Шантаж...
kksgqpirahsarЯ по-хозяйски рассмотрел подёргивающееся и опирающееся грудью на стол тело. Не знаю, почему размахнулся и влепил по левой булочке растопыренной ладонью. Взвизгнув тетя, Маша, резко выпрямляясь, чуть ли не подпрыгнула вверх. Левая ягодица заалела четким контуром следа ладони.
— Ты что? Ебанулся? — завопила моя «радость», потирая ударенную попку, — совсем сдурел? У меня же синяк будет!
— Извини... — сделал я пару шагов назад и, запечатлевая на видео как она, пытаясь увидеть свой зад, выворачивает вбок голову. Как рука поглаживает красноту, в форме ладони контрастно выделяющуюся на белом фоне.
— И что я теперь мужу скажу, как объясню этот синяк? — орала она в припадке праведного гнева.
— Да ничего страшного, — усмехаясь, ответил я, — наденешь нормальные трусы, которые жопу голой не оставляют. Да и мне ведь надо было отметиться? — продолжил я, — раз уж поимел тебя в первый раз...
— Вот сволочь, — чуть не разрыдалась она, но тут до неё дошло, на что я намекаю, — не обломится тебе больше, — и стала поспешно кутаться в халатик.
— Да ты что?! — деланно испугался я, — а ведь видео всё ещё у меня! — сделал я ударение, — и он-о не од-но... — произнёс я по слогам.
— Да? — она словно съёжилась.
— Что, Марьяша? — забытое прошлое бьёт настоящее? — я поцокал языком, — за ошибки надо платить сучка, а за ошибки юности тем более! — нравоучительно продолжил я.
Глянув на циферблат настенных часов, спросил:
— Кстати, а твой во сколько приходит?
— Сразу после шести...
— Сейчас почти пять, — задумался я, — ладно пошли мыться...
— Я, с тобой? — истерически рассмеялась она.
— Ага! — осклабился я, — давно мечтал тётенек научиться мыть.
— ... и не надейся, — мгновенно выдала тётя Маша, — без тебя справлюсь. Я пошла первой, — и вышла в коридор.
— Мечтать невредно, вредно не мечтать... — философски выдал я, провожая сие тело взглядом.
Потянулся, а потом открыл дверцу холодильника. Как и следовало ожидать, в самом низу на дверце стояла початая бутылка водки. Прозрачная жидкость тяжело плескалась в окружающем её стекле. Вытащив мгновенно запотевшую бутылку и достав с полки гранёный стакан набулькал себе половину. Развернув шоколадную конфету, сиротливо устроившуюся в сахарнице выдохнув, быстро выпил содержимое стакана. Следом за водкой в рот проследовала и конфета. Меня запоздало передёрнуло.
— Надо пойти перекурить, — блеснула давно просившаяся наружу идея.
Подойдя к мойке, открыл воду, сполоснул словно сдувшийся член и, не вытираясь, натянул трусы обратно, оставив брюки валяться на полу. Уже двинув в Мишкину комнату, там был балкон. Вспомнил, что сигареты остались в брюках и мне пришлось вернуться. Достав искомое, опять пошел на балкон, правда, по дороге ударив в дверь закрытой на щеколду ванной, сообщил:
— Иду курить на балкон, — вкрадчиво выдал я, — помоешься, можешь присоединиться. Я жду...
— Бу-бу-бу — раздалось что-то невнятное в ответ.
— ... — расхохотался я. После секса и водки мне похорошело.
Едва выйдя на балкон, закурил, с наслаждением втягивая в себя ароматный дым. Огляделся. Мне всегда здесь нравилось. Десятый этаж, вынос окон, белоснежный пластиковый подоконник и затемненные светло-коричневые окна. Одна из створок была распахнута. Москитная сетка закрывала проем. С краю балкона сиротливо стояло кресло-кровать, на котором Мишка изредка ночевал в жару. Я же навалившись руками на подоконник, и пододвинув пепельницу ближе к себе, с большим удовольствием затянулся. Мысли тихо ворочались в голове. Влажный воздух нёс прохладу остывающему телу. Ещё раз выдохнув дым, повернулся и пристроил все ещё включенный смартфон на полочку. «Пусть пишет — авось что и полезное снимет,» — решил я.
***
— Хорошо-то как! — подумал я и, вспомнив все, что случилось, с удовольствием потянулся. — Надо будет почаще сюда заходить, — пронеслось в голове, — Марьяша горячей бабой оказалась...
Думая о произошедшем, я снова почувствовал возбуждение.
— Ещё, что ли её трахнуть? — мелькнула мысль.
Словно подслушав мои мысли, на балкон выскочила тётя Маша. Красная как рак она воинственно заголосила:
— Ты что себе позволяешь?
— А что? — я лениво повернулся к ней.
— Ещё и водку достал?!
— И не только, — процедил сквозь зубы, — я ещё и полстакана на грудь принял... — доверительно поведал ей случившееся.
— Совсем обнаглел...
Не дав ей закончить, схватил её за руку и притянул к себе. Когда мягкое тело прижалось ко мне, я почувствовал непреодолимое желание продолжить начатое. Сначала от неожиданности она прильнула ко мне, а затем начала вырываться.
— Ты что? Совсем обалдел? — зашептала она, слабо вырываясь.
— Да нет, — моя рука скользнула в вырез халата, с удовольствием сжимая её грудь, — просто ещё хочу!
— Нас же увидят?!
— Да ну... Десятый этаж, затемненные окна, высокий подоконник... — говоря это, я развернул её спиной к себе и задрал полу халата. — Не дергайся ты, сейчас ещё разок и я уйду...
Мои руки пробежались по упругим ягодицам. Плавок на ней не было. Тихо застонав, она выгнула спинку.
— Вот видишь ты и сама поняла, что это ещё не конец, конец — вот он здесь... — я потерся набухшим членом о впадинку между ягодиц. — Кстати, — я затянулся и, бросив, недокуренный бычок в банку поинтересовался, — а тебе куни нравится?
— Какое ещё куни? — продолжала она вырываться из моих объятий.
— А вот такое... — поднапрягшись, я с некоторым трудом приподнял её в воздух и, сделав два шага, опустил раком на кресло.
Одновременно становясь на колени, я прихватил губами её прелести. Быстро перебирая губами напряженную бахрому вульвы, нащупал и мягко прикусил клитор.
— О-оооо! — пронесся по балкону приглушённый звук.
— Или так... — я, сложив язык в трубочку, сунул его во влагалище. Чуть поиграв им внутри и отрывая влажное от соков лицо, она уже опять потекла, поинтересовался, — нравится?
— А-аа... — опять простонала она, выгибая спину и сильно оттопыривая ягодицы.
— Значит, нравится... — резюмировал я, вам всем это нравится! — Моя Катька так слюной исходит, когда я её так ласкаю.
Я снова прижался губами у неё между ног, всасывая в рот набухшие и торчащие вниз большие половые губы. Сначала поочередно — правую затем и левую, а потом обе вместе. Она больше не сопротивлялась. Выгибая спинку, отдалась ласкам. Вспомнив коронный номер, начал мягко-жестким языком выводить на её гениталиях цифры. На цифре шесть её тело содрогнулось, по нему пробежались волны судорог, и Марьяша задергалась в припадке оргазма. Между широко раздвинутых ног было видно, как нервно подрагивает её живот, как эротично зашевелись свисающие вниз груди, размером с небольшую дыньку увенчанные большими и темными сосками.
— Немного же вам бабам надо, — прошептал я, — приголубь, поцелуй и можешь делать с вами что хочешь!
— Ещё! — встрепенулась она, покручивая попкой и дрожа от нетерпения, когда оторвался от ласк чтобы продышаться. — Давай ещё, — почти заорала она.
Я медленно ввел палец в вагину и покрутил его, а потом туда же нырнули ещё два пальчика.
— Да-аааа! — крик разорвал воздух, — давай! — Уже выла она, мартовской кошкой, задирая ещё выше белоснежные ягодицы и выгибая спину.
На левой ягодице всё ещё розовел след моей ладони. Халатик сполз по спине почти на шею. Дергавшиеся груди сосками ерзали по покрытию кресла. Моя рука, временами прокручиваясь в стороны, энергично заскользила вперед-назад внутри лона. Отставленный вверх большой палец скользил в расщелине между дрожащих ягодиц, временами задевая чуть приоткрытый сфинктер анального отверстия. Плюнув на большой палец, я медленно ввел его в анус и сжал пальцы между собой. Тоненькая перегородка между этими двумя отверстиями нежно проскальзывала под пальцами. Едва я потер, Марьяша взвыв, очередной раз кончила.
— Да! Хорошо! Ещё! Ну же ещё! — молила она, меня дергаясь и крутя всеми суставами.
Глядя на это представление показываемое матерью моего друга, я снова возбудился донельзя. Член торчал вперед, твердый, словно из камня. Мошонка напряглась, прижимая яйца к паху. А я весь горел огнём от желания.
Продолжение ...