Солнце

Я стоял на коленях, обессиленный, не имевший ни малейшего понятия о том, что же делать дальше. Я смотрел, как медленно умирает солнце, тонет в кроваво-красных потоках, испускаемых им же. Мы были на утесе. Я, и те два странных человека, стоявших почти что на самом краю уступа рыжеватой скалы, напоминавшего протянутую ладонь. Они стояли спиной ко мне, и мое присутствие вряд ли их волновало. Они тоже наблюдали за медленным, неумолимым падением красного гиганта, уже полыхающего адским заревом, чьи брызги летели во все стороны и покрывали вокруг все, что можно было увидеть. Внизу, под нами- расщелина, чья пасть терпеливо раззявлена в ожидании очередного глупца, решившего, что тяжесть его ноши слишком велика.

Им было все равно, есть ли я, тут ли я, что я делаю, чем я являюсь сейчас. Их занимал только закат.

Я смотрел на их прямые спины, на их осанку, в которой не было гордости, а только уверенность, знание чего-то, что давало им покой. Я не видел их лиц, не знал, что они выражают. Но я точно знал, что им не до меня.

Так могло продолжаться и до темноты. Я гнался за ними, следовал, шел, бежал, несся, тащился. И все. Я устал. Я обессилен.

Такие мысли носились в моей голове.

А что дальше?

Ты догнал их.

Куда следовать теперь?

Не знаю.

Я почувствовал, как земля доносит до меня звук еще чьих-то шагов. Легкая поступь, но уверенная, размеренная.

Я почувствовал, как кто-то остановился. Мягко, совсем недалеко от меня, за спиной. Легкая ладонь опустилась на плечо. Сжала его. Я не повернул головы. Я знал, кто это.

Так прошло минут пять, может быть. Еще много мыслей хаотично пронеслось в моей голове. А солнце все умирало, все агонизировало, выталкивая из своего тела новые порции огненно-красной крови. Я не помню, о чем я тогда думал. Порывистый вой ветра нарушал тишину изредка, своим резким, словно карканье, словно кашель больного старика, криком.

Я все думал. Мне некуда идти. Мне нечего делать. Я достиг цели, пусть и не получил того, чего хотел. Что делать?

Рука крепче сжала мое плечо, напоминая о том, что было понятно лишь мне и моему молчаливому собеседнику.

Надо встать. И оторваться от иллюзии. Именно, от иллюзии.

 Я встал, хоть и далось мне это тяжело. Ноги затекли и нещадно ныли. Но я встал. В последний, возможно, раз, я посмотрел на эти два силуэта. Они так же неподвижно стояли.

Ладонь моего собеседника все еще лежала на моем плече. Я смотрел на них, стараясь запомнить. Начинало темнеть, их силуэты постепенно тускнели. Я вздохнул. С облегчением, и, одновременно, горечью.

Человек убрал руку с моего плеча. Я развернулся. И медленно, на негнущихся ногах, побрел прочь с этого утеса. Пройдя пару шагов, я обернулся. На утесе никого не было.

На этот раз вздохнул тот, кто пришел после меня.

И мы побежали прочь от этой горы. Прочь от самих себя.