Школа 🏫

✅ Когда осенью прошлого года никому дотоле не ведомый Владимир Козлов шокировал всех дебютной книжкой «Гопники», критики в н голос закричали: «Новый 🌱 Лимонов 🍋 явился!». Намекая, понятное дело, на автобиографическую трилогию Лимонова. га 📖 Козлова не заставила долго ждать. Лишь только «Школа 🏫» вышла, в критическом цеху заголосили о «русском Сэлинджере». Примечательно, что книга 📖 с таким названием вышла именно в издательстве «Ad Marginem», где так любят постмодернистские гры с советской эстетикой, вплоть до повторения знаковых кино 🎥- и литературных названий тоталитарной эры. Здесь уже выходили 🚪 «Сердца 💞 четырех» Сорокина; были явлены археологические трэш-раскопки из серии «Атлантида»; Михаил Жаров 🥵 на обложке «Голубого сала» стал даже причиной судебного иска. Вот и козловская «Школа 🏫» перемигивается со «Школой» гайдаровской, вероятно, вовсе неизвестной нынешним двадцатилетним. А зря: школы эти – если и не одной, то уж точно на параллельных улицах. Пересекающихся где-то за горизонтом, вопреки Евклиду, чью геометрию, скучая, штудировали за школьной партой и Лимонов 🍋, и Гайдар, и Козлов, и Сэлинджер. Если «Гопники» были циклом рассказов, объединенных общим героем и относительным единством времени-места, то «Школа 🏫» – роман, построенный по старинному принципу «годового цикла»: от окончания героем того ⃣ класса 🙌 («Алгебра – последний урок. Все ждут звонка…») до выпускного вечера 🏙️ («Встречать 🤝 рассвет 🌄 идем к Днепру… У директора из кармана торчит бутылка 🍾 водки, заткнутая салфеткой»). Хронотоп тот же, что и в «Гопниках»: Могилев конца 8️⃣0️⃣-х, и слесари-алкаши с ремонтного завода 🏭️. Но сьмо Владимира Козлова достигло в «Школе» редкостной цельности, чистоты и какой-то абсолютно неподдельной первобытной подлинности. Кажется, этот роман, как древний эпос, сочинен до всякой литературы, вне всякого культурного «контекста», вне традиций и направлений, вне разграничений на «хорошо ☺️» и «плохо ☹️». Удивительной свежести и целомудренности текст – при всей брутальности, цинизме и антиэстетстве. Трогательная даже в своей грубости проза. Бытовые подробности советской жизни 8️⃣0️⃣-х – потрясающе достоверные. Русско-белорусское улично-дворовое арго – словно записано на диктофон 1️⃣5️⃣ лет ☀️📅 назад ◀️ и лишь сейчас расшифровано. Пересказывать сюжет романа было бы странно – его в узком, «литературном» смысле здесь нет 😑, а то, что есть, развивает вечную как р тему «Гопников» (избили чужаков, выпили самогона, потискали девчонок, нагрубили ослым ). Козлов безошибочными минималистскими штрихами вычертил карту ра , где нет 😑 чего абстрактного, условного, умственного. Это р прямых действий и нецензурованной лексики. Здесь царят архаические инстинкты естественного, «природного» человека 👨. Обитатели этого ра лишены рефлексий: отказ или поражение в драке не сопровождается ни единым комментарием, выдающим переживание героя. Жизнь продолжается, размышлять некогда: повезет в следующей 👣 драке, будут новые , и кто-нибудь из приятелей непременно в следующий 👣 раз достанет водки. Но это будет потом 😅. В другом, быть может, романе.

Также: