Страх

Первый страх приходит рано. Страх не тот, что появляется, когда мама перед сном щёлкает выключателем, а страх социальный, общественный – страх, который впервые зарождается в песочнице. Там такой же, как ты малыш, но он на полгода старше или чуть крупнее, и во время игры он стукает тебя лопаткой или отбирает любимый жёлтый грузовичок, а ты не ожидал, ты – растерялся и потому заревел. На следующей прогулке ты не идёшь к песочнице, а тянешь мать к ракете или домику, где нет того, кто приложил тебя лопаткой. Где нет того, кто вызвал в тебе первый, единственный и самый главный страх. 

Дальше – больше. Ими вообще кишели улицы тех неспокойных лет. Нельзя было выйти из дома, будь он хоть в ПГТ, хоть в столице, чтобы сразу или через десять минут не быть обступленным гопотой. Ты справился с ней просто – перестал выходить из дома и по ещё спаренному телефону приглашал первых друзей к себе, а не шёл к ним. Неизбежные же путешествия прокладывались по людным улицам. Но как-то раз, а может быть два, в общем, достаточно, чтобы через пятнадцать лет вспоминать своё детство, как ужасное, кровавое и садистическое, тебя остановили, вывели на базар, обшманали и даже избили. Тыкнули несколько раз в лицо, повалили и попинали. Всей добычи – мятый Красноярск. Когда-то на него можно было купить аж три литра «Coca-Сola». 

А ещё были старшие классы, которые прошли нормально, в основном из-за ума, обмененного на спокойствие. А потом институт, потому что в армию нельзя, потому что армия полна теми карапузами, которые в песочнице били лопатками и отбирали грузовики. А потом появились хорошие наушники, которые спасали от требований остановиться и подойти. А когда и они не помогли, появился травмат или появилась подписка на группу, требующую разрешить ещё больший и опасный травмат. 

Но вот страх, тот первый и единственный страх, он – остался. 

В декабре 2014 года появилось видео, где разбойнички из украинского «Айдара» на трассе Борисполь-Киев кошмарили местных автомобилистов. Паны-неофиты везли в грузовике трупы своих товарищей, поэтому решили, что похоронную процессию никому нельзя обгонять. Несогласным онтологические доводы вбивали с помощью силы. Из предместий донеслись крики: «Как же так!? Доколе, почему!? Это же наши “защитники”!!!». Но айдаровцы поступили если уж и не «правильно», то со своей точки зрения вполне логично: мы проливали кровь, чтобы вы тут ездили на свои работы и покупали сладкие вафли, поэтому, будь лаской, прижмись к обочине и не обгоняй трупы тех, благодаря кому твой автомобиль не отжал шахтёр Колька Хромуга. 

Отчасти это вполне рыцарское поведение. У рыцаря и беспредельщика есть общий корень, общая статусная природа, которую они переносят на окружающих, пусть и с разными обоснованиями. Ведь рыцарственность – это смелость вести личную войну. Откроем любую хронику, любую историческую пьесу Шекспира и увидим бесконечную вереницу примеров, как перед настоящим рыцарем отступает закон и даже король, если те встают на пути его личной брани. Она означает защиту достоинства, что для людей идеалистического склада является «честью», а для людей бандитской природы «авторитетом», и, что, соответственно, у людей возвышенных перерождается в мечты об искоренении несправедливости, а у людей приземлённых – в желание набить морду ближнему. Как говорили в католическом богословии: «Una persona, duae naturae», то есть: «Одно лицо, две природы». 

Условный пролетарий презирает интеллигента не за очки и скрипочку, а за то, что он не имеет лица и вытекающих из него природ, то есть, говоря простым языком, не может постоять ни за себя, ни за других – потому что стоять не за что. Достоинство отсутствует. Нечего защищать и нечего доказывать. Но если у человека достоинство всё-таки есть, то будь он хоть сто раз интеллигентом и сто раз дрищом, он выживет даже в закрытых мужских коллективах. Нетрудно припомнить распространённый в экстремальных мемуарах момент, когда какой-нибудь тщедушный старичок или хворостинка в очках встают, начинают говорить и окружающая развязная показная маскулинность затихает, слушает. Откуда берётся это достоинство? Оно берётся из песочницы, из того момента, когда над головой заносится чужая лопатка или хапучая рука тянется к игрушечному самосвалу. Это судьбоносный миг. В нём маленький человек становится маленьким рыцарем, и начинает личную войну – защищает свои куличики, а значит и своё достоинство. 

А как называются люди, которые свои куличики не защитили? Они называются средним классом. Он всегда переносит личную ответственность и личную вовлечённость в жизнь на внешние структуры или отдаляется от проживания бытия системой отчуждения и техники. В общественном транспорте хулиганы? Буду ездить на машине. Соседи за городом вечно напиваются? Поставлю высокий глухой забор. То есть проблема не решается, а огораживается. Ведь и на дороге могут подрезать мошенники с битами, а пьяный сосед вдруг поломится к Авалону через профнастил. И что тогда? А тогда точно такое же мямленье, что и пятнадцать лет назад, в юношеской подворотне. Ведь корень проблемы не в классово-чуждом быдле, а в отсутствии достоинства: если на тебе нет лица, то нет и природы. 

Отсюда такой нытливый, циничный стиль текстов, которые на общественно-политические темы пишут представители среднего класса. Ведь страх рождает не только трусость. Он рождает желчь. Желание отомстить, капнуть ядом. Написать донос в «W-O-S». Если человек с достоинством преувеличивает размер своих побед, то человек без достоинства размер своих страданий. 

Напрашивается вывод, что нужно походить на амбала – качаться, задевать плечами прохожих, натянуть мошонку на палку и трясти ею, как бубенцами: природа же. Отнюдь, люди с такой механикой, как правило, также не обладают достоинством. Они обладают наглостью, помноженной на трусость окружающих, и, столкнувшись с действительным достоинством, быстро тушуются, гнутся, отступают и часто становятся мстительными шестёрками тех, у кого есть лицо. Призыв совсем иной и он очень прост: нужно стремиться к достоинству. Оно двуприродно: защищающее и отбирающее, утверждающее и лишающее, справедливое и эгоистическое. Оно свойственно благородным, честным людям, но свойственно и ворам, уркам, разбойникам. В любом случае, достоинство сопряжено с настоящим, с риском для здоровья и жизни. 

Люди на трассе Борисполь-Киев боялись или не хотели умирать, поэтому получили по роже от тех, кто не боялся и хотел. С точки зрения среднего класса это дико, потому что цивилизация, огораживание, разделение обязанностей. С точки зрения человека, связанного с жизнью, всё может и не так грубо должно было быть, но в целом правильно. Четвёртая глава «Феноменологии духа». Как становятся рабом и как становятся господином. Роли распределяются постоянно, каждую живую секунду и распределяются они в столкновении, в борьбе, где один боится умереть, покалечиться, пострадать и потому склоняет голову перед тем, кто готов рискнуть. Можно подумать, что это такая самцовость, биологичность с разбитным словцом через губу, но ведь тема глубже – это тема о том, что можно передоверить своё достоинство полиции, государству, частным структурам, а можно носить его с собой. 

Это два полностью разных способа существования. Человек самодостаточный, умеющий найти в себе силы для решения/создания ситуации и несамодостаточный или полусамодостаточный пользователь, привыкший обнулять проблемы с помощью внешних определений. Вторая позиция обычно защищается тем, что, де, не надо меня винить за то, что я хочу заниматься инженерной мыслью, а не вольной борьбой, но дело ведь не в предпочтительности каких-то навыков, а в том, что увлечение балетом не мешает иметь достоинство. Иначе получается, как с британским учёным Мэттью Тейлором, которого затравили за неправильную рубашку. Учёный, посадивший сложнейший технический аппарат на комету Чурюмова-Герасименко, заплакал и прилюдно извинился ну просто из-за какой-то фигни, хотя ничто и никто не мешал ему собраться и послать куда подальше кучку оголтелых бурёнок. Но астрофизик никого не послал и даже не проигнорировал. Почему? Потому что, не смотря на свои знания и триумф, Мэттью Тейлор не имел достоинства. Здесь, кстати, открывается бессмысленность космических подвигов со стороны т.н. «развитых стран» – в чём их победа, если здесь, на Земле, новых конкистадоров третируют гормональные гопники? 

Это ведь всё как раз из песочницы. Неспособность отстоять свою игрушку рано или поздно приводит к неспособности отстоять свою самость. Да и вообще, точнее уже будет делить людей не по политическим взглядам, а на обиженных и тех, кто ещё имеют достоинство. Обиженный (не в зоновском, конечно, смысле) постоянно изливает желчь, он вспоминает свои страдания, мучения и потому пленён ими, не может преодолеть то, что произошло, вечно возвращаясь в хаос страданий. Это позиция без достоинства и это хорошо усваиваемая позиция большинства – так уж устроены послеиндустриальные города, где пользователь настолько отчуждён от эссенции и от страсти, что полностью беззащитен даже перед монобровным мамбетом. От него предпочитают заслониться социальными институтами, но они не идеальны, а порой и вовсе рушатся, оставляя человека голеньким и беззащитным перед теми, кто привык жить без телефона «02». Поэтому позиция обиженного – это «визы», «заборы». Желание отрезать, отгородиться, закрыться, спрятаться, отделить. Это вечный поиск тех, кто угнетает, жадность к переложению вины. Это как если бы владелец разорившейся фирмы жаловался: «Мы бы точно добились успеха, если бы не конкуренция с другими фирмами». Люди без достоинства примерно так и говорят. Нет здесь никакого права взять и начать личную войну. Хотя бы за тамбур, в котором едешь. Или за куличек из колкого серого песка. 

Ведь всё начинается с мелочи, которая быстро обрастает подробностями. Дал ты гопнику полтинник или дал по роже. Проглотил оскорбление или доказал, что обзываться нехорошо. Либо показываешь, что кроме очков у тебя есть достоинство, либо что в кошельке у тебя есть деньги. Для этого не требуется быть героем. Достаточно не быть размазнёй. 

Воспоминания снова возвращаются назад, туда, в песочницу, где когда-то был совершён судьбоносный выбор. Впрочем, это могла быть и не песочница, а толкотня на горке, возня на ковре в детском саду, встреча с бродячей собакой… Una persona, duae naturae. Одно лицо, две природы. У каждого из нас был момент, когда пробудилось или струсило его достоинство. 

Вспомни, как ты тогда поступил и многое в жизни станет ясным. #копипаста #ПК_публицистика #луркопаб #lm