Срез по трендам на сланцах апрель 2017

Аргентина становится третьей страной в мире сланцевой нефтегазодобычи, с началом масштабной разработки формации Мертвая Корова. Заявленные цены окупаемости - на уровне 40$\bbl. Крупнейшему национальному оператору, при партнерстве с Shell, удалось снизить стоимость бурения типовой скважины с 17 млн $ до 6 (при ориентировочном показателе чуть меньше в 5 млн $ в США), также уменьшив срок бурения с 40 дней до 15. Смогли они, смогут и остальные. Причем преимущественно работы ведут компании, которым не достались крупные земли в США, но у них есть отраслевая экспертиза и сильный финансовый рычаг. Кроме того, на днях был заключен крупный сервисный договор с компанией Шлюмберже на проведение опытно-промышленных работ на одном из блоков.

Пока аргентинцы бурят, в профильных нефтегазовых группах и публикациях СМИ не утихают споры касательно цен безубыточности по основным штатовским сланцевым формациям. В ход идут прямые расчеты, с детализацией вплоть до уровня скважин, прикидки по технологическим трендам, учитываются инфляционные хотелки нефтесервиса. Стоит отметить, что собственно количественные модельные расчеты производства сланцевой стали возможны благодаря беспрецедентному уровню открытости геолого-геофизической и промысловой информации в США на уровне отдельных штатов. За что им большое спасибо и низкий поклон. Я видел как минимум три различных численных модели в открытых источниках русскоязычной части интернета, построенных на основании этих самых открытых данных. Очевидно, что успешно существуют и их коммерческие аналоги.

Подчеркну данный аспект, как одно из фундаментальных позитивных отличий сланцевой нефтегазодобычи. Так называемая повышенная прогнозируемость производственных показателей. Чтобы иметь возможность оценить предельную добычу на сланцевую скважину, вам надо накопить информацию за временной интервал от полугода до года добычи, после этого многое проясняется. Нетрадиционные месторождения разрабатываются на истощении, без вторичных методов, поэтому прогнозную добычу можно считать с достаточно высокой долей уверенности. Пробежавшись по годовым презентациям топовых игроков, заметен фокус на оптимизацию контролируемых параметров. Хвалятся гораздо лучшим пониманием строения продуктивных толщ, продолжением оптимизации дизайна и проводки скважин, увеличением физических характеристик ГРП и скоростей проходки при бурении. При этом опять же, повторюсь, что существует явные физические ограничения на дальнейшие улучшения, такие как передача нагрузки на долото, телеметрия данных, а также технико-экономический оптимум длины горизонтальной части ствола и ещё с десяток факторов менее значимых.

Иллюстрирующим примером прогресса может быть следующий кейс: оператор с газового плея Утика правильно расставил сенсоры из фиброоптики и сделал микросейсмический мониторинг многостадийного фрака. После калибровки subsurface модели плотность расположения скважин была увеличена, а заканчивание скважин оптимизировано. Получили декларируемый прирост +25% к извлекаемым запасам. Уверен, что данный случай далеко не единичный. Или еще: устав бороться с приличным дифференциалом по цене на газ к Генри Хабу, еще один производитель с того же газового плея не мудрствуя лукаво научился бурить скважины с длиной горизонтальной части аж в 19,000 футов, то есть более 5500 метров! При этом частичная расшивка инфраструктурных затыков на данном плее ожидается лишь к 2019 году, что сократит дифференциал цен примерно вдвое.

А теперь следующее общее наблюдение - помимо наилучших компаний всегда есть группы середняков и аутсайдеров. Также есть, например, непрофильные финансовые компании, забравшие сланцевые активы за долги или же прикупившие их на дне. До этих ребят некоторые технико-технологические аспекты доходят с определенным лагом. Это может дать небольшое повышение средней по больнице эффективности. Отдельно стоит отметить потрясающую гибкость сланцевиков, например после подсчета убытков по итогам 2015 года, отрасль в среднем сократила капвложения на 50%, а отдельные передовики и вовсе на 65+%. А теперь посмотрите, какое стремительное восстановление мы наблюдаем. Для суперконсервативной в целом нефтегазовой отрасли это буквально исторические рекорды как по времени, так и амплитудам. Даже график восстановления добычи практически симметричен падению.

При этом рынок красиво балансирует любую потенциальную халяву, тот же бассейн Пермиан к настоящему моменту уже прилично переоценен по стоимости за акр. В добавок, за счет крайне быстрого роста добычи возник повышенный дифференциал к WTI. А к концу года придется решать проблему транспортных боттлнеков, потому что прогнозируемая добыча упирается в трубопроводные возможности.

Все это придало хороший импульс геологоразведке на еще не протестированных сланцевых формациях, благо в штатах таких достаточно. Отличная геология! Например интересно наблюдать, как инвесторы разочаровались в Альпин хай (газа многовато) или наоборот удивляются гомогенности пояса с АВПД на Стак/Скуп. Учитывая приличный накопленный опыт, компании могут существенно оптимизировать период тестирования технологических параметров и пробной-эксплуатации, внедряя последние разработки, как говорится, в лоб.

Благодаря масштабному хеджированию рыночных рисков, даже резкое падение цен на нефть не остановит роста добычи сланцевой нефти в этом году. Как мне правильно подсказали в комментариях, oversupply на споте давит на спот-цену, но не на форвард. Одной из главных задач пакта ОПЕК-неОПЕК являлось изъятие у производителей с коротким циклом этого преимущества - они хеджируют производство по высоким ценам, а те же страны залива продают на споте по низким. В итоге с рынка сдуло сильное контанго, хранить долго нефть стало невыгодно. Рынок понемногу балансируется, уходит навес “лишних” ликвидных запасов (тот же Иран например уже все продал). Одновременно банки увеличили размер возобновляемых кредитных линий нефтяникам США на 10%.

Безусловно, на среднесрочную перспективу определенную позитивную роль будет играть и политика администрации Трампа по предоставлению максимальной свободы и поддержки энергетическому частному бизнесу. Облегчение регуляторного и экологического давления позволит в среднесрочной перспективе дорасшить большинство тонких инфраструктурных мест, вовлечь земли федерального значения, снизить скорость роста конкурирующих энергоисточников и т.д.