Социолог Полина Колозариди — о том, почему всех так интересуют интернет-исследования

Социолог Полина Колозариди — о том, почему всех так интересуют интернет-исследования

Strelka Magazine

В конце января запустился совместный онлайн-курс «Why we post: Антропология социальных медиа» Высшей школы экономики и «клуба любителей интернета и общества» (пишется именно так, с маленькой буквы). За месяц на него зарегистрировались более 6 тысяч человек. Ажиотаж вряд ли может кого-то удивить: нам всё труднее отслеживать влияние интернета на своё мышление, эмоции и привычки, он всё больше проникает в наш опыт переживания действительности. Курсом Why we post руководит исследовательница Полина Колозариди. Вместе с единомышленниками она создала клуб, который занимается популяризацией знаний об интернете, а также организует экспедиции по городам России. Strelka Magazine встретился с Полиной и поговорил о том, как зародились интернет-исследования и чем интересны родительские форумы и почему для понимания того, что происходит в сети, не подходят простые объяснения.

Фото: Егор Cлизяк / Институт «Стрелка»

КОГДА И КАК ЛЮДИ СТАЛИ ИЗУЧАТЬ ИНТЕРНЕТ?

В 1990-е люди только начинали пользоваться сетями, но ожиданий было уже множество: каждый может связаться с каждым, общественные институты по разным причинам трансформируются — на интернет возлагали большие надежды и его изучали с каждым годом всё активней. В 2000-е к исследованиям стали подключаться математики, биологи, возникла мода на «большие данные».

При этом интернет-исследования всегда включали разные подходы: онлайновые и офлайновые. Это и про то, что люди делают в интернете, и то, как интернет и связанное с ним влияет на людей, институты и так далее. Раньше это изучали отдельно, в последние годы принято считать, что граница онлайн- и офлайн-сред очень подвижна и гибка.

Любой пользователь смартфона понимает, что его отношения с родителями в офлайне и при разговоре по телефону или WhatsApp — это одни и те же отношения.

Другое дело, что в интернет-исследованиях действительно есть место и онлайн-методам — от цифровой этнографии до уже привычных онлайн-опросов. И это очень продуктивно: теперь, скажем, антропологи могут использовать и количественные данные, и наблюдения, и работу с архивами.

Интернет как общее понятие постоянно размывается и растворяется. И в этом смысле у этой дисциплины вряд ли есть колоссальное будущее: ей не затмить социологию, политологию и все остальное. Она скорее как зеленая платформа в Lego — большой квадратик, на котором уже строят другие.

КАК УСТРОЕН КУРС

То, что подготовили мы, — это перевод и локализация проекта Why We PostДэниела Миллера (о нем Strelka Magazine уже писала. — Прим. ред.). Курс длится семь недель: пять из них — это перевод методологии Миллера, две недели посвящены разнообразию интернета в городах России на основе материалов экспедиций клуба и «Вышки» в 2017 году. В отличие от классического онлайн-курса такого формата у нас есть чат в «Телеграме» (обычно на таких курсах участники никак особенно не взаимодействуют, только в комментариях под уроками, то есть скорее разово и обрывочно) и исследовательское задание (обычно в таких курсах только автоматически оцениваемые тесты).

Важно пояснить, в каком контексте изначально возник курс Миллера. Дело в том, что происходящее с интернетом плохо получается объяснять большими теориями. Это общая проблема для социологов, антропологов — для всех. 

В начале 2010-х годов все СМИ начали говорить про Twitter-революцию, о том, как интернет меняет мир. Теоретики информационного и сетевого общества видели в протестах Арабской весны предпосылки нового общественного устройства. Однако эмпирические исследования и здравый смысл показали, что мы не до конца понимаем происходящее.

Основываясь на базе исследований Китая, Чили, Италии, Великобритании и других стран, Миллер и его коллеги подготовили онлайн-курс и уже целых девять книг, написанных, кстати, весьма понятным языком. Там помимо прочего вводятся понятия «полимедиа» и «масштабируемая социальность». Они обозначают множественность возможностей использования технологий и медиа разными пользователями, а также то, как мы масштабируем публичность и охват своей жизни в социальных медиа.

Важным фактором при выборе этого курса для нас было то, что участники исследования Why we post не ставят заградительный барьер между тем, где знание производится, и тем, как оно распространяется: к участию в исследовании приглашаются все желающие.

Главные адресаты нашего курса — люди, которые интересуются технологиями интернета и социальных медиа профессионально: исследователи в академической среде, маркетологи, айтишники. Но также это и те, кто просто хочет понять, как всё устроено. Например, родители, которым нужно разобраться, как пользуются социальными медиа их дети, или те же дети, для которых цифровые практики родителей — дремучий лес.

Мы все в ситуации, когда надо объяснить другому, что, ты знаешь, «у меня интернет-жизнь вот такая, и не потому, что я какой-то странный, а потому, что у всех она разная».

ДЛЯ ЧЕГО НУЖЕН КЛУБ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ И ЭКСПЕДИЦИИ

Вместе с единомышленниками в 2015 году мы придумали и запустили «клуб любителей интернета и общества» — неформальное сообщество исследователей. В рамках клуба мы проводим регулярные встречи в библиотеке им. Некрасова, на которых обсуждаем теоретические проблемы и кейсы в ридинг-группах, презентуем доклады и проекты, устраиваем круглые столы, делаем онлайн-школы. Мы также ездим в исследовательские экспедиции по России. В основном в партнёрстве с «Вышкой» — и города выбираем пока точечно: начали с крупных, во второй половине 2018 года займёмся малыми.

В разных городах страны интернет возникал по-своему, и помимо общей истории рунета есть история локальная — со своими особыми практиками. При этом они не так сильно различаются от региона к региону, как было, например, в исследованиях Дэниела Миллера. Около полугода назад мы начали полевые исследования в нескольких российских городах и уже успели съездить с экспедициями в Воронеж, Тюмень, Казань, Томск, Владивосток и Лобню. По результатам этой работы мы пишем тексты, посвящённые отдельным аспектам, связанным с городами и интернетом, а также делаем интерактивный таймлайн.

Так, поездка в Казань показала парадоксальную на первый взгляд вещь, что несмотря на связывающую всех сеть, члены разных активных интернет-сообществ зачастую даже не знают друг друга.

Идея того, что интернет-сообщества представляют собой какую-то единую связанную структуру, — она утопическая. Это влияние европейских исследователей и политически заряженных активистов, которым кажется, что интернет обеспечивает какую-то невероятную связность. На самом же деле он одновременно и изолирует, и связывает.

Убедиться в этом легко. Просто подумайте, как ваша жизнь изменилась, когда вы начали общаться со своей семьёй или партнёром, друзьями, возлюбленными по мессенджерам. С одной стороны, вы теперь всё время на связи, понимаете, что друг с другом происходит; с другой стороны, у вас больше нет потребности так часто видеться. Безусловно, это не первопричина — скорее фактор, который накладывается на многие другие процессы, происходящие в больших городах. Действует он как одновременно связывающий и изолирующий, по сути, переконструирующие типы связей между людьми.

Это если мы говорим о пользователях, но на уровне города происходит что-то похожее. Одни явления и вещи связываются — другие, наоборот, обособляются. Например, возникают родительские сообщества, но размыкаются связи между поколениями. Где-то провайдеры и медиа объединяются, появляется пространство внутригородского интернета: форумы, чаты. В других городах, наоборот, все сразу по тусовкам: рыбаки отдельно, автомобилисты отдельно. В каждом городе эта мозаика собрана из разных лучиков, которые то сходятся, то расходятся.

Следующий большой ход для клуба — большое исследование, которое мы запустим в рамках школы-лаборатории. Она, кстати, стартует уже скоро, 19 марта.

ПЕРВЫЕ ВЫВОДЫ ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ИНТЕРНЕТА В РОССИЙСКИХ ГОРОДАХ

В начале исследования мы не могли определиться, какие собственно пользовательские практики мы берём в качестве самых интересных для нас: всё-таки мы не антропологи, а социологи, и наши экспедиции всех охватить не могут.

Мы остановились на родительских сообществах, которые благодаря онлайн-среде стали очень мощной гражданской силой. На эту тему уже были исследования и до нас: книга Жанны Черновой об этом, в ВШЭ Центр исследований современного детства работает над этой темой.

Дело в том, что родители большого города очень разрежены, они не имеют возможности регулярно общаться друг с другом, вырабатывать общую позицию по каким-то вопросам — например, что с коляской невозможно передвигаться по городу, что в каких-то местах пускают с детьми, в каких-то не пускают. Конкретно во Владивостоке родители были очень мощными активистами в ситуации с государственными пошлинами — устраивали флешмобы, читали людям Конституцию на улицах. Родители.

Распространён стереотип, что родительский форум — это просто обсуждение подгузников и пелёнок. Но на самом деле, это настоящая гражданская сила. В каждом городе это связано со своим постсоветским опытом: люди потеряли некие общие социальные и политические основания, но при этом не смогли принять те, что были предложены государством взамен. Вместо этого они изобретают общности на основе своих конкретных интересов, консолидируются.

Очень важны истории инфраструктуры: борьба за возможность провайдерам присутствовать в городе, взаимодействие городского бизнеса и федерального. Невероятные истории из 1990-х, например, когда бывшие советские инженеры, которые становились часто первыми провайдерами, ещё не зная технологий в полевых условиях, догадывались о том, что может дать использование оптоволокна. По их теоретическим расчётам! И, например, в Томске оптоволокно появилось, когда в более крупных городах его ещё не было. Там сделали локальную сеть на весь город, и внутри него была своя особенная жизнь: медиа, новости, общение, даже томская «Википедия».

Наконец, важная роль языковых сообществ. Этим занимаются лингвисты в НИУ ВШЭ под руководством Бориса Орехова, и я читала его исследования, он не раз был у нас в клубе. Так вот, интересно, что языковые активисты обращают очень большое внимание на интернет: «Википедии» близких языков (скажем, языки горных и луговых марийцев конкурируют в «Википедии»), интернет-ресурсы в Бурятии начались с языкового активизма. Татарские мемы в интернете — во многом тоже работа активистов, которые делают из интернета инструмент для своих целей.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И КЛЮЧЕВЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЙ ИНТЕРНЕТА ОТ ПОЛИНЫ КОЛОЗАРИДИ

Текст: Александра Тумаркина


Report content on this page

Report Page

Please submit your DMCA takedown request to dmca@telegram.org