Сапер ошибается три раза: Интервью с сапером ОМОНа. Часть II.
Черное Солнце
Продолжение...
-А в коллективе как-то обсуждается вопрос компетентности коллег?
-Последнее время, все меньше. Когда я пришел в отдел, там были сверхлюди. Для меня они до сих пор сверхлюди - саперы. Мы по сравнению с ними школота полная. Самодельные взрывные устройства попадались раз в неделю. У саперов было много практики, серьезной. У нас есть архив очень неплохой, уверен, он сохранился. Видеокассеты надо бы оцифровать. Работа наших парней, первого набора, что-то невероятное. Понимаю, я так не мог. И уже надеюсь, что никогда и не придется, не стремлюсь, хотелось бы мирного неба над головой. Но это были люди невероятные, образованные. Все делалось по наитию. Сотрудничали с разными вузами. Ребята очень серьезные по уровню подготовки, до сих пор преклоняюсь перед ними. У них был соответствующий коллектив. Их называли, и нас потом тоже, “маленький отряд в большом отряде”, отдельная железная дверь, за ней свой мир. Совершенно другой, начиная с запахов потому, что взрывчатка.
-Она ужасна?
-Она прекрасна. Ощущение покруче, чем секс. Что-то в этом есть, какая-то эйфория. Ты победил эту штуку. Может быть снаряд, а может быть самоделка. Самоделка - высшее проявление саперного искусства. Обезвреживание самодельных взрывных устройств. Но даже простой снаряд, граната, когда ты ее взрываешь на полигоне, такой кайф и полет! Долгое время испытывал, потом стало обыденностью. И курьезы встречаются. Землю с Синявинских высот как-то привезли для облагораживания территорий придомовых.
-А там?
- А там все, что хочешь. Когда это становится обыденностью, притупляются чувства, старше становишься. Но поначалу, года три, кайф держится невероятный. Потом появляется профессиональный интерес. В старых добрых милицейских традициях, у оперов, три года ты права голоса не имел. Через три года с тобой разговаривать взрослые дяди начнут, а так бумажки пиши, бегай.
-Не потому, что ты дурак.
-Когда я пришел, это совершенно не рай для карьериста, Саперный отдел ОМОН, называется Инженерно-технический отдел ОМОН: не только саперы, но и водолазы. И альпинизм был. Поначалу с каждой сменой поработаешь, на тебя посмотрят, что ты за человек. Человека видно хорошо и довольно быстро на нашей кухне. Потом, когда выступал в роли некоего арбитра, тоже смотрел на людей и понимал, этот как тополь на Плющихе. Он перед тобой, смотри, верти как хочешь, все понятно. Правда, откровенных уродов не было. Но с гнильцой, не задерживались.
Служба, связанная с такими вещами, не блатная. Она позволяет людям раскрываться. У нас прекрасные человеческие отношения, именно человеческие, ни званий, ни чинов не было. Считался только опыт. И когда я тоже имел отношение к руководству отдела, держать старался марку. Приходил человек, говорил: “Ты офицер, но будешь за этим прапорщиком бегать и носить чемоданы, пока он не скажет, что ты чего-то достоин. И пока не ответишь на все мои вопросы”.
-Это же не с целью унизить?
-Конечно, нет. Правильно и очень эффективно работало, позволило и позволяет до сих пор подразделению быть одним из лучших и одним из активно работающих в России.
-Кто изготавливает самодельные взрывные устройства? Специалисты или “чайники”, которые насшибали верхушек?
-Слава Богу, у нас пока больше дураков, но не стоит на это уповать.
-Интернет в этом деле помогает?
-Сейчас, слава Богу, не помогает. Могу сказать, книжки, которые продавали, в них много было всякой информации, но часто прикладывали руку соответствующие люди, которые делали так, чтобы “Поваренная книга анархиста” не привела к положительному результату.
Я, конечно, преувеличиваю, немножко шучу. Но, тем не менее, нет, не помогает. Но есть террористические организации, в которых этому учат. Видел дневники чеченских террористов, по американским лекалам. Что мне дает право так думать? Они используют классификацию взрывчатых веществ, взятую из англо-американской литературы. Очень меня забавляла обязательная концовка, примерно такая: “Я Ахмед, клянусь, что когда мой друг Махмуд сие сделал, все сработало. И проклятые кяфиры отправились на тот свет”. Ахмед говорит, что нормально, этого достаточно.
-Что из вашей работы попадает в СМИ?
-Немногое. Хорошо, что нашей работы не видно. “Вид бегущего военного в мирное время вызывает смех, а в военное время панику”. Вот 3-го апреля было видно нашу работу.
-А что произошло?
-Взрыв в метро у нас в Питере. Парни работали, благодаря этому еще несколько взрывов не произошло.
-А в процентном соотношении, что попадает в СМИ, что не попадает в СМИ?
-Если мы каждый день будем говорить, что группа саперов обезвредила очередную мину, это будет как с американской лунной программой, когда никому уже было не интересно. “А, опять? Ну ладно”. А так, достаточно для того, чтобы держать людей в тонусе: “Ребята, будьте осторожны. Смотрите по сторонам и не надо брать то, что не вы тут положили”. Что случается регулярно.
-В Москве, в метро на каждой станции на боку лежит здоровенная бочка, у которой крышки болтами прикручены. Она спасет?
-Взрывозащитный контейнер. От чего-то спасет, от чего-то нет. Это проблема, чего в действиях уполномоченных лиц по закупке оборудования больше, стремления к безопасности или к чему-то другому. Когда в первый раз пропихивали идею поставить рентгеновские комплексы на станциях метро, на большом “хорале” московском говорили: “На каждой станции, давайте ставьте эти комплексы”. Протолкнули ребята, стоят эти комплексы. Мне интересно, что они там видят. И видят ли вообще что-то, сомневаюсь глубоко.
-А робототехника, если робот подкрадется?
-Робот, это хорошо. Очень хорошо, когда он новый. Плохо, когда уставший.
-Нынешний робот, что может сделать?
-Роботы есть двух категорий. Есть биороботы. В милиции, как только голливудские фильмы начали наводнять нашу жизнь, появилась заветная мечта, что вот сейчас он подойдет к чемодану или к сумке, откроет, а там, в аккуратной хрустящей, зеленой пачке, аромат типографской краски Госдепа, сто лет Бенджамину Франклину, и, в общем, его карьера в органах кончилась.“Лучше с Петровым на Майорке, чем с майором на Петровке”. Как гласит народная мудрость. Вот это биороботы.
А вторая категория - робототехнические комплексы. Они есть, их много, они разнообразные, заточены под разные задачи. Первая - разведка. Есть комплекс, который оснащен камерами, микрофонами. Он подъезжает, ты можешь посмотреть, послушать. В отдельных случаях понюхать. Он ездит, ты можешь физически воздействовать на объект, просто наехав на него. Столкнув, сдвинув, если там стоят внутри датчики. Попроизводить шум. Есть более сложные комплексы с манипуляторами, которые позволяют тебе залезать, расстегивать. Замечательная штука. У нас немного было специалистов такого уровня. Я знал одного, который мог яйца перекладывать и водку наливать на довольно старом робототехническом комплексе.
-А вот робот, говорят, плюется водой, наносит гидравлические удары.
-Это третий момент. Можно поставить гидроразрушители, тогда можно ударом сработать. Разные другие изделия, резачки, срезать выстрелом, еще как-то воздействовать, картечью лупануть. Гидроудар штука эффективная, когда, надо взрывчатку, например, разбить. Мне кажется, это сеанс медитации, когда ты с данной штукой работаешь, что-то есть, за гранью такое.
-А какой совет дадим гражданину, не дай Бог, идешь по улице, что-то взорвали или в метро?
-Если взорвали? Ноги, мои ноги, несите мою попу в обратную сторону. Что бы ни взорвали, вредно для здоровья. Выделяются летучие соединения. Хотя мы любим такой запашок. На полигон когда придешь, называется “окропить снежок черненьким”. “Люблю запах напалма по утрам”. Ты смотрел “Апокалипсис”? Ничего в нем хорошего нет. Это вредно. Причем, если ты человек гражданский и не отягощен знаниями о первой помощи, не беру уроки ОБЖ, весьма условные... Точнее, доврачебной помощи, если правильно называть. Если ты всего не знаешь, стой в сторонке и не мешай другим. Отбежал, спрятался, почувствовал, что ты в безопасности. Мы же не знаем, сколько и чего взорвали, зачем взорвали, что последует дальше. Может и стрельба.
-А могут второй раз взорвать.
-Совершенно верно. Поэтому в безопасное место, но любая информация полезна для сотрудников соответствующих служб. И ты ее носитель, расскажи. Дождись в сторонке, потом подойди, скажи: “Я свидетель, было так-то, что помню”. Рассказал – спасибо. Честь тебе и хвала, свой гражданский и общечеловеческий долг выполнил. Молодец. Если не сделал, на твоей совести.
-А как после отставки возвращаться к нормальной жизни?
-Общего рецепта нет, многие пьют. К сожалению. Мне помог парус, купил в Швеции старую лодку и хожу на ней до сих пор. Это единственное, что меня смогло вытянуть из этого состояния.
-Один?
-Нет. С семьей. Одиннадцать месяцев сыну было, мы пошли в Германию. С сыном и с женой. Сейчас дочке 4 месяца стукнет, опять пойдем. Но это не рецепт, к сожалению, не панацея... При этом я же говорю, я не воевал. Краем задел чуть-чуть, видел немножко где-то. Это уже время такое было, на излете. Но полет еще был в пропасть, такой заторможенный. Уже был какой-то просвет виден. И люди уставшие. Я до сих пор не знаю, почему в интернете мало выложено. Увлекательно было, иногда забавно, боевой канал радиостанции. У тебя радиостанция, транк по всей Чечне, ретрансляторы. На этом канале сидят все, свои, чужие и начинается состязание к вечеру в словесности. Угрозы невыполнимые, в общем детская перепалка. Но пару раз мне удавалось выцепить кого-то на разговор: “ Не надоело это все?” “Знаешь, Иван, надоело. Хочу в парке сесть, шашлыков нажарить и не думать ни о чем”. У всех людей нормальных желания человеческие. Все зависит от того, кто сколько хлебнул.
Надо понимать, что в “святые” 90-е далеко было до вопросов о психологической реабилитации людей после горячих точек. Никто об этом особо не думал, все считали расходы. Давно известно, что больше 45 суток в горячей точке нельзя. Без необратимых для психики последствий, пусть меня специалисты поправят, но по-моему, это 45 суток. Сначала по 30 суток ездили, потом по 45. Потом начали по 90, а потом по полгода. Деньги. Дорого возить людей туда раз в 30 дней. Поэтому куча людей с поломанной психикой, жизнью. А сколько “псов войны” . Сейчас есть куда это утилизировать немножко – всякие охранные структуры. Но всех не возьмешь. Некоторые повернуты настолько, что им только в “дикие гуси” подаваться. И по-другому никак.
-В Сирию.
-В США это давно придумано и работает. “Пес войны”? Не можешь по-другому, вот тебе, пожалуйста, есть, где развернуться, езжай. И приличные деньги.
-Дай Бог, чтобы твоя профессия была востребована как можно реже.
-Будем надеяться.