Случайная вакансия

XI

Во вторник утром Кристал не повела Робби в детский сад; она собиралась взять его с собой на похороны бабушки Кэт. Натягивая на него почти нерваные штанишки, из которых он, правда, вырос, она пыталась растолковать ему, кто такая бабуля, но её старания были напрасны. Робби не помнил бабу Кэт; он вообще не понимал, что значит «бабушка»: в его представлении родня ограничивалась матерью и сестрой. А кто был его отец — этого не знала даже Терри, хотя она и потчевала Кристал изменчивыми байками и намёками.

Кристал услышала на лестнице материнские шаги.
— Не трожь! — прикрикнула она на Робби, когда тот потянулся за пустой жестянкой от пива, закатившейся под излюбленное кресло Терри. — Пошли.
Она потащила его в прихожую. Терри спустилась по лестнице босиком, в пижамных штанах и засаленной футболке.
— Переодевайся давай, — напустилась на неё Кристал.
— Не поеду я, — сказала Терри, протискиваясь в кухню мимо сына и дочери. — Передумала.
— Да ты чего?

— Неохота, — сказала Терри, прикуривая от газовой конфорки. — Чё я там забыла?
Робби раскачивался, повиснув на руке сестры.
— Все поедут, — сказала Кристал. — И Черил, и Шейн — все.
— А мне-то что? — огрызнулась Терри.

Кристал как чувствовала, что мать в последний момент пойдёт на попятную. Терри не улыбалось сталкиваться с родной сестрой Даниэллой, которая делала вид, что её не существует, да и с другими родственниками, воротившими от неё нос. Но на похороны могла приехать Анна-Мари. Бессонными ночами, когда Кристал оплакивала бабу Кэт и мистера Фейрбразера, это был лучик надежды.
— Надо поехать, — сказала Кристал.
— Не, не поеду.
— Ты чего? Мы ведь бабу Кэт хороним.
— А мне-то что? — повторила Терри.

— Она для нас столько сделала, — не отступала Кристал.
— Кто? Она? — взвилась Терри.
— Ну да. — Кристал разгорячилась и сжала ручонку Робби.
— Для тебя, может, и сделала. А для меня — шиш. Езжай-езжай, хоть обревись у неё на могиле. А я дома посижу.
— Почему ты так?
— Это моё дело.
Между ними вновь пролегла семейная тень.
— Никак Оббо нарисовался?
— Это моё дело, — повторила Терри с жалким подобием достоинства.
Кристал повысила голос:
— Надо пойти на похороны.
— Вот и катись.

— Не вздумай колоться. — Голос Кристал поднялся ещё на октаву выше.
— Не больно надо, — бросила Терри, а сама отвернулась и стала глядеть сквозь грязное окно на замусоренный, поросший сорняками клочок земли, называвшийся задним двором.

Робби вырвался от Кристал и побежал в комнату. Засунув кулаки в карманы штанов и расправив плечи, Кристал задумалась. От мысли, что она не проводит бабулю в последний путь, ей хотелось плакать, но, с другой стороны, на кладбище придётся терпеть злобные взгляды, которые порой обжигали её в доме бабы Кэт. Она и злилась на мать, и, как ни странно, принимала её сторону.
Ты хоть знаешь, кто отец? Вот потаскуха!
Хотелось, конечно, познакомиться с Анной-Мари, но было страшно.

— Ладно, я тоже дома останусь.
— А чего? Хочешь — езжай. Мне пофигу.

Но Кристал, в полной уверенности, что к матери заявится Оббо, решила остаться. Оббо неделю с лишним пропадал неизвестно где — обтяпывал свои грязные делишки. Кристал желала ему подохнуть, лишь бы только больше его не видеть. От нечего делать она взялась за уборку и разок затянулась последней самокруткой, которой поделился с ней Пупс Уолл. Это курево ей не нравилось — просто было в кайф, что оно от Пупса. Самокрутки она хранила в пластмассовой шкатулке Никки, там же, где часики Тессы.

Она думала, что тогда, на кладбище, у них с Пупсом было в последний раз, потому что на обратном пути он почти всё время молчал, а на прощание только сказал «пока», но нет, после они с ним ещё ходили в парк. Ему — она сразу поняла — в этот раз больше понравилось: они не подкуривали, и продержался он дольше. Потом он лежал рядом с ней на траве под кустами, курил, а когда она ему рассказала, что у неё умерла бабушка, он объяснил, что мать Сухвиндер Джаванды дала ей неправильное лекарство или типа того, подробностей он не знал.

Кристал ужаснулась. Значит, баба Кэт могла ещё жить и жить в своём опрятном домике на Хоуп-стрит и Кристал по-прежнему находила бы у неё прибежище с чистыми простынями, крошечной кухонькой, где полно еды и разномастных чашек, и маленьким телевизором в углу гостиной: «Не хочу смотреть эти гадости, выключи, Кристал».

Кристал хорошо относилась к Сухвиндер, но мать Сухвиндер угробила бабу Кэт. А во вражеском стане все едины. Кристал во всеуслышанье объявила, что уроет Сухвиндер, но тут вмешалась Тесса Уолл. Подробностей их беседы Кристал не запомнила, но вроде как Пупс что-то переврал или напутал. Кристал нехотя пообещала Тессе не трогать Сухвиндер, но в том неистовом, переменчивом мире, где обитала Кристал, такие обещания давались, чтобы только отвязаться.

— Не трожь! — Кристал увидела, как Робби пытается открыть крышку жестянки из-под печенья, где Терри хранила свои торчковые принадлежности.
Кристал выхватила у него банку, словно живое существо, готовое драться за жизнь и страшно отомстить за свою смерть. На крышке была выгравирована картинка: по снегу летит гружёная карета, запряжённая четвёркой лошадей, а кучер в цилиндре держит в одной руке почтовый рожок. Пока Терри курила на кухне, Кристал отнесла банку к себе наверх. Следом увязался Робби.

— Гулять хочу.
Иногда она водила его в парк, качала на качелях и сажала на карусель.
— Сегодня не пойдём, Робби.
Он скулил, пока она на него не цыкнула.
Когда стемнело — уже после того, как Кристал накормила Робби бульоном с вермишелью и выкупала, после того, как похороны давно закончились, — в дверь забарабанил Оббо. Кристал, увидев его из окна спальни Робби, поспешила вниз, но Терри её опередила.

— Всё путём, Тер? — Оббо без приглашения шагнул через порог. — Я слыхал, ты на той неделе меня обыскалась.
Хотя Кристал приказала Робби сидеть в комнате, он побежал за ней вниз. От его волос пахло шампунем; теперь к этому примешивался исходивший от потрёпанной кожаной куртки Оббо дух застарелого пота и окурков. Когда Оббо осклабился, Кристал обдало пивным выхлопом.

— Всё путём, Оббо? — сказала Терри со своей обычной интонацией: примирительной, угодливой, предполагающей, что у него в их доме есть права. — Куда ездил?
— В Бристоль, — ответил он. — Сама-то как, Тер?
— Ей ничего не нужно, — вклинилась Кристал.
Он поморгал сквозь толстые стёкла очков. Робби с такой силой сжимал ногу Кристал, что его ноготки впивались ей в кожу.
— Это кто ещё такая? — спросил Оббо. — Мама твоя?

Терри засмеялась. Кристал испепелила его взглядом; Робби не отпускал её ногу. Осоловелый взгляд Оббо упал на ребёнка.
— Как мой мальчик?
— Он не твой, — огрызнулась Кристал.
— А ты почём знаешь? — преспокойно ухмыляясь, спросил Обби.
— Проваливай. Ей ничего не надо. Скажи ему. — Кристал почти кричала на мать. — Скажи сама, что тебе ничего не надо.
Пришибленная, зажатая между двумя характерами, куда более сильными, чем её собственный, Терри забормотала:
— Да он только повидаться зашёл…

— Нет, не только, — бросила Кристал. — Чёрта с два. Скажи ему. Скажи, что тебе ничего не надо. — Кристал перевела яростный взгляд на ухмыляющуюся физиономию Оббо. — Она уже не первую неделю в завязке.
— Это правда, Терри? — Оббо всё так же ухмылялся.
— Да, правда, — сказала Кристал, понимая, что Терри не ответит. — Она в «Беллчепел» на реабилитацию пошла.
— Это ненадолго, — сказал Оббо.
— Заткнись, — взвилась Кристал.
— Так ведь закрывают их, — пояснил Оббо.

— Чё, правда? — Терри вдруг запаниковала. — Придумал, небось?
— Делать мне больше нечего, — сказал Оббо. — Им деньги урезали, понятно?
— Ври больше, — сказала ему Кристал. — Фигня это, — повернулась она к матери. — Вам бы объявили, правда?
— Деньги урезали, — повторил Оббо, похлопывая себя по оттопыренным карманам в поисках сигарет.
— У нас же пересмотр дела будет, — напомнила Кристал матери. — Тебе никак нельзя сейчас колоться. Никак нельзя.

— Это ты о чём? — спросил Оббо, щёлкая зажигалкой, но его не просветили.
Терри встретилась взглядом с дочерью, но тут же опустила глаза на макушку Робби, одетого в пижаму и не отпускающего ногу Кристал.
— Ладно, пойду я спать, Оббо, — сказала она, не глядя в его сторону. — В другой раз как-нибудь.
— Я слышал, у вас Кэт умерла. Мне Черил рассказала.
Лицо Терри исказилось мукой; она вдруг постарела, как баба Кэт.
— Спать пора. Пошли, Робби. Идём со мной, Робби.

Робби не хотел отпускать Кристал, пока рядом стоял Оббо. Терри протянула руку-клешню.
— Иди, Робби, — подбодрила его Кристал. Терри порой брала его на руки, как плюшевого медвежонка; пусть уж лучше сына в руках держит, чем дозу. — Ступай. Иди с мамой.
Что-то в голосе Кристал убедило Робби, и он позволил Терри увести себя наверх.
— Бывай, — сказала Кристал, не глядя на Оббо, и пошла в кухню, где достала из кармана последнюю самокрутку Пупса и наклонилась к плите, чтобы прикурить.

Услышав, как хлопнула входная дверь, она возликовала. Пошёл он к чёрту.
— Миленькая у тебя попка, Кристал.
Она так вздрогнула, что смахнула на жирный пол одну из немытых тарелок, которая разлетелась вдребезги. Значит, он не ушёл, а прокрался за ней. Теперь он пялился на её грудь, обтянутую тесной футболкой.
— Отвали, — сказала Кристал.
— Какая большая девочка, а?
— Отвали.
— Я слыхал, ты бесплатно даёшь, — сказал Оббо, подходя ближе. — А могла бы зарабатывать поболее мамаши.
— Кому говорю, отва…

Его рука стиснула ей левую грудь. Она хотела его оттолкнуть, но он перехватил её запястье другой рукой. Её зажжённая сигарета обожгла ему лицо, и он дважды ударил Кристал в висок; тарелки посыпались на грязный линолеум. Отбиваясь, Кристал поскользнулась и упала затылком на пол; Оббо мгновенно навалился сверху и сдёрнул с неё спортивные штаны.
— Нет, гад, не смей!

Упираясь суставами пальцев ей в живот, он расстегнул ширинку. Кристал вскрикнула, но он залепил ей пощёчину. Его запах не давал ей дышать. Оббо прорычал ей в ухо:
— Пикнешь — порежу.
Он грубо проник к ней внутрь; она слышала его хрип и свой тихий писк, которого стыдилась — такая перепуганная, такая маленькая.
Оббо кончил, слез с неё и поднялся на ноги. Мгновенно натянув штаны, она вскочила и оказалась с ним лицом к лицу; у неё текли слёзы; он глумливо ухмылялся.

— Я скажу мистеру Фейрбразеру, — услышала Кристал свой голос, прерываемый рыданиями.
Она сама не знала, откуда взялись эти слова. Надо же было сморозить такую глупость.
— Это что ещё за хрен? — Оббо подтянул молнию и неторопливо закурил, преграждая ей дорогу. — Ты ему тоже даёшь? Мочалка поганая.
Вразвалочку пройдя по коридору, он исчез.

Кристал трясло, как никогда прежде. Она думала, её сейчас вырвет; от всего тела разило его запахом. В затылке стучало; внутри горела боль; в штаны стекала липкая жидкость. Кристал бросилась из кухни в гостиную, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь; вдруг на неё накатил ужас оттого, что он может вернуться, и она побежала запереть входную дверь.

Вернувшись в комнату, она раскопала в пепельнице окурок подлиннее и закурила. Втягивая дым, дрожа и плача, она упала на любимое кресло Терри — и тут же вскочила, потому что на лестнице послышались шаги: на пороге появилась Терри, смурная и настороженная.
— Что с тобой такое?
Кристал давилась словами.
— Чего?
— Оббо… он меня…
— Он не такой.
Терри всегда инстинктивно открещивалась от изнанки жизни:
он не такой, нет, быть не может, нет, я не виновата.

Кристал набросилась на неё и толкнула в грудь; тщедушная Терри с визгом и бранью отлетела назад в коридор. У запертой двери Кристал трясущимися руками не сразу сумела отпереть замок. Всхлипывая, она пробежала ярдов двадцать по тёмной улице, но испугалась: там мог подкарауливать Оббо. Тогда Кристал рванула напрямик через соседский сад и зигзагами, переулками помчалась в сторону дома Никки; всё это время у неё в штанах растекалась сырость, и Кристал думала, что в следующий миг её стошнит.

Она понимала: то, что он с ней сделал, — это изнасилование. Такое случилось со старшей сестрой Лианны на парковке у ночного клуба в Бристоле. Кое-кто побежал бы, Кристал знала, в полицию, но если мать у тебя — Терри Уидон, полицию к себе в жизнь впускать опасно.
Я скажу мистеру Фейрбразеру.

Её рыдания участились. Она могла бы сказать мистеру Фейрбразеру. Он знал жизнь. У него один из братьев отсидел в тюрьме. Мистер Фейрбразер сам рассказывал Кристал истории из своей юности. У него была не такая юность, как у неё, — понятное дело, так низко никто не падал, — но примерно такая, как у Никки, как у Лианны. Денег вечно не хватало; его мать выкупила в собственность свой муниципальный дом, а потом не смогла выплачивать по займу, и они какое-то время жили в прицепе, одолженном у брата матери. Мистер Фейрбразер улаживал любые дела, во всём мог разобраться. Как-то раз он пришёл к ним домой, чтобы поговорить насчёт её занятий спортом, потому что она поругалась с Терри и та отказывалась подписывать заявление, без которого Кристал не могла поехать с командой на регату. Он не испытал отвращения; ну, по крайней мере, не подал виду, что в принципе одно и то же. Терри, которая никому не симпатизировала и не доверяла, сказала: «Нормальный вроде» — и поставила свою подпись.

Однажды мистер Фейрбразер ей сказал: «Тебе придётся труднее, чем другим ребятам, Крис; мне тоже было труднее. Но ты сможешь пойти дальше. Тебе не обязательно повторять мой путь». Он имел в виду учёбу и всё такое, но учиться ей поздно, да и потом, это фигня полная. Допустим, умела бы она читать получше. А толку-то?
«— Как мой мальчик?
— Он не твой.
— А ты почём знаешь?»

Сестра Лианны тогда приняла такую специальную таблетку, которую глотают на следующий день. Кристал собиралась расспросить об этом Лианну. Вдруг у неё будет ребёнок от Оббо? Эта мысль наполняла её омерзением.
Надо уносить ноги.
Она мельком вспомнила Кей, но тут же выбросила её из головы: рассказать инспектору ненамного лучше, чем заявить на Оббо в полицию. Если Кей пронюхает, она тут же заберёт у них Робби.

Отчётливый, чистый голос в голове у Кристал заговорил с мистером Фейрбразером — единственным из взрослых, с кем она могла обсуждать всё, что вздумается, не то что с миссис Уолл, правильной и зашоренной, не то что с бабой Кэт, не желавшей слушать правду.
«Робби тоже здесь не место. Как мне отсюда выбраться? Надо уносить ноги».
Единственное убежище, домик на Хоуп-стрит, уже захватила склочная родня…

Под фонарём она ускорила бег, а потом оглянулась через плечо и убедилась, что Оббо за ней не гонится.
И ответ пришёл к ней сам собой, будто подсказанный мистером Фейрбразером.

Если она забеременеет от Пупса Уолла, ей дадут муниципальное жильё. Тогда, если Терри опять сядет на иглу, Кристал сможет забрать у неё Робби и будет растить двоих: его и младенца. И Оббо никогда, никогда в жизни не переступит её порога. Дверь у неё будет запираться на засовы, цепочки и замки, а в доме будет чистота — чистота и порядок, как у бабушки Кэт.
Кристал замедлила бег; в уличной темноте она немного успокоилась.

Уоллы, наверное, помогут деньгами. Они такие. Кристал представила, как некрасивое, озабоченное лицо Тессы склоняется над детской кроваткой. Кристал родит им внучку.

Пупса она, конечно, потеряет, как только забеременеет; все они одинаковы; у себя в Полях Кристал убеждалась в этом не раз. А может, ему даже интересно будет; странный он всё-таки. Но ей без разницы. Он по-любому её уже порядком достал — просто без него сейчас не обойтись. Ей нужен был ребёнок, причём не просто для достижения намеченной цели. Она любила детей, и Робби всегда любила. С ней малыши будут в безопасности; она для них станет такой, как бабуля Кэт, только моложе, добрее и лучше.

А там, глядишь, и Анна-Мари к ней наведается, прослышав, что она съехала от Терри. Их детишки будут двоюродными. Терри явственно представила себя рядом с Анной-Мари: как они стоят у калитки пэгфордской школы Святого Фомы и машут вслед двум маленьким девочкам в голубых платьицах и носочках.
В доме у Никки, как всегда, горел свет. Кристал опять припустила бегом.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь