Счастье

Теплый морской воздух ласково обнимал мое утомленное солнцем тело. За аркой пальмовых ветвей солнечные звездочки играли на поверхности воды. На горизонте виднелся другой берег Которского залива. Я сидела в приотельном кафе в ожидании кофе, а точнее официанта , чтобы сделать заказ. 

– Эскьюз ми, сёр! – я попыталась безуспешно привлечь внимание занятого официанта, который уже тридцать минут не замечал моего появления в полупустом заведении. За неделю пребывания в Черногории мне казалось, что я привыкла к местному сервису, и старалась не реагировать на столь откровенное его отсутствие. Неуклюже помахав руками, я лишь привлекла внимание мужчины за соседним столиком, который хоть уже и счастливый обладатель кофе, также был утомлен здешним обслуживанием. 

Мягкий ветер приятно окутывал пространство. В тоске за кофе я задумалась, как странно складывалась моя поездка. Я бежала из Москвы к долгожданному море. И вот оно изумрудное море поглощало весь горизонт моего взора, а в душе щемила тоска по давно забытому чувству счастья. 

Долго взвешивая даты возможного вылета, мне казалось я предусмотрела всё. Предстоящие магнитные бури, отсутствия ретроградных Меркуриев, девчачьи ПМС и лунные затмения. Все должно было миновать меня в отпуске. Не учтенным остался лишь стремительно возрастающий прирост заболеваемости в стране. Болезнь сразила мое изможденное тело за два дня до поездки, захватив с собой в бездну и душу.

 В итоге ночь в Стамбуле запомнилась лихорадкой, а два перелета прошли под эгидой "как спасти свои уши". Температуру я оставила в Стамбуле, уши вроде тоже выжили, хоть и для их разблокировки потребовалось несколько суток. А вот вирус меня не покидал, что незамедлительно показал ПЦР по прилету. В итоге я ехала не к брату в гости, а в гостиницу, которая тоже оказалось ничего. Ничего в смысле того, что можно было забыться и ни о чем не думать. Ведь именно за этим мы прилетаем в отпуск. Навык принятия ситуации как есть значительно сократил мои переживания о несложившихся планах. 

Пришлось импровизировать. Вирус покидал, сил становилось все больше, и я решила развлечь себя променадом до порта Мотенегро - место суперяхт и лухарей. С последним термином я познакомилась здесь, и он удачно описывал разворачивающуюся картину. Красивая набережная была украшена множеством огромных дорогих частных лодок, некоторые из которых достигали ста метров в длину. Инфраструктура порта Монтенегро позволяет вместить в себя несколько таких суден, что привлекает на местную тусовку миллиардеров со всего мира. Эти богачи оказались поголовно моими соотечественниками, видимо, теми, у которых яхты еще не отобрали, и создавали местный русский колорит. Женская половина общества украшала своими силиконовыми формами, дорогими нарядами и каблуками а-ля лабутены. В своих шортах от waikiki я чувствовала себя иностранкой, случайно заблудшей в русскую тусовку. Они пили вино из дорогих бокалов с красивым видом на залив, оценивая проходящих женщин, которые чувствовали себя избранными. В отличие от лухарей Барвихи здесь женщины не искали себе спонсора, они уже прибыли сюда в его сопровождении и им лишь оставалось мериться своими богатствами. Вспоминались сцены из "Вечер в Византии". Возможно Шоу был прав, богатым проще быть счастливыми. По крайней мере у них есть средства закрыть ряд проблем, которые нам часто не дают покоя. 

Прогуливаясь по набережной, я чувствовала запах дорогих духов, курортного настроения и какого-то странного напряжения. А может Шоу ошибался? Все герои сегодняшней мизансцены были одеты с иголочки в неудобные наряды на высоких каблуках. Измученная вирусом, я представила как должна была бы уложить волосы, надеть узкое платье и с подкашивающимся коленками шагать на шпильках с высоко поднятым носом. Здесь никто не принадлежит себе, а повинуется законам элиты. 

– Вы не могли бы за ним присмотреть? – то ли просила, то ли вежливо приказывала одетая не по погоде, но в тон местного антуража, дама. На ней было дорогое платье-футляр светло-бежевого цвета, которое изящно дополняла аккуратная шляпка от кутюр. Обращалась она к своей прислуге, объектом присмотра был ее пятилетний сын. Не смотря на весь праздничный вид, взгляд у нее был очень грустный и она судорожно закурила сигарету в сторонке. 

"Здесь точно счастья нет" – подумала я и пошла дальше. Вся набережная была усеяна аттрактивными кафе с интернациональной кухней. Возможно тут можно было встретить хороший сервис, но куриного бульона так и не нашлось. На одном из меню красовался петух, который готовили в винном соусе и множеством неизвестных приправ. 

– А суп у вас будет? – прогундосила я с заложенным носом и красными глазами. 

Широкая улыбка официанта сократилась в ротик трубочкой, и он грустно покачал головой. 

Почему, если есть на кухне петух, нельзя сварить суп? Фрустрация не покидала мое измученное вирусом сознание. Я грустно заскучала по Москве, где всегда есть всё. В желудке заурчала плохопереваренная рыба, которая за 20€ должна была таять на языке, но еле расщеплялась в недовольном органе. Черногорцы народ незаурядный. Они утомляются от любого легкого перенапряжения и искренне верят, что много работают. "Все эти потомки римлян одинаковые", - подумала я. 

Вспомнилась работа, где приходилось загружать вальяжных итальянцев трудовой деятельностью. Рожденные на райской земле, где почва сама плодоносит, преподнося все необходимые человку блага, Господь словно испытует местный народ. Измученные бездельем, они не излучают большего счастья, чем москвичи в пасмурный ноябрьский день. 

Счастье. Всеми желаемое и большинством недосягаемое чувство, суть которого до сих пор не познало человечество. Залетая в наши души оно вселяется на мгновенье , до тех пор пока сознание не прогонит его порочными желаниями того, чего нет. Я мечтала о счастье. Ведь именно его мой мозг определил как то заветное, чего еще не было в моей жизни, всегда избегая вопроса : "Что именно сделает меня счастливой?". 

От скуки я побрела вдоль набережной в сторону бутиков. Красивый белый камень гармонично контрастировал на фоне изумрудных вод Которского залива, где сладко плескались белые яхты. Все было дорого и богато. Первый на пути бутик представлял неизвестный мне до селе бренд Heidi Klein. Пощупав купальники за триста евро, я представила, что в такой ткани только на яхте и разъезжать, а в морских водах моего отельного пляжа его белоснежная веревочка в момент превратиться в серую. 

Несколько пляжных платьев привлекли мое внимание. Но цена снова отталкивала, и я побрела по набережной дальше. На углу стоял мультибрендовый магазин Pucci и ему подобные. Продавщица удачно оценила лишь мою национальную принадлежность, не догадавшись, что финансовый статус не подобает их ассортименту. Высоко поднятый нос и врождённая стать придавали некую дороговизну моему дешевому облику, и даже сумка Michael Kors не бросилась ей в глаза, и она, как рысь, подкралась к потенциальной добыче. 

– Что вы желаете примерить? 

Я брезгливо рассматривала костюм Pucci, который был настолько же неудобен, как и дорог. Из плотной синтетической ткани он едва прикрывал тело и претендовал на роль пляжного туалета стоимостью тысячу евро. "В нем точно счастлив не будешь." - подумала я. Не подав виду, что мне это дорого, я вежливо попросила показать весь ассортимент. 

Одна вещь превосходила каждую последующую в эксцентризме и экстравагантности. Броское смешение красок, неудачные ткани в совокупности с неудобностью в носке затмевали даже неподобающие цены. 

–У вас есть что-то похожее на платья из коллекции Heidi Klein? – не выдержала я перебирать вещи, которые даже примерять не хотелось. 

Продавщица резко изменилась в лице. Улыбка трансформировалась в суровую гримасу. Закатив глаза, она тут же попятилась в сторону, окончательно осознав, что я не клиент данного магазина. 

– Heidi Klien – это масс маркет. Здесь не может быть таких вещей. 

Я услышала в ее тоне оскорбление, которое невольно нанесла ей своим вопросом. Надменный взгляд проводил меня до двери.  

Освобожденная от неудобных "простите, мне это не подходит", я выскочила из рук коллекции Pucci. Да простит меня итальянский дизайнер, но его 'огурцы' того не стоят. 

Бродя по набережной в своих удобных шортах, я вновь и вновь задавала себе вопрос, что есть это счастье. В потоке неугодных мыслей я не замечала как некое блаженство ласково окутывало мое изможденное вирусом тело, давая проблески хорошего самочувствия. Теплый морской бриз заполнял каждую клеточку моих лёгких, даря надежду на что-то новое и неизведанное. Мечты заполняли мой разум потенциальным будущим, которого возможно никогда не случится. Само мгновение иллюзии давало столь сладкое ощущение, что послевкусие еще долго сохраняло свой след на неискушенном сознании. И не имело значение, что большинству не суждено было сбыться. Я чувствовала экстаз от того, что разрешила себе помечтать. 

Очнувшись от сладких грез, я обнаружила себя у кассы Heidi Klein, покупая недоступное мне платье за 400€. И пусть в этих кругах оно называлось масс маркет. Мне было хорошо только от мысли, что когда-нибудь за чашечкой кофе в этом удобном платье я буду наслаждаться видами Которского залива и благодарить себя, что никогда не переставала мечтать.