Сага о Рагнаре Меховые Штаны и его сыновьях: Часть 9. Гибель Эйрика и Агнара и подстрекательство Аслауг
@vikingsblood
Когда прошло время, которое было назначено для свадьбы Рагнара в Уппсале, а он не явился, конунг Эйстейн решил, что его и дочь обесчестили, и дружба конунгов отныне закончилась. Когда же Эйрик и Агнар, сыновья Рагнара, узнали об этом, то сговорились между собой, что соберут себе такое большое войско, как только смогут, и будут воевать в Швеции. Собрали они большое войско и снарядили свои корабли, и всем казалось важным, чтобы спуск кораблей на воду завершился успешно. Тут случилось так, что корабль Агнара сорвался с катков, и под него попал человек, который погиб, и назвали они это «кровавыми катками». Такое происшествие показалось им плохим началом, и они не хотели, чтобы это помешало их походу.
Когда же их войско было готово, они со своими людьми отправились в Швецию, и стали разорять страну там, где вступили в государство конунга Эйстейна. Но местные жители, заметив их, отправились в Уппсалу и рассказали конунгу Эйстейну, что в страну пришло войско. А конунг разослал стрелу по своему государству и собрал так много людей, что все диву давались. И он повёл это войско, пока не пришёл в один лес. Там он разбил лагерь. Он взял с собой корову Сибилью, и ей принесли очень много жертв, прежде чем она захотела пойти.
Когда же они оказались в лесу, конунг Эйстейн сказал:
— Есть у меня известия, — говорит он, — что сыновья Рагнара находятся на поле за этим лесом, и мне достоверно сообщили, что в их войске нет и трети людей по сравнению с нами. Сейчас мы расставим наши полки для битвы, и треть нашего войска выступит им навстречу, а они столь самоуверенны, что решат, будто мы у них в руках, и затем мы сразу пойдём на них со всех сторон, и корова будет идти впереди войска, и я предполагаю, что они не устоят перед её рёвом.
Так и сделали. Как только братья увидели войско конунга Эйстейна, им показалось, что они будут биться с малыми силами и что большего войска не будет. Когда же вслед за этим из леса вышло всё войско, выпустили корову, и она побежала перед войском и ужасно замычала, и этот громкий шум так подействовал на воинов, которые услышали его, что они стали биться друг с другом, только два брата смогли выстоять. А эта злая тварь многих убила своими рогами в тот день. И хотя сыновья Рагнара были сильны, они не смогли устоять против превосходящих сил и языческого могущества, однако они дали стойкий отпор и защищались хорошо, смело и с великой славой.
Эйрик и Агнар в тот день были в головном отряде, и они много раз прорывали строй конунга Эйстейна. И вот Агнар пал. Эйрик увидел это и очень храбро бился, уже не заботясь о том, выберется ли он оттуда живым или нет. И затем его одолели и пленили.
Тут Эйстейн сказал, чтобы битву прекратили, и предложил Эйрику пощаду.
— И вдобавок, — сказал он, — я выдам за тебя замуж свою дочь.
Эйрик сказал вису:
Не хочу предложенья за брата,
ни кольцами дев покупать —
Эйстейн, сказали мне, стал
Агнара смертью — ни слушать.
Не заплачет мать обо мне,
превыше всех павших умру:
лес копий пронзающих
мне велите поставить.
Затем он сказал, что хочет, чтобы те люди, которые поддерживали их, получили пощаду и отправились, куда пожелают.
— А я хочу, чтобы взяли как можно больше копий и воткнули эти копья в землю, и чтобы меня подняли на них, и так я расстанусь с жизнью.
Конунг Эйстейн сказал, что сделает так, как он просит, хотя он и выбрал то, что бесполезно обоим. Вот копья установили, и Эйрик сказал вису:
Так никто из наследников,
насколько знаю примеры,
на добром ложе не умер,
доставшись в добычу ворону.
Закаркает чёрный скоро
родич кровный над трупами
и растерзает братьев,
хоть и плоха награда.
Он подошёл туда, где воткнули копья, снял с руки кольцо и бросил тем, кто поддерживал его и кому дали пощаду, отправил их к Аслауг и сказал вису:
Отнесите слово последнее,
побывавшие на востоке,
чтобы дева владела моими
стройная, Аслауг, кольцами.
Станет в гневе сильнейшем,
как о смерти моей узнает,
моя мачеха к щедрым
сыновьям молвить речи.
И вот его подняли на копьях. Тут он увидел летящего ворона и сказал ещё:
Нынче кричит чайка язв
над головою моею,
требует сокол ран
глаз незрячих моих.
Ведай, коль ворон камни
бровей из чела мне выклюет,
великим вредом свою сытость
возместит сокол ран Эккилю.
Тут он с великой отвагой расстался с жизнью. А его посланники отправились домой и не останавливались, пока не пришли к жилищу Рагнара. Но тот отправился на сходку конунгов. Сыновья Рагнара тоже не вернулись из похода. Посланники пробыли там три ночи, пока не встретились с Аслауг.
Представ перед троном Аслауг, они достойно поприветствовали её, и она ответила на их приветствие. На коленях у неё лежал льняной платок, она собралась расчёсываться и распустила волосы. Вот спросила она, кто они такие, ибо раньше их не видела. Тот, кто выступал от их лица, сказал, что они воины Эйрика и Агнара, сыновей Рагнара. Тогда сказала она вису:
Какие несёте от вашего,—
свеи в стране
иль вовне, —
конунга новые вести?
Слыхала я то, что шли,
но большего здесь не знаем,
и что у хильдингов были
кровавы катки, даны с юга.
Он сказал вису в ответ:
Тебе сообщим, твоему
то горе, жена, о смерти,
злая мужу единому
судьба, сыновей Торы.
Других тяжёлых речей
не знаем новее этих.
Вот я поведал вести:
парил орёл над убитым.
Теперь она спросила, что произошло. И он произнёс вису, которую прочитал Эйрик, посылая ей кольцо. Тут они увидели, что она льёт слёзы, а выглядели они как кровь и были твёрдые, как градины. Никто, ни прежде, ни после, не видел, чтобы она проливала слёзы.
Затем она сказала, что не сможет заняться отмщением, пока домой не вернутся остальные, Рагнар или сыновья его.
— А вы покуда побудьте здесь, но не надо подстрекать меня к мести, даже будь они моими собственными сыновьями.
Вот они остались там. А случилось так, что Ивар и его братья вернулись домой раньше Рагнара, и недолго сидели они дома, прежде чем Аслауг отправилась повидаться со своими сыновьями, Сигурду же было тогда три зимы. Он пошёл со своей матерью. И когда она вошла в палату, где совещались братья, те радушно приняли её, и они спросили друг друга о новостях, и сперва братья рассказали о гибели Рёгнвальда, её сына, и о событиях, что случились там. Но её мало это тронуло, и она сказала:
Вглядываться в луг чаек
давно меня дети оставили
мои, что домой и из дому
как побирушки бродят.
Рёгнвальд взялся кровавить
щит свой в крови мужей;
отправился младший к Одину,
сын мой, лишенный страха.
— Я не вижу, — сказала она, — как он мог бы прожить с большей славой.
Теперь они спросили, какие новости она расскажет. Она ответила:
— Пали Эйрик и Агнар, ваши братья, а мои пасынки, мужи, которые, считаю, были наилучшими воинами. И не будет дивным, если вы не потерпите подобного и отомстите сполна. Также я хочу предложить вам во всём мою помощь, чтобы из этого получилась большее, чем обычная месть.
Тут Ивар сказал:
— Уж точно, я никогда не пойду в Швецию, чтобы биться с конунгом Эйстейном и тем могущественным язычеством, что там есть.
Она настаивала, но Ивар говорил от имени всех и постоянно отказывался от этого похода. И тогда она сказала вису:
Не оставили б вас
неотмщёнными братья
полугодия дольше,
раньше их вы умри —
не держу это в тайне —
когда б жизнь сохранили
Эйрик свою и Агнар,
не мной рождённые родичи.
— Не уверен, — сказал Ивар, — поможет ли это чем-нибудь, даже если ты будешь говорить одну вису за другой. Хорошо ли ты знаешь, какие препятствия ждут там?
— Я не знаю наверняка, — сказала она. — А ты можешь сказать, какие там есть трудности?
Ивар говорит, что там столь могущественное язычество, что нигде, по его сведениям, нет подобного.
— И сей конунг могуч и злобен.
— Во что же они верят больше всего в своих жертвоприношениях?
Он сказал:
— Это большая корова, которую называют Сибилья. Она настолько сильна, что как только люди слышат её мычание, никто из недругов его не выдерживает. И вряд ли мы будем биться только с людьми, скорее всего можно предположить, что мы встретимся с этим тролльским колдовством раньше, чем с конунгом, и я не хочу подвергать там опасности ни себя, ни своё войско.
Она сказала:
— Тебе стоит подумать над тем, что ты не сможешь называться величайшим мужем, не заслужив этого.
Утратив всякую надежду, она направилась прочь; ей казалось, что они мало ценят её слово.
Тогда Сигурд Змей в Глазу сказал:
— Я могу рассказать тебе, мать, — говорит он, — что у меня на уме, но я не могу повлиять на их ответы.
— Я желаю услышать это, — сказала она. Он сказал вису:
Как третья наступит ночь,
если скорбишь ты, мама,
путь предстоит нам долгий,
к походу мы подготовимся.
Не будет более в Уппсале,
пусть даже богатство предложит,
если нам хватит мечей,
властвовать конунг Эйстейн.
Когда же он произнёс эту вису, настроение братьев несколько переменилось.
И тогда Аслауг сказала:
— Ты сейчас заявляешь, мой сын, что хочешь исполнить мою волю. Однако я не могу прозреть, что с нами произойдёт дальше, если нам не помогут твои братья. Но может случиться так, что мне покажется наилучшим, что эта месть свершится, и я считаю, что ты поступаешь хорошо, сын мой.
И теперь Бьёрн сказал вису:
Помогут сердце и дух
в груди ястребино-храброй —
хоть меньше о том болтаем —
мужу меж его рёбер.
Нет пусть в наших глазах
ни змея, ни гадов сверкающих,
приносили мне братья радость,
помню я твоих пасынков.
Затем и Хвитсерк сказал вису:
Обдумаем, до обетов,
чтоб отомстить сумели,
самым различным злом,
Агнара смерти, порадуем.
Спустим борта на волны,
порубим лёд перед носом,
присмотрим за тем, чтоб шнеки
нам снарядить пораньше.
А этим Хвитсерк говорил о том, что нужно было рубить лёд, так как стоял сильный мороз, и их корабли вмёрзли. И теперь Ивар взял слово и сказал, что раз ужт так получилось, то он примет в этом некоторое участие, и сказал он вису:
С вами бесстрашье великое
и мужество тоже с вами,
те, что тогда бы надобны,
когда упрямство привяжется.
Нести меня пред героями
бескостного впредь придётся,
хоть мои руки для мести
очень мало пригодны.
— И теперь, — сказал Ивар, — мы приложим все силы, какие сможем, к подготовке кораблей и сбору войска, ибо нам не будет нужды беречь их, если мы победим.
Тут Аслауг пошла прочь.
Спасибо, что дочитали!
Еще больше на @vikingsblood