Story
#издач_история
В пыльном, но огромном, почти покинутом людьми государстве есть город, покрытый большой полусферой, где все счастливы и безбедны. За пределами купола существовала лишь нищета, а обитателями этой местности являлись отбросы цивилизованного общества: бедняки, наркоманы и бандиты, но последних двух было полно и в маленькой стране под металлической крышкой. Меня зовут Алан, у меня есть брат Далер. Мы с Далером тупые выблядки и потому жили в том самом аду под открытым небом, но мы видели жизнь такой, какая она есть, знали ей настоящую цену.
С Далером у нас был один отец, но две разные матери. Первая погибла во время родов, после её смерти отец пытался покончить с жизнью, но петля, на которой хотел повеситься отец, порвалась, а сам батя стукнулся головой о землю и очнулся через пару дней у местной врачихи, которая позже стала отцу женой и родила мне брата. Мать Далера погибла во время рейда наркоторговцев. Они сожгли наше поселение за отказ платить деньги за «охрану» посёлка. Папашка велел нам тогда забрать два его мотоцикла и уехать, как можно дальше. Что стало с батькой - мы не знаем до сих пор.
Прошло семь лет. Мне был 21 год, брату – 19. Мы выпивали в придорожном баре дешёвый коньяк, разбавленный грейпфрутовым соком. Мы всегда мешали алкоголь с грейпфрутом. После войны на больших охлаждаемых складах уцелели только эти фрукты, их ели только если есть риск умереть голодной и мучительной смертью. Поэтому грейпфрут продавали очень дёшево, а витамин «C» помогал избегать цинги во время длительных поездок в крупные поселения, где за ювелирные украшения мы приобретали вяленое мясо, консервы, машинное масло, бензин, керосин и детали для мотоциклов. Ювелирные украшения были самой стойкой валютой, если не считать девственных кисок шестнадцатилетних девиц, которыми тоже можно платить и это было действительно дорогой валютой.
Украшениями нам платили за разные поручения, вроде доставки посылок. Доставляли письма, вещи, а иногда и нечто подороже. Пару раз нам повезло, когда доверили доставить тяжёлые железные ящики на мощных кодовых замках. В ящиках были патроны с оружием и за это нам отсыпали столько, что нам бы хватило купить ещё два мотоцикла, но отцовские скакуны ближе сердцу, мы часто возились с ними в детстве, меняли детали, исправляли неполадки. Из – за модификаций наши железные кони разгонялись до 130 миль в час, но по полуразрушенным шоссе, такая езда была подобна самоубийству, ведь дороги во время войны бомбили стокилограммовыми авиационными бомбами, чтобы испортить транспортное сообщение между городами. Сейчас из – за изуродованных дорог люди перестали пользоваться легковыми автомобилями, но иногда резон был. Гонщики устраивали заезды на целых участках трасс и временами косили немало баблишка, но сразу становились мишенями для грабителей.
На моих старых серебряных карманных часах было уже 20:40 – пора выходить. Путешествовали мы исключительно ночью, а днём останавливались в мотелях или просто спали возле трассы, но тогда нам приходилось отдыхать по очереди. Мы вышли из бара и я сквозь темноту разглядел фигуру, топчущуюся у мотоцикла. Это угонщик, он пытался завести мотоцикл. Завидев нас, он принялся бежать. Когда спустя встречи моего взгляда со взглядом этого мудака прошло около четырех секунд , он уже был повален на землю Далером.
Так случается всегда. Во время эмоционального напряжения я считаю про себя от одного до десяти. Привычка с детства. Отец учил меня не паниковать в критических ситуациях и говорил, что чтобы успокоиться, человеку достаточно десяти секунд.
Засранца звали Илья и он был курьером дряни, мы поняли это по двум простым признакам: первый – клеймо. Если кто – то вступал в шайку бегунков, то ему оставляли клеймо в виде его имени без последней буквы. На руке, а если точнее - на запястье, чётко был виден шрам: «Иль». Второй признак – защита. На Илье был лёгкий бронежилет, а бронежилет мог иметь только коп из города, или важный член бандитского общества.
Мы связали ему руки и ноги потемневшей от старости верёвкой и посадили его в тележку мотоцикла. Мы предположили, что нашему пленнику может быть известна дорога, или тайная тропа, ведущая в город. Мы начали пытать жертву голодом и отсутствием сна. Через четыре дня мальчишка согласился привести нас в город за три банки тушёной говядины и кружку молока.
Мы давно мечтали с братом побывать в городе, сначала ради интереса. Мы поняли что город – золотая жила и хотим провернуть там пару дел, дабы не на шутку разбогатеть.
Пленник указывал нам дорогу, ориентируясь по звёздам и придорожным заведениям, знакомым ему. В месте прибытия до стен была примерно тысяча метров, от того уже можно было разглядеть огромные стены, но от них нас разделяли поваленные друг на друга грядой сосны. Преодолеть такую ограду было довольно проблематично, потому что перед ней был широкий ров с водой, вонь была такая, будто бы в эту яму сливают канализацию. В месте, где заканчивается асфальтовая дорога, стояло крупное заброшенное здание с выбитыми стёклами. Я думал, что здесь Илья покажет нам некий подземный туннель, или нечто вроде этого.