по этой дороге довольно долго, час или два. Дом был в сельской местности, возможно, в ста или двухстах километрах от Парижа.
Телефон Николя зазвонил снова. Шарко был настойчив. На этот раз капитан сделал знак Мерсье, чтобы подождал, и приложил трубку к уху.
– Не сейчас, Франк, я занят. Перезвоню тебе через…
– Я знаю, кто такой Харон, – сказал голос в трубке.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь